Наследница чужих богов (СИ) - Погорелова Галина

— К тому же, ни-адда…

Она резко перебила служанку:

— Тебе известно моё имя⁈

Маит удивленно кивнула.

— Да, ни-адда.

— Так и обращайся ко мне только по имени! — Кайя отвернулась от женщины, и более не глядя в ее сторону, кивком позвала Самиру. Прошла в купальню.

Когда к ней присоединилась служанка, она все еще не могла совладать с собой.

— Самира, там… — она потрясла рукой в сторону покоев ал-шаира, но слова отчего-то застревали в горле. — Там…

Взгляд мимолетно нашёл свое отражение. Налился сталью.

— Что вас беспокоит, госпожа? — встревоженно спросила служанка. — Что там? Вы что-то видели?

— Самира. — Кайя отвернулась от зеркала, неожиданно спокойно посмотрев на женщину. Заговорила глухим бесцветным голосом, сама удивившись вопросу. — Как ты попала на Леваар?

Похоже, служанка удивилась ни меньше нее самой.

— Я? Леваар?

— Да.

— Меня нанял ваш отец, когда он. Когда… — женщина заметно занервничала. — Он предложил место. И я…

— Согласилась променять Меодан на степную ставку? — подсказала ей Кайя.

— Ваш отец, храни его душу Всевышний, хорошо платил.

Служанка быстро оправилась.

— В чем заключается ваш интерес, госпожа, я не понимаю?

— А Харим? — внезапно добавила Кайя. — Вы были знакомы до того?

Самира покачала головой. Слишком поспешно.

— Нет, госпожа. Его взяли за год до меня, что вам и самой известно. Так что вас беспокоит?

Кайя помедлила, решая, стоит ли отвечать. Реакция женщины ей не нравилась.

— Три недели, Самира.

Немолодая женщина почти простонала, но Кайя вновь посмотрела на себя в зеркало. Кажется, ее отражение одобрительно подняло голову, или это она сама набралась смелости?

— Столько мне потребовалось времени, чтобы уговорить Харима. Чтобы он показал мне дорогу к Верне, отвел к руинам. Ты же знаешь, он ни в какую не соглашался. Но, передумал. — Кайя намеренно прервалась. — В тот день мы столкнулись с диарами.

Она замолчала.

— Неисповедимы пути. — пряча взгляд, прошептала Самира.

— И знать их не дано никому.

Служанка громко сглотнула. Подобралась.

— Так чем вам помочь, госпожа?

Кайя внимательно смотрела на женщину, пока та вконец не растерялась. Глаза служанки забегали вокруг.

— Принеси сменную одежду. Никого сюда не впускай, я хочу принять ванную. И объясни той прислуге — Маит, что я предпочитаю в еде, потом займись моими вещами.

Самира с явным облегчением кивнула.

— А здесь вам нужна помощь?

— Нет. После ты мне больше не понадобишься. — выдержав короткую паузу, Кайя добавила. — Сегодня.

…

…

…

Диар не пришел. Ни утром, ни в течение дня, ни вечером.

Выпроводив прислугу, Кайя часами бесцельно мерила шагами спальную комнату, бродила в освещенном тусклыми настенными лампами полумраке, раз за разом пытаясь понять этот дом, его странных обитателей, и этого мужчину.

Крик, что она слышала в присутствии служанок, оказался последним, но тишина тревожила еще больше. Тишина могла означать все что угодно для той маленькой девочки.

Что с ней сейчас? Дважды Кайя порывалась вновь сходить в ту комнату. Дверь её покоев все еще была не заперта, она проверяла, но переступить порог так и не решилась.

Ожидание выматывало больше физического труда. Она не привыкла день напролет предаваться безделью. В поместье отца всегда находилась работа: Кайя вела домашнее хозяйство, помогала родителю в его увлечении — заготовке трав, любила возиться в конюшне — занятие не для господской дочери, но обществу людей она неизменно выбирала скаковых. Выходит, зря. Столько лет провела в полусне, никого и ничего не замечая вокруг. И теперь мир платил тем же.

Не находя себе места, Кайя снова и снова заворачивала в купальню. Замирала возле зеркала, всматривалась, в надежде ощутить проблеск чего-то, получить прозрение, но беспокойство из-за ребенка не давало настроиться, лишало последних сил.

Несколько раз служанки приносили подносы с едой и напитками. Аппетита не было. Кайя почти не притронулась к блюдам, красиво поданная пища казалась безвкусной, да и при всем желании оценить изыски диарской кухни в таких условиях не смогла бы.

После завтрака она оставила при себе столовый нож. Не в качестве оружия. Было бы глупо полагаться на подобный кусочек металла, если собираешься противостоять диару. Уверенности нож не добавлял, но хоть занимал руки, немного отвлекал.

Кайя, как и любой житель степных ставок, неплохо владела подобным оружием.

Столовый длинный нож угодливо перелетал с ладони в ладонь. Подкидывая его на ходу, она машинально меняла руки, прокручивала вдоль раскрытых кистей. После последнего броска быстро перехватила за лезвие, но выпускать вперед не стала.

Метанию ножей ее обучил Харим. Бывший дозорный, чистокровный хавирец, родившийся и всю жизнь проведший на Левааре. Так по крайней мере она считала раньше. Что ей думать о нем теперь? И чего только набросилась сегодня на Самиру? Устроила той допрос.

Чуть остыв с утра, искупавшись и сменив платье на нынешний практичный черно-серый льняной комплект из широких брюк и свободной туникой ниже колена, Кайя корила себя за то, что так разговаривала с немолодой служанкой. Состояние Самиры показалось подозрительным. Женщина боялась. Но ведь и ей самой было страшно. Так с чего она решила, что перемены задели лишь ее одну? Реакция Самиры — плохо скрываемый страх — вполне уместна. Может, близость диаров давит на нее не меньше?

Устав ходить в темноте, Кайя присела на расстеленную постель. Машинально стянула повязку с головы, отчего светло-русые пряди водопадом пролились на спину, плечи, щекотали лицо. От гулявшей по комнате тихой прохлады клонило в сон и сопротивляться усталости дальше становилось все сложнее. Надо ложиться. Уже поздно, диар не придёт. Да и с какой стати он будет ей что-то объяснять, давать ответы?

« Ваше положение — не лучше рабского. Мы заперли вас на Левааре, лишили всего…»

Вырванные из того разговора фразы задевали за живое, ранили с ни меньшей силой.

Пускай имя отца пока что берегло, вводило в заблуждение других, а ее внешность без шаиро-каддо с натяжкой походила на хавирскую, но ведь диар знает о ней правду. Она сама её знает.

Скверна. Порченая кровь. Вот кто она в его глазах. Бесправная гостья. И не стоит забывать об этом.

Кайя потерла переносицу, пытаясь приглушить жжение в уставших глазах.

Во время последнего прихода служанки подготовили спальню к ночи: зашторили окна, включили слабые настенные лампы искусственного огня, впустили в помещение вечернюю прохладу, тонкие ароматы цветущего за окнами сада. Разобрали постель, оставив подле на кушетке новую сорочку. В темноте шелк красиво струился под пальцами, холодил кожу, и Кайя почти решилась переодеться. Но, осмотрев сорочку получше, заметила глубокий вырез впереди и еще более откровенный на спине, да и сама ткань просвечивала насквозь.

Под таким нарядом не спрятать шрамы. Не спрятаться самой.

Она вернула одежду, вновь подцепив пальцами нож. Взобралась на постель полностью, скрестив ноги. Стараясь не уснуть, отрешенно смотрела на стену с картой Диарского халифата, которая еще с рассветом привлекла внимание.

С приходом темноты каменное панно изменилось. Изображение звездной карты тускло подсвечивали три незаметных горизонтальных лампы, создавая дополнительный объем и игру света. Отблески крошечных черных кристаллов разлетались бликами на многие метры вокруг, равномерно удаляясь от центра композиции, которую возглавляло витиеватое солнце первой системы халифата — Меодан. В его тени тонули все остальные звезды, тонул Леваар.

Кайя привычно подбросила нож. Тот слушался все лучше. Ладонь свыклась с весом и формой бесполезного оружия. И еще до того, как сама осознала движение руки, пальцы перехватили лезвие. Мгновение, и сталь достигла цели.

Меткий бросок.

Такому позавидовал бы и Харим. Лезвие наполовину вошло в рыхлую поверхность панно, точно в том месте, где находилось светило Меодана.