На золотом крыльце 3 (СИ) - Капба Евгений Адгурович

— Quidquid latet, apparebit! — то есть — «Все тайное станет явным!»

Легкая волна света прошлась по комнате, и все ахнули.

— Часы! — воскликнула Эля. — Миха, тут и вправду были часы!

— Титов? — голос преподавательницы был максимально удивленным. — Ты просто невероятно похож на… На… На кого ты похож, Титов⁈

И вдруг Анастасия Юрьевна хлопнулась в обморок, рухнув прямо на пол, очень сильно всех напугав. Мы с Ермоловой тут же кинулись к ней — делиться жизненной энергией и маной — а все остальные забегали, засуетились, побежали звать дежурного…

А потом, когда в аудиторию вломились Иван Ярославович и Ян Амосович и привели в чувство Анастасию Юрьевну, всех нас выгнали из кабинета. Мы толпились снаружи и ждали, переговариваясь. Одногруппники наперебой пытались понять, на кого же все-таки я похож, и ответа найти не могли. Мнения разнились: одни говорили, что на некоего киноактера, другие подыскивали кого-то подходящего из преподавателей… Ну, и обсуждали, почему наша психолог потеряла сознание, тоже. Наконец из аудитории вышел очень уставший директор и сказал:

— Титов, ты идешь за мной. И ты, Ермолова, тоже. Все равно ведь сядешь под кабинетом и будешь смотреть на дверь глазами брошенного олененка… У остальных — перерыв, до звонка семь минут осталось. Идите, воздухом подышите, дамы и господа студенты!

* * *

Ермолову все-таки оставили в приемной — скучать. И мне это не понравилось. А еще не понравилось, с каким скорбным видом Ян Амосович ходил по кабинету и смотрел в окно.

— Титов, я должен тебе сказать… — он ухватил себя за бороду. — Такое дело… В общем — тут все сошлось в одной точке, и эта замена, и инициатива Анастасии Юрьевны по изучению «отвода глаз», черт бы его побрал! И чего я мнусь-то? В общем — на тебе стоит этот самый «отвод глаз», Миха. Очень, очень мощный. С очень хитрой защитой. Говоря начистоту — я подозреваю, что ставил его кто-то из великих менталистов, скорее всего — из Рюриковичей. Чего это стоило заказчику, или каковы причины наложения такого заклинания — гадать можно бесконечно. Нет, линейно все понятно: скрыть твое сходство с родней. Но зачем?..

— Чтобы не позорил фамилию, — пожал плечами я. — Перестарок, пустоцвет, выродок. Нафиг им такой нужен? Будет высший свет пальцем тыкать и говорить, что у них фиговый генетический код.

— Так себе вариант, — хмыкнул Ян Амосович. — Вот, например, Ермолова, которая тебя, балбеса, за дверью дожидается. Великий клан! Богатейший отец! Такой конфуз со спецификацией! А никто никакой «отвод глаз» не ставил!

— … и у мамы не крал. И в интернат не отправлял! — напомнил я. — Может быть, мой папаша — псих ненормальный? Среди магов таких хватает! Вон, ермоловские себе руки ножами режут и щенков сначала растят, а потом убивают. А у моего родителя вот такая система подготовки дражайшего сыночка, а?

— Это понятно, — не стал спорить директор. — Но я боюсь и представить, кто ты такой, если отдача от попытки площадной — не целенаправленной! — деактивации заклинания вышибает в бессознанку не самую последнюю волшебницу?

— Сын Великого Инки, — сказал я. — Попаданец из далекого и мрачного будущего, где людей поработили нейросети? Живое воплощение Ашшурнацирапала Второго, царя Ассирийского? Инопланетный засланец из мира победившего карламарлизма?

— Тьфу, тьфу, тьфу! — отмахнулся директор. — Твой отец — точно русский, тут и гадать нечего. Давай вот что, Титов: бери свою Ермолову, и езжайте-ка вы в Ингрию, очередной заказ доставить. Пустячное дело! Отвезете — и погуляйте, развейтесь. Отведи девушку в кафе, может быть — в театр… Возвращайтесь после отбоя.

— Очень подозрительно, — покосился я на него. — С чего такая щедрость?

— Это не щедрость. Мне хвосты надо подчистить, сторонних специалистов приглашать, которых к тебе допускать никак нельзя. А если вы вот так вот запросто поедете — то никто не заподозрит потом, что вся суета — по твоей вине. Сбежать сможешь? — вдруг поинтересовался он. — Чтобы правдоподобнее. Ну, двое сумасшедших влюбленных, повинуясь чувствам, и все такое… Но при этом — ребята хорошие, про долг не забывают и заказ доставили. Чтобы и наказать вас — но не сильно.

— Смогу, — ничтоже сумняшеся, откликнулся я. — У меня карточка есть от служебной калитки.

— А… — замер директор. — И давно?

— С мая. Ни разу не пользовался, — снова отрапортовал я.

Ключ-карта была та самая, которую в свое время Аронович потерял. Я берег ее для крайнего случая, думал — придется, возможно, из Пеллы побег устраивать, особенно после тех терок с Вяземским и его командой. Ну, и когда Эля меня динамила, тоже. Но теперь-то я и не думал бежать! Пока директор не попросил.

— Молодцом! Устроим вам подростковый бунт. Завтра оба наказаны будете: заставлю вас на пару книги в библиотеке весь день клеить… — задумчиво проговорил директор.

— «Только не бросайте меня в терновый куст!» — процитировал я жалобно.

В библиотеку! С Элей! На целый день! Божечки, да я теперь и не знаю, что выглядит более сказочно: побег в Ингрию до самой ночи или вот такое вот наказание? Директор подошел к столу, достал оттуда два значка с гербом Пеллы и строго посмотрел на меня:

— Это — индивидуальные телепортаторы. Если случится непредвиденная дрянь — ломайте к черту, и тут же окажетесь в этом самом кабинете. Нам неприятности не нужны! Понятно?

— Понятно.

— А вот это — доставишь игумену Аристарху в Лавру, — он протянул мне небольшую коробочку. — В собственные руки. Кодовое слово — «тринитротолуол», отзыв — «ректификация». Запомнил?

— Запомнил, — кивнул я.

— Вопросы? — поинтересовался Полуэктов.

— Второй мотоциклетный шлем, — сказал я. — Правила дорожного движения никто не отменял.

— Молодец! — с некоторым уважением тряхнул головой Ян Амосович. — Значит, побег переносится на полчаса. Повесим мы второй шлем на руль твоего «Козодоя»… Идите, спрячьтесь пока где-нибудь. Давай, Титов. Шуруй!

И я пошуровал. За дверью с диванчика вскочила Ермолова и бросилась ко мне:

— Ну, что там? Что? Какие новости? — она и вправду волновалась.

— Новости? — я приобнял ее за талию, и мы вышли в коридор. — Новость первая: я не живое воплощение Ашшурнацирапала Второго, и это не может не радовать, потому что очень уж методичным негодяем он был, просто кошмар! Головы врагов в кучки складывал и три тысячи человек на кол за раз сажал — и все под роспись, в специальной ведомости!

— Ну Ми-и-и-иха!

— У нас есть индульгенция на побег в Ингрию, — выдал страшную тайну я. — И возвращаться можно после отбоя!

— Серьезно-о-о? — отпрянула девушка.

— Да вот тебе крест! — побожился я. — Поедешь со мной по работе, завезем посылку, а потом будем тусить!

— Уи-и-и-и! — обрадовалась Эля, а потом замерла и посмотрела на меня теми самыми глазами брошенного олененка: — А точно?

— Если через полчаса на моем «Козодое» появится второй мотоциклетный шлем — значит, точно, — успокоил ее я. — Полуэктов не стал бы просто дурить мне голову, он всегда знает, что делает. Ну, почти.

— Круто! Тогда — я переодеться, и встречаемся на лавочке! — обрадовалась Ермолова — и убежала.

А я с некоторым холодком подумал, что телепортатор, конечно, штука хорошая, но и о средствах магзащиты и других полезных вещицах забывать не стоит. Вляпаться в какой-нибудь бесперспективный блудняк типа тупых разборок в подворотне, пьяных приставаний сервитутского барыги в баре или локального хтонического инцидента в такой день? Ну, не-е-е-е-ет!

Ушлый я, в конце концов, или не ушлый?

Глава 12

Лавра

Ехать на электробайке, когда к твоей спине прижимается любимая и желанная девушка — это что-то с чем-то. С одной стороны, страшно: это ведь, если сам угробишься, то пофиг, а ее ведь угробить никак нельзя! С другой стороны — прекрасно, потому что она там пищит от восторга на виражах и комментирует окружающую красоту. А я это слышу, потому как беспроводные наушники прекрасно себя чувствуют внутри шлемов.