Но я теперь знаю. И я должен это учитывать в своих раскладах. Война идет не только на планетах и в космосе. Впрочем, я всегда это знал.
Блин, какой неприятный оборот принимают события. Мы держимся. Держимся и только. А надо наступать, наносить ответные удары. Переламывать ситуацию, отбирать инициативу. Давить, давить, давить гадину.
А я завтра собираюсь хорошей войной развлекаться.
На что не пойдешь, ради победы…
А еще новый невиданный ранее, незнакомый мне образ грозной Империи запал мне в душу.
Думал ли я о том, что будет с Империей после того, как я займу трон? Думал, конечно. Она останется такой же прекрасной и привлекательной как была всегда. Мать для человечества.
Но в той форме, в какой я видел её сегодня, это не мать. Это повелительница Вселенной.
И я её хочу. Я хочу её себе. Всю.
Видимо, с тем я и заснул, потому, что проснулся утром, солнце всходило над горизонтом, а меня ждала моя утренняя медитация.
Дуэль дуэлью, а самосовершенствование никто не отменял.
И вот так я и встретил этот знаменательный день, полуголым стоя на жаре на одной ноге.
До начала дуэли осталось меньше шести часов.
Глава 21
Предупрежден и вооружен
В общем, так я и стоял на одной ноге, впитывал всем телом вибрации вселенной, так сказать.
До начала серийной дуэли оставалось ещё пять часов.
— А чего это вы сегодня без нас, господин учитель? Только с одним Потемкиным?
Я приоткрыл один глаз, посмотрев на внимательную Иоланту в этом привычном её черном готичном наряде, под зонтиком, поднятым над хозяйкой одной из верных горничных.
Я приоткрыл второй глаз, покосившись вниз. Там в моей тени, подкравшись незаметно, с умильно сосредоточенной мордой честно стоял на одной лапе наш славный броненосец Потемкин. Все остальные лапы он забавно растопырил, во все стороны напоминая маленький стойкий бронированный кактус. Надеюсь, я не выгляжу со стороны так же потешно.
Ну что-ж. Практикуется, значит. Самосовершенствуется, хотя куда ему ещё то? Истово медитирует и растет над собой. Этак скоро его в Систему принимать придется.
Слева от Иоланты стоял Крестовский с верной саперной лопатой на плече и задумчиво наблюдал за нами.
— День сегодня тяжелый, — произнес я, разгибая и опуская на бетон вторую ногу.
— У вас сегодня дуэль с Сиротами, — заметил Крестовский.
— Точно, — согласился я с очевидным, вытирая полотенцем вспотевшую от интенсивной релаксации шею.
— Из-за тёти Епифании? — прищурившись уточнила Иоланта.
— Не совсем.
— А из-за чего? — Иоланта явно настаивала на пространных объяснениях.
Но мне было как-то лень объяснять во всех подробностях.
— Да так, — задумчиво отозвался я. — Не сошлись в толковании одного места из Святого Августина.
— Чего? — нахмурилась Иоланта.
Ну, я бы сильно удивился, если бы она уловила источник цитаты.
— Твоя тётя ни в чем не виновата, Иоланта, — вздохнул я. — Благодаря её содействию всё происходит — по крайней мере, должно произойти — наилучшим образом из возможных.
— Серийная дуэль на крейсерах — это наилучший вариант?
— Представь себе, — пожал я плечами.
— Я вам не верю. — надменно бросила в ответ гордая девочка Иоланта.
— Ну, переубеждать тебя я не стану. Времени на это у меня нет.
До дуэли оставалась пять часов.
— Возьмите нас с собой, — внезапно бухнул Крестовский.
Ого. Плюс тебе в карму, молодой человек.
— Нет, ребятки, — покачал я головой. — В другой раз. Сегодня в бой идут одни старики.
— Я ваш оруженосец! — явно обиженно воскликнул Владимир.
— Сегодня лопата мне не понадобится, — отозвался я.
В этот момент оказавшийся вне моей тени на палящем солнце броненосец забавно поморщился, а потом оглушительно чихнул. Отдачей его заметно качнуло, и он, не меняя растопыренной позы, как стоял — грохнулся костяным черепом прямо на бетон. Щелкнуло знатно.
— Не ушибся? — с сочувствием поинтересовался я у Потемкина, офигевшего от такой подляны со стороны суки-гравитации. — Впрочем, о чем это я, ты же бронированный. Ты, светлейший, не злоупотреблял бы этим. Поосторожнее бы. Медитации коварны. Вот ты сейчас простой эндемичный броненосец, медитируешь себе понемногу по утрам до завтрака, просто для аппетита, друзей морально поддержать. И вдруг — бах, а вот ты уже адепт, и понеслась. Судьбы вселенной, большая политика, интриги, ученики-балбесы, которые слов абсолютно не понимают…
— Мы все понимаем, — обиженно отозвался Крестовский.
— Тогда изволь не принуждать меня объяснять тебе банальные истины, — раздражённо ответил я. — Мы не можем складывать все яйца в одну корзину, выбрасывать все козыри в начале игры. Вон у Иоланты спроси, она вроде умная, а на второй год по этой дисциплине скоро точно останется.
Иоланта перевела мрачный взгляд с приводившего себя в порядок броненосца на меня и поморщилась.
— Идем, Владимир, — бросила она, разворачиваясь на месте, горничная с зонтом еле увернулась от удара взлетевшей в воздух тугой косы. — Я потом тебе все объясню.
С тем они и ушли.
Надо же она, Крестовского Владимиром назвала. По имени. В пустыне точно ещё одно море пересохло.
До начала дуэли оставалась три часа, когда прибыли Даша и Илья.
Я их позвал, и они пришли.
Даша оставила дела в своем новом баронстве, где продолжала решать вопросы, каким образом интегрировать экономику владения с интересами имперского города Королёв. А Илья отлеживался дома после нашего дела на Хтони, где он был серьезно ранен.
Я встретил их в холле моего мавританского дворца. Улыбнулся, манерно целуя Даше руки.
— Госпожа баронесса!
— Господин барон, — развеселилась Даша, и мы обнялись.
Явно хотели поцеловаться, но оба сдержались — не при всех же. Да и вообще — договорились же.
— Рад тебя видеть, — сообщил я ей на ушко.
— Ну, как ты тут без меня? — спросила она. — Не шалил?
— Конечно, шалил! — воскликнул я. — Всенепременно. Но исключительно в интересах выживания человечества.
— Ну, только если в интересах человечества, — засмеялась Даша.
Илье я пожал руку. Крепкое рукопожатие, как всегда.
— Ты как? — спросил я у Ильи.
— Отлежался малость. Но я готов.
— Я так рад, ребята, что вы сегодня со мной, — сказал я.
— Хороший день, чтобы надрать пару наглых задниц, — улыбнулась Даша.
— Но-но! Ты же баронесса, не пристало тебе упоминать филейные точки. А вообще — задниц три, но денечек, действительно, весьма подходящий, — согласился я.
— Так какой у нас план? — спросил Илья.
— У нас вообще есть план? — уточнила Даша. — Или ты снова заставишь своих придворных историков назвать гениальным планом ту зажигательную и смертельно опасную импровизацию, которую придумаешь за пять минут до начала перестрелки?
— А ты хорошо меня знаешь! — усмехнулся я. — Ценю твою наблюдательность. Но у меня, конечно, есть план. Я вообще самый главный по планам в этой части галактики.
— Но нам ты его не расскажешь, — уверенно заметила Даша.
— А пойдемте лучше вместе позавтракаем, — я улыбнулся ей в ответ. — Я угощаю. Там Юдифь сегодня расстаралась.
И мы пошли все вместе завтракать.
Нам накрыли в уже полюбившемся мне белом павильоне. Юдифь подавала пустынную кашу с тыквенной манной и карамелизированных в меду крупных хрустящих пустынных кузнечиков. Сбалансированная резко-континентальная диета, то что надо, чтобы озвереть с утра в достаточной степени.
Прямо от стола выпив на дорожку исконно герберского кофею мы отправились на космодром. Куда Макс уже доставил на сервисной каталке дар благодарных обитателей Гиацинта, мои новые абордажные доспехи повышенной прочности. В таких через солнечную корону пройти можно, не поджарив пяток.
— А это зачем? — спросила Даша.
— На всякий случай, — заметил я — А случаи бывают разные, ты и сама знаешь.
— Удачи в бою, — внезапно пророкотал ворвавшийся в эфир Песецъ. — Надеюсь, вы их всех распылите на атомы.
