– Скорее, нужно же помочь им! – закричал Ян. – Ты же видишь, что им не справится! Да развяжи же меня, наконец! Куда я по твоему сбегу? Звездолёт водить я не умею! А другого тут пока не наблюдаю!
Яр метнулся к нему и одним махом без всяких колебаний перерезал на ногах тугие путы ленты.
– Вот, держи. – В руке Яна оказался один бластер, а второй он засунул себе за пояс. – Если у них не получится нам тоже конец. Я, правда, мало чем смогу там помочь, опыта у меня нет. Но что смогу – сделаю. Так что ты командуй. Ты вообще раньше стрелял?
– Приходилось, когда учился в институте, – ответил Ян, взвесив бластер в руке, – этот не намного отличается от учебного. После войны все студенты изучают основы боевой подготовки.
– Тогда еще вот, – сказал Яр, вкладывая в руку Яна рукоятку ножа, – будь осторожен, носи только в специальных ножнах. Очень острое лезвие, толщиной в одну молекулу, так что режет всё. Но если повернуть щекой – может смягчить попадание даже бластера. Но лучше, конечно, такого избежать.
– Понял, – ответил Ян, забирая его у парня одевая ножны, – но учти, передо мной, когда всё кончится, ты лично оправдываться будешь долго и мучительно! С покаянием и со всеми подробностями своей жизни!
– Никогда не думал, что после всего, что от них вынес, буду помогать им, – пробормотал себе под нос Яр, пробираясь к выходу.
– Им? – Ян кинул быстрый взгляд на парня, – а ты разве не с ними? Не в Сопротивлении? Я ведь правильно всё понял?
– Нет, я, – в общем, я не знаю, как тебе это сказать-то. В общем, они меня шантажируют! Они шантажом заставили работать на них. Ну не то, чтобы меня силой заставили, там сложно всё и долго рассказывать. Я не по своей воле тут нахожусь и очень хочу убраться отсюда как можно скорее. И сделать это живым! Документы, которые у меня есть – всё поддельное и купленное Марком на Листе. Поэтому, в некотором роде, у нас сложное взаимодействие друг с другом. Давай потом, а?
Схватив портативную карту, чтобы можно было следить за тем, что происходит в центре Города, Ян, немного обалдевший от столь информативного ответа друга, поспешил за ним к выходу.
Приближаясь к нужному месту, ребята всё отчетливее слышали какой-то странный звук. Он постепенно нарастал и более всего походил на мурлыканье огромного земного кота. Они завернули за угол, прошли мимо конусообразного строения, испещренного письменами и знаками. Тут уже резко пахло плавленым пластиком и жженой травой. Ян предпочитал идти медленно – кто знает, что может встретиться на пути? Тогда команда вместо помощи получит задачу спасать еще и его с Яром.
– Почему они воткнули это в центре комплекса? Не проще где-нибудь вблизи корабля? – спросил Яр.
– Нужно, чтобы самые ценные объекты, подлежащие консервации, находились как можно ближе к эпицентру, – придерживая заряженный бластер, на ходу отвечал Ян, – установка делает короткое временное замыкание, время в момент взрыва как – бы застывает, и все исторические памятники перестают разрушаться, консервируются. И можно делать что хочешь – пройдут века, но пока будет существовать планета, с ними ничего не случится. Можно водить толпы туристов, они могут лазить и всё трогать хоть руками, хоть щупальцами, но всё всегда останется без изменений. Они просто не смогут нанести хоть какой-то вред памятнику истории. Создается что-то вроде прозрачной тончайшей оболочки из свернутого полотна пространства-времени, уничтожая при том всю животную органику. Впрочем, это относится к побочным эффектам установок. Долгое время использование этой технологии было под вопросом, но Центру удалось убедить Правительство, что это абсолютно безопасно. Поэтому деактиваторы стали использовать совершенно законно. Конечно, о побочных эффектах тоже известно, но ведь специалисты Центра тщательно проверяют каждую планету. И если биологический вид не представляет никакой ценности – им легко жертвуют. Ну, официально, конечно, несколько образцов помещают в зоосады, так сказать, чтобы сохранить разнообразие вселенских видов.
– Откуда ты знаешь это?
– Мои родители были ветеранами Восьмой Галактической Войны. Они как раз занимались тем, что пресекали каналы продажи секретного военного оборудования контрабандистам.
– И где они сейчас? – Яр также перешел на бег.
– Погибли.
Родители Яна были добровольцами, двадцать лет назад оказавшиеся в первой волне людей, попавших в самое пекло. Яну было два года, и он момент начала войны не помнил. Молодые специалисты, военные инженеры, умеющие буквально на коленке смастерить гиперзвуковое оружие, из ничего собрать бластер – уже через несколько месяцев они были завербованы секретным отделом и перешли в разряд агентов, обеспечивающих внутреннюю безопасность. Настоящие профессионалы своего дела, они не прекращали обсуждение работы ни днём, ни ночью, ни в моменты редких прилётов домой, где подрастающий Ян с интересом время от времени подслушивал их и даже иногда разглядывал секретные чертежи военного оружия. Например, вот этого.
Первого дрона подстрелили Яр. Спрятавшись за угол, парни бессильно наблюдали, как команда бросила огнемет, который исчерпал к этому моменту все свои возможности, и заняла круговую оборону – кольцо машин сжималось все теснее. Становилось очевидным, что ребятам самостоятельно долго не продержаться. Несомненным плюсом данной ситуации было то, что Ян заметил в экране небольшую прожженную дыру – следовательно, преимущество неожиданности всё-таки было на их стороне – противник не подозревал о козыре в виде Лииных программ-вирусов, и, видимо, считал, что начинает одерживать вверх.
– Скорее, вниз! – Яр потянул его за рукав, принуждая лечь на землю.
Ян последовал совету, лег и пополз за ним по пластунски. Над головой просвистела очередь лазерных зарядов. Поток пыли ударил по глазам, заставив зажмуриться. Запершило горло.
– Какого чёрта, нас подстрелят же!
