Космический инженер 2 (СИ) - Берс Виктор

— Может, нам стоит попытаться с ними связаться? — предложила Верена, с интересом рассматривая изображения лесных обитателей. — Особенно с теми, что в лесу. Они так похожи на…

— На тебя, — закончил Алекс. — Да, сходство поразительное. Но мы не будем вмешиваться в их жизнь. Пусть развиваются естественным путем. Наше вмешательство может разрушить их жизнь. Пусть пребывают в своем равновесии. Они умеют жить без галактической цивилизации, преимущество в наше время.

На третий день он начал подготовку к экспедиции в горы. Алекс тщательно изучил топографические карты, составленные дроидами, и наметил маршрут к предполагаемому местоположению ракатской базы. Согласно древним записям, исследовательский комплекс должен был находиться в одном из удаленных горных хребтов.

— Я иду с тобой, — безапелляционно заявила Верена, наблюдая за его сборами.

Алекс хотел возразить, но увидел решимость в ее глазах. Он знал этот взгляд — когда Верена принимала решение, переубедить ее было практически невозможно.

— Хорошо, — согласился он. — Но мы действуем осторожно и по моим правилам.

Утром четвертого дня они отправились в путь. Путь к горам занял целый день осторожного передвижения. Они избегали троп и мест возможных встреч с местными жителями, пробираясь через густые леса и каменистые склоны. Системы маскировки делали их практически невидимыми, но они предпочитали не рисковать. Для безопасности их сопровождал один IG-88, любимая модель Алекса.

Растительность постепенно менялась по мере подъема. Лиственные деревья уступали место хвойным, а те, в свою очередь, низкорослым кустарникам. Воздух становился разреженным и холодным, несмотря на яркое солнце.

К вечеру они достигли первых отрогов горного хребта, где, согласно ракатским записям, должна была находиться база. Алекс разбил временный лагерь в небольшой пещере, защищенной от ветра и посторонних глаз.

Следующие дни слились в монотонную последовательность подъемов, спусков и тщательных поисков. Горы оказались более сложными и опасными, чем показывали древние карты. За прошедшие тысячелетия геологические процессы изменили рельеф — ледники прорезали новые долины, землетрясения обрушили скальные стены, эрозия сгладила острые пики.

Верена оказалась незаменимой. Ее интуитивное чувство направления помогало находить проходы в, казалось бы, непреодолимых скальных лабиринтах. Она двигалась по горным тропам с той же грацией, с которой управляла кораблем, словно чувствуя каждый камень под ногами.

На седьмой день поисков они наткнулись на следы древней дороги — едва заметные остатки каменной кладки, почти полностью скрытые под слоем земли и растительности. Дорога вела вглубь гор, к одному из самых недоступных пиков.

Они осторожно следовали по этому древнему пути. Иногда он полностью исчезал под обвалами или оползнями, но логика его прокладки была понятна — дорога огибала самые опасные участки, используя естественные особенности рельефа.

Только на десятый день поисков, когда они уже начали сомневаться в точности древних записей, сканеры зафиксировали аномалию. За каменной стеной в глубине узкого ущелья приборы показывали обширную пустоту — слишком правильную, чтобы быть естественной пещерой.

Алекс тщательно обследовал стену. На первый взгляд она выглядела как обычная скальная порода, но более внимательный осмотр выявил едва заметные швы — остатки древней двери, замаскированной под естественный камень.

Вскрытие заняло еще три дня напряженной работы. Ракатские замки представляли собой шедевры инженерной мысли, сочетая механические, электронные и даже биометрические элементы невероятной сложности. Алексу пришлось использовать все свои знания древних технологий, чтобы обойти защитные системы, не активировав возможные ловушки.

Наконец, с тихим шипением выравнивающегося давления, массивная каменная плита толщиной в несколько метров отъехала в сторону, открывая проход в глубины горы. Из тоннеля потянуло воздухом, который был сухим и удивительно свежим — система вентиляции все еще функционировала после тысячелетий забвения.

— Невероятно, — прошептала Верена, заглядывая в темный проход. — Они все еще работают после стольких лет.

Алекс активировал фонарь и осторожно шагнул внутрь, Верена следовала за ним. Луч света выхватил из тьмы стены. Архитектура была необычной, не такой, как в древнем форте — плавные линии, органические формы, создающие ощущение, что комплекс не построен, а выращен.

Тоннель вел вглубь горы, постепенно расширяясь. Вскоре они оказались в обширном зале с высокими сводчатыми потолками. Аварийное освещение активировалось автоматически, заливая помещение мягким голубоватым светом.

— Как красиво, — восхитилась Верена, оглядывая зал. — И как зловеще одновременно.

Комплекс оказался огромным — настоящий подземный город, вырезанный в толще горы. Они потратили несколько дней только на то, чтобы составить приблизительную карту основных коридоров и залов. Большинство помещений были пусты, но в некоторых сохранились следы первоначального назначения.

Жилые помещения были спроектированы для разных видов существ — некоторые с высокими потолками для крупных рас, другие более компактные. В одних была обычная атмосфера, в других — системы поддержания специфических газовых смесей.

Лаборатории поражали своими размерами и сложностью оборудования. Даже через тысячелетия было видно, что здесь проводились эксперименты невероятного масштаба и сложности. Странные приборы, назначение которых можно было только угадывать, занимали целые залы.

— Что они здесь делали? — спросила Верена, рассматривая один из загадочных механизмов.

— По документам изучали разум, — ответил Алекс мрачно. — Искали способы его контроля и модификации.

На третьей неделе исследований они добрались до центральной части комплекса. В одном из центральных залов они обнаружили то, что заставило Алекса остановиться в изумлении. Помещение было оборудовано рядами странных столов с встроенными ограничителями для рук, ног и головы. Но самым неожиданным было то, что лежало рядом с этими столами.

— Нейроинтерфейсы? — удивленно произнес Алекс, узнавая характерные формы устройств. — Здесь? В таком древнем комплексе?

Он подошел ближе, изучая узнаваемые конструкции. Это были нейроинтерфейсы почти один в один повторяющие те, что он изучал во время учебы в КТИ.

— Что это такое? — спросила Верена, рассматривая странные шлемы с множеством проводов.

— Устройства для прямого подключения к мозгу, — объяснил Алекс. — В современной галактике они используются для обучения в университетах. С более простыми ты знакома с детства. Помнишь те штуки, что ты надевала на голову для лучшего запоминания фактов? Я когда-то состоял в научной группе, которая пыталась адаптировать их для других целей… неудачно. Но видеть их здесь… неожиданно.

Он осторожно поднял один из древних интерфейсов, изучая его конструкцию. Несмотря на его древность, основные принципы были теми же — нейронные датчики, процессоры обработки сигналов, системы обратной связи.

— Интересно, — размышлял он вслух. — прошлое не оставляет меня.

В глубине комплекса они обнаружили центр управления с функционирующими ракатскими компьютерами. Кристаллические процессоры все еще работали, поддерживаемые неизвестным источником энергии.

Подключение к системе заняло несколько дней кропотливой работы. Алексу пришлось создать целый ряд переходников и транскодеров, чтобы его оборудование могло взаимодействовать с древними компьютерами.

— Ты уверен, что это безопасно? — спросила Верена, наблюдая за его работой.

— Настолько, насколько это возможно с технологиями, которым тысячи лет, — ответил Алекс, проверяя соединения. — Но информация, которую мы можем получить, стоит риска.

Расшифровка данных заняла еще неделю. Ракатский язык был сложен и многослоен, полный идиографических символов и концептуальных конструкций, не имеющих аналогов в современных языках. Но постепенно, фрагмент за фрагментом, картина начала проясняться.