— Нашла, — сообщила Октавия по внутренней связи. — Лидия Винтер. В списках Бархатной Книги Орхидеи, значится как седьмая дочь, бесприданница из рода Винтер. Глава рода, её дед, великокняжеский егерь, имеет положение при дворе князя.
Ага, бесприданница, значит. Действительно, этой девушке самой приходиться зарабатывать себе на булавки. И она с княжеской планеты, из приближенного рода. Значит, работает проводником чьей-то воли. Княжеский двор воду мутит. Интересно, какую рыбу они тут поймать рассчитывают?
— Почему вы на меня так смотрите? — а барышня заметно напряглась, под моим задумчивым взглядом.
— Секунданты! Вы там скоро? — крикнули нам из собравшейся толпы. — Только вас ждем!
Я махнул рукой, ждите мол.
— Нас действительно все ждут, — заметила на это Лидия.
— Ничего, без нас не начнут, — улыбнулся я.
— А вы дерзкий, мне это нравится, — одобрила эта фатальная женщина. Говорить с нею было как так же занимательно, как проводить пальцем по остро заточенному лезвию: порежет или нет?
— Вы мне тоже очень понравились, сударыня, — с вполне честной улыбкой признался я. — И я рад, что мы поговорили откровенно.
Я поклонился и вернулся к Иоланте, с мечом плоскостью клинка на плече.
— Мне нужно что-то знать? — спросила Иоланта.
Прозорливая девочка.
— Это политическое убийство, — негромко произнес я, любезно улыбаясь, словно произнося слова ободрения, своей ученице. — Нас используют.
— Вот как, — спокойно произнесла Иоланта. — А это убийство в наших интересах?
Ух ты! Зрит в корень! Смотрит в самую суть. Гениальный ребенок. Горжусь.
— Не думаю, что в интересах кого-либо на Гербере, — произнес я.
— То есть убивать его не стоит, — уточнила Иоланта.
Я же говорил уже, что она умный ребенок?
— Не думаю, что для нас, это лучшее развитие событий. — покачал я головой.
— Тогда я просто заставлю его умолять о пощаде, — дернула плечиками Иоланта.
О, да. Эта девочка может заставить умолять о пощаде кого угодно. Вот и отлично, вот и договорились.
— Начнем, пожалуй, — объявил я повернувшись к публике.
Толпа возбужденно зашумела. Пожалуй, тут такие представления не каждый день показывают.
Но главное блюдо для народа пришлось снова отложить.
В сад во главе своры ассамблейских лакеев ворвался Крестовский-старший.
— Сын! — завопил старший Крестовский с врываясь в сад. — Что это значит! Какого черта?
Ну, наконец-то. Явился отец. А я аж и не знал, как ещё время-то потянуть. Ну, теперь убийства точно не будет, не при таких свидетелях.
Крестовский бросился к сыну и буквально вытряс из него все грязные подробности.
— Картель? — заорал старший Крестовский выслушав сбивчивые объяснения сына. — Кто тебя надоумил⁈ Кто? Отвечай!
— Я сам… — пробормотал его сын подавленный мощью отчего гнева.
— Ты сам шнурки завязать не в состоянии! — взвыл Крестовский-старший. — Кто? Кто тебя надоумил? Эта твоя белоголовая шмара? Ну, конечно! Опять она! Самое время! Тебя же убьют у меня на глазах, что я матери твоей скажу?
Ого как. Во жесть. Сложно-то как все у них. А подозрения мои оправдались, да. Лидия Винтер в этой спонтанной на первый взгляд истории и режиссер-постановщик и примадонна в одном белоснежном лице.
— Папа! — возмутился Крестовский младший. — Папа, ты хоть раз поверь в меня. Кто меня убьет? Она что ли?
Старший Крестовский страдальчески скривившись посмотрел на своего сына и просто рукой махнул:
— Да и пусть. Пусть убивают. Давай! Может это хотя бы чему-то тебя научит.
А потом, Крестовский старший внезапно зашагал к нам.
Ого, надвигается буря.
— Губернатор, — процедил Крестовский, остановившись перед мной.
О, как, я повышен из дерзких юнцов сразу в губернаторы. Впечатляющий рост.
— Барон? — вежливо отозвался я.
— На пару слов, — выговорил Крестовский.
Хорошо, мне не трудно. Мы отошли от всех в сторону. Иоланта мрачным взором провожала нас.
— Что вы потребуете за отказ от этой дуэли? — мрачно осведомился Крестовский.
Хм. А вот эта речь, мол когда убьют тогда и возвращайся, в адрес сына, это что было? Такой воспитательный акт? Влиятельная семейка с проблемами.
— Моя протеже, — я обходительно поклонился, — настроена весьма решительно.
— Я и не предлагаю ничего незначительного, — прошипел Крестовский. — Душу не предлагаю, не вам заложена, а в остальном ни в чем себе не отказываете.
— У меня очень богатое воображение, — покачал я головой.
— Верю, что вы, не перейдете границ человечности, — раздраженно процедил Крестовский.
Приятно, когда в тебя верят. Сначала ты работаешь на репутацию, а потом она работает на тебя.
Ну, у меня есть кое-что нужное на обмен.
— В некотором будущем вы по первому моему требованию проголосуете в Совете так, как я скажу, — произнес я.
Крестовский заиграл желваками, едва сдерживаясь.
— Согласен, — процедил он. — Один раз.
— Хорошо, — произнес я. — Дуэль состоится. И ваш сын пострадает. Но останется жив и возможно даже усвоит нечто полезное. По рукам?
Крестовский не хотел этого говорить. Но заставил себя:
— По рукам, — выдавил он. — Я это сделаю.
Ну, баронское слово крепче каната из нанотрубок. Ведь так?
— Но это только если останется, где голосовать, — криво усмехнулся Крестовский-старший. — Церберовы начинают эвакуацию активов с этой планеты немедленно.
Ну, это было ожидаемо.
— Я рассчитываю победить, — произнес я.
— Ну, конечно, — процедил Крестовский, усмехнулся и ушел к сыну. К Лидии ближе трех шагов он не приближался.
Интересно-то как. Церберовы эвакуируются. Не верят в моё отчаянное предприятие. А кто бы поверил?
Не знаю, что они надеются спасти за оставшееся время. Наверное, нечто особенно ценное и стратегически важное. Даже любопытно, что это может быть. Но это потом, после победы, если она у нас будет…
Ладно. Теперь пожалуй к дуэли все готово. Противник помещен в гибельные для себя обстоятельства, сильный притворяется слабым, а быстрый, неспешным. И дом противника расколот внутри себя, а значит, не устоит. Все по заветам старого джедая Сунь Цзы, которого тут никто не почитал. Нельзя сказать, что у Крестовского не было шансов. Были. Тем более, по дуэльному уложению, мастерство энергии Большого Взрыва трактовалось как отдельный вид оружия и, выбрав меч, Иоланта сама отказалась его использовать. Ну если бы она его выбрала, это и было бы чистое беспримесное убийство. Как впрочем обычно и бывает с дуэлями.
Но убить Иоланту я ему конечно не дам.
— Ну, что-ж, господа, — громко возвестил я. — Начнем пожалуй. Скажем, с двадцати шагов.
Толпа одобрительно загудела, так словно её мнение кого-то интересовало.
Меж тем я лично отмерил двадцать шагов между дуэлянтами.
— Сходитесь, когда будете готовы!
И они начали сходиться, я даже договорить не успел.
Иоланта шагала широким подиумным шагом с Языком Зла на плече. Молодой Крестовский, набычившись, со светлым кинжалом в кулаке, громко стукая каблуками по мрамору, шёл на сближение быстрым шагом.
Уже довольно близко, он вдруг изменил позу, расслабился и усмехнувшись виртуозно крутанул кинжал вокруг пальцев и перешел в пружинящий длинный подкат, с длинным выпадом в конце. Превращение из неуклюжего увальня в смертоносного кинжальщика оказалось мгновенным и внезапным.
Кажется, не я один здесь Сунь Цзы читал…
Я замер, ожидая треска ткани на пропоротом платье на груди Иоланты.
Не дождался. Иоланта, ловко развернувшись боком, пропустила лезвие кинжала мимо себя. Ткнула в ответ рукояткой меча с плеча с разворота, с щелчком угодив массивным навершием Крестовскому прямо по зубам.
Тот отшатнулся, отскочил, покачнувшись. Оскалился окрававившимися зубами, сплюнул алую слюну на белый мрамор.
— Ах вот как… — прошипел он.
Иоланта не снимая меча с плеча изящно развела руки и обозначила небольшой поклон.
