— Корабли Орхидеи?
— «Корней Кучин» спешит, — отозвался «Песецъ». — Он на прямом коннекте. «Царевна Василиса» в противофазе, и я бы не надеялся, там всё плохо с вооружением.
Они учли ошибки после учений. Строгое капитанское управление, «Песецъ» не позволяет себе вольностей, слушается, как верный пёс, хоть, может, в глубине и продолжает считать капитана не сильно умным и способным.
Как бы я хотел быть там! Если бы я мог совершить гипербросок!..
— Астероидные пулемёты! — послышалось где-то на заднем фоне.
— Цели получены, нейтрализую. Уклонение.
— Вижу десантные капсулы…
Десантные? Интересно, на что надеются хрящезадые? То, что «Песецъ» без проблем собьёт абордажные капсулы — у меня не было сомнений.
Но, оказалось, нет. Одну не сбил. Слишком близко они вынырнули. Одна-таки присосалась.
— Фиксирую попытку разрезания корпуса и проникновения на борт, — сказал кто-то из наблюдающих. — Справа, уровень минус первого, служебная палуба.
— Сколько? — спросил Галлахад.
— Одна малая десантная. Предположительно до двадцати тварей.
— Попытка сбить квадробластерами?
— Мёртвая зона. Получилось дать только частичные повреждения!
— Первая противоабордажная выдвигается, — это, я услышал, Правофланговый.
— Блокирую отсеки минус первого по правому. Готовьтесь к разгерметизации!
— На позициях.
— Новая оценка — до пяти тварей.
— Принято. К разгерметизации готовы…
Пять тварей — звучало неприятно, но не так уж и жутко. На борту Правофланговый и солтынгерское ополчение, а эти ребята опыт умеют и шутить не будут…
Уже в какой раз я убеждался, что интеллектуальный уровень у капитанов Орды гуляет от уровня гениальной суперстратегической нейросети — до уровня питекантропа.
Впрочем, также и у человеческих командиров бывает, увы.
Перевес в огневой мощи был на нашей стороне. Но всё равно. Орда была там — а я здесь. Почему, почему мною ещё не освоен гипербросок достаточной мощни⁈ Как же хотелось перебросить пару кораблей туда. Я же должен был! Должен оказаться в центре битвы.
Нет, сказал я себе. Стоп, Саша, успокойся. Ты теперь не только капитан, ты теперь адмирал боевого флота. Поэтому ты ещё и стратег. И политик. Тебе не нужно с шашкой наголо мчаться в первых рядах в рукопашную.
Точнее — может, иногда и нужно вперёд, но не всегда. Без делегирования и веры в способности твоих подчинённых ничего не добиться. На передовой справятся и без тебя.
И всё же — что-то мне в этом всём не нравилось.
Галлахад старался. И Легавый — тоже. И Правофланговый. Но их задача была в другом — управлять системами корабля, вооружением и экипажами.
А тактику всё-таки определял я. И я мог это сделать удалённо.
За это время я уже успел переместиться в командный пункт — там была и Октавия, и пара моих офицеров.
— Песецъ, — попросил я. — Отключи звук из капитанской и выведи карту сражения.
Чем отстреливаться и как перенаправлять нагрузку на щитах, как оперативно прикрывать уязвимости — экипаж и так знает. Даже как отразить возможный абордаж — справятся без меня.
Мне же сейчас было достаточно прямой связи с мозгом корабля.
Ну, он и вывел.
Сперва я не понял, что происходит. Почему они такие тупые, и почему идут по такой странной траектории. И ещё и ускоряются…
А потом как понял.
Два корабля Орды шли вовсе не на обхват и отрезание корабля. И не на атаку на какие-либо планетарные силы. Они тупо неслись вперёд к поверхности Орхидеи — прямо в сторону экватора, к континентам…
— Песецъ! — скомандовал я. — Это камикадзе!
— Ками… чего? Понял. Нашёл в старых хрониках. Вот же ж идиотины яйцеголовые. Предлагаю сбить из курса кинетикой.
— Осуществляйте. Главное — не позвольте им попасть в планету!
— Сейчас бы догнать их.
Капсулы, впрочем, проблем особых не вызывали. Абордажную группу на борту «Песца» в итоге отбили. А оставшиеся десантные капсулы меж тем плавно сошли с курса сближения и пошли в сторону. Они целились не в «Песца», а в спешащего на помощь «Корнея Кучина». Как будто бы их мои корабли не интересовали. А интересовал княжий флот.
Интересно, почему это?
А вот сами корабли… Они по манёвру «Песца» поняли, что мы разгадали их план.
И поэтому тут же перестали отстреливаться, изменили вектор атаки. Прирастили скорость, разделились и пошли двумя расходящимися прямыми, явно целя в два места на поверхности.
Ракеты, которыми отстреливались «Трупоеды», были сбиты. Одна всё-таки — на подлёте, рванула всего в парке километров от Песца. Мощная, зараза, килотонн двести, не меньше. «Песецъ» тряхнуло, но он и не такое повидал, не обращал внимания, благо, щиты работали нормально. Лишь слегка покрутил маневровые и отчаянно спешил наперерез одному из «Трупоедов».
— «Песецъ», уточни траекторию движения в проекции на материки планеты с поправкой на ускорение.
— Готово.
Я развернул голопроекцию поверхностью планеты к себе.
Два больших эллипса с зонами поражения на планете. Один — на Большом Курортном Материке. Как раз где мы совсем недавно были. Второй — в районе Цветка.
В регионе падения проживало триста миллионов человек. Даже если долетит, даже если рванёт по минимуму, у поверхности — на мегатонн восемьдесят-сто…
Таймер отсчёта столкновения с планетой не просто бежал — он ещё всё время корректировался.
22:30… 22:29… 22:20… 22:18…
— Правый! — скомандовал я. — Перестраивайся, бери правого! «Кучин» пусть держит второй. Октавия! Сгенерируй от моего имени, развей мысль и оттранслируй через все каналы Сообщение для Орхидеи. Срочная эвакуация всего южного побережья четырёх континентов! Угроза цунами!
Тут — как лотерея. Или цунами. Или ковровая ядерная бомбардировка, если мы опоздаем.
«Корней Кучин» не был под моим командованием. Но «Песецъ» ему скажет, и тот послушается. А если не послушается — что ж, я хотя бы попытался.
— Мне не хватает тяги маршевых, — сообщил «Песецъ». — Я догоню через двенадцать минут, если вдарю в полтора выше. Но тогда пожгу сопла. И через двенадцать минут там будет вдвое ниже низкой опорной, и сам уже рискую не вырулить. Сам упаду. Я на такое не подписывался. Точнее — я-то мог пасть смертью храбрых. Но вот блокировка…
Чёртов инстинкт самосохранения корабля! Не, а я мог бы сейчас попросить Октавию влезть удалённо в черепушку «Песца»… Но терять корабль? С призрачной надеждой спасти чуть больше жизней?
Октавия вопросительно посмотрел на меня.
А что, если какое-то число жизней уже всё равно не спасти? И вдруг «Песцу» предстоит потом спасти ещё под моим командованием десятки других планет?
Опять — чёртова «дилемма вагонетки»…
Счётчик продолжал: 17:10… 17:05… 16:58
— Шанс сбить кинетикой? — запросил я.
— Меньше пяти процентов. При текущей скорости.
— Набирай максимальную скорость, на излёте атака из всех рельсотронов и квадробластеров. На десять километров ниже опорной рыскай на восток, ныряй на Гейзенбергах в сторону Лагранжа. И ещё…
— Что?
— Отстрели по две красные на обе цели. С прицелом и корректировкой по дну кораблей.
И он отстрелил. И он продолжал лететь вперёд. Параллельно досыпая из снаперского рельсогана кинетическими болванками.
— Старик могуч, — усмехнулся «Принц Евгений». — Могёт.
То ли с завистью сказал, то ли просто — с уважением.
Я следил.
Пятнадцать минут до поверхности. «Корнея Кучина» всё-таки задели кинетические болванки. Разгерметизаций, повреждение двигателей, прочее веселье. И, конечно, сход с дистанции. Но отстрелял он уже почти полный боекомплект. И что-то, возможно, и долетит.
А если не долетит — второй с орбиты уже не сбить. Значит, одна надежда на противоорбитальную оборону самой Орхидеи. Которая, в силу ветхости, оставляла желать лучшего.
Двенадцать минут до поверхности. Кинетика вся летит мимо.
Ядерные боеголовки Орды, отправленные на поверхность, уже перехватывались низкоорбитальными и атмосферными челноками, насколько они умели.
