Космический инженер 2 (СИ) - Берс Виктор

— Что происходит? — спросила Верена, видя его нахмурившееся лицо.

— Теряем связь с дроидами, — ответил он, быстро перебирая каналы связи. — Сначала DR-7 в северном секторе, теперь… черт, еще два в горах.

На экране одна за другой гасли зеленые точки, обозначающие разведывательных дроидов. Сначала медленно, по одному, затем группами.

— Это не поломка, — сказал Алекс, анализируя последние данные с устройств. — Что-то их целенаправленно уничтожает.

Последние кадры с камер дроидов показывали яркие энергетические разряды, появляющиеся из ниоткуда. Мощные лучи просто испепеляли небольшие разведывательные аппараты, не оставляя даже обломков.

— Источники атак… — Алекс быстро обрабатывал данные. — Скрытые установки. В горах, в лесах. По всей планете.

Верена наклонилась над его плечом, изучая показания сенсоров.

— Раката оставили сторожевых псов?

— Похоже на то, — мрачно ответил Алекс. — Автоматические защитные системы. Они реагируют на наши дроиды как на угрозу.

Внезапно корабль содрогнулся от мощного энергетического разряда, прошедшего в нескольких метрах от борта. Системы "Странника" взвыли сигналами тревоги.

— Нас обнаружили! — крикнул Алекс, бросаясь к пульту управления кораблем. — Голомаскировка дает сбои!

На экранах отображалась критическая ситуация. Мощные сканирующие лучи прощупывали их позицию, а защитная голограмма мерцала и искажалась под их воздействием. Энергетические разряды становились все точнее.

— Взлетаем! — скомандовал Алекс, но когда он попытался активировать репульсорные двигатели, системы выдали ошибку.

— Двигатели обесточены, — доложила Верена, склонившись над диагностической панелью. — Первый разряд задел энергетические магистрали.

Еще один мощный луч прошел так близко, что обшивка корабля накалилась докрасна. Щиты перегружались, пытаясь отразить атаки невидимых защитных систем планеты.

— Сколько у нас времени? — спросила Верена, ее голос был спокоен, но Алекс видел напряжение в ее позе.

— Минуты, — ответил он, лихорадочно просматривая показания систем. — Может быть, меньше. Щиты не выдержат больше.

Время словно замедлилось. Каждая секунда растягивалась в вечность, наполненную воем сирен и треском перегруженных систем. За иллюминаторами мелькали энергетические разряды — смертоносная сеть, которая медленно, но неумолимо сжималась вокруг их корабля.

Алекс чувствовал, как холодный пот стекает по спине. Это было не просто ощущение опасности — это было осознание неминуемой смерти, которая приближалась с каждой секундой. Время утекало сквозь пальцы, как песок, и каждое мгновение могло стать последним.

— Есть только один способ, — сказал он, его голос звучал странно отстраненно. — Мне нужно получить доступ к центральной системе управления планетой. Отключить протокол безопасности.

— Как? — спросила Верена, хотя по ее лицу он понял, что она уже знала ответ.

Алекс посмотрел на контейнер с нейроинтерфейсом. Административные коды, способы доступа к планетарным системам — все это было заложено в древнем устройстве. Но получить эту информацию можно было только одним способом.

— Я должен подключиться, — сказал он тихо. — Другого способа нет.

— Это безумие! — Верена схватила его за руку. — После всего, что мы узнали о том, что эти штуки делают с сознанием…

— Безумие — умереть здесь, — ответил Алекс, осторожно высвобождая руку. — У нас нет выбора, Верена. Либо я рискую своим разумом, либо мы оба умираем в ближайшие минуты.

Еще один энергетический разряд ударил в щиты, и корабль содрогнулся от перегрузки. Искры посыпались из поврежденных панелей, а воздух наполнился запахом горелой изоляции.

Алекс открыл контейнер дрожащими руками. Нейроинтерфейс лежал внутри, его кристаллы мерцали в свете аварийного освещения. Устройство казалось почти живым, словно чувствовало приближающийся момент активации.

— Если что-то пойдет не так… — начал он.

— Ничего не пойдет не так, — перебила его Верена, но в ее голосе слышались непролившиеся слезы. — Ты справишься. Ты всегда справляешься.

Алекс поднял интерфейс, чувствуя его странную теплоту. Металл и кристаллы словно пульсировали в его руках, готовые к соединению с живым разумом.

— Следи за моими жизненными показателями, — сказал он, надевая устройство. — Если что-то пойдет не так…

Он не успел закончить фразу. Нейроинтерфейс активировался в момент контакта с его кожей, и мир взорвался болью и светом.

Первое, что он почувствовал, была боль — не физическая, а ментальная, словно тысячи игл одновременно вонзились в его сознание. Затем пришла странная ясность, холодная и кристальная, как горный воздух.

Алекс больше не находился в лаборатории корабля. Он парил в пространстве чистой информации, где мысли имели форму, а данные — цвет и текстуру. Вокруг него простиралась сеть планетарной защитной системы — огромная, сложная, живая структура из света и логики.

Он мог видеть каждый защитный узел, каждую энергетическую установку. Система была прекрасна в своей смертоносной эффективности — тысячи лет она охраняла секреты планеты, уничтожая любого, кто осмеливался приблизиться к скрытым комплексам.

Но теперь он был внутри системы, он был частью ее. Алекс чувствовал, как его сознание растворяется в потоках данных, как его личность размывается в океане информации. Было бы так легко просто позволить себе исчезнуть, стать частью этой величественной структуры…

Нет. Он заставил себя сосредоточиться, вспомнить, зачем он здесь. Верена. Корабль. Смерть, которая приближается с каждой секундой.

Алекс нашел центральный узел управления — пульсирующее ядро света в сердце системы. Административные коды текли через его сознание, древние пароли и ключи доступа, которые тысячелетиями ждали своего часа.

Отключение системы было похоже на хирургическую операцию. Он должен был осторожно, по одному, деактивировать защитные протоколы, не разрушив при этом саму структуру. Одно неверное движение — и система могла взорваться, уничтожив не только корабль, но и половину континента.

Секунды в реальном мире растягивались в часы в цифровом пространстве. Алекс работал с предельной концентрацией, его сознание танцевало между потоками данных, находя нужные узлы и осторожно их отключая.

Наконец, последний защитный протокол был деактивирован. Энергетические установки по всей планете одна за другой переходили в спящий режим. Смертоносная сеть, которая тысячелетиями охраняла древние тайны, наконец умолкла.

Алекс почувствовал, как его сознание начинает возвращаться в собственное тело. Цифровое пространство растворялось вокруг него, уступая место привычной реальности лаборатории корабля.

Он открыл глаза и увидел обеспокоенное лицо Верены, склонившейся над ним. Нейроинтерфейс все еще находился у него на голове, его кристаллы тускло мерцали.

— Алекс? — позвала она тихо. — Ты меня слышишь?

— Да, — прохрипел он, его горло было сухим, словно он не говорил несколько дней. — Система отключена. Мы в безопасности.

Верена помогла ему снять интерфейс. Алекс чувствовал странную пустоту в голове, словно часть его сознания осталась в цифровом пространстве.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила она, изучая его лицо.

— Странно, — честно ответил он. — Как будто я… больше, чем был раньше. И меньше одновременно.

Он попытался встать, но ноги подкосились. Верена подхватила его, помогая добраться до кресла.

— Отдохни, — сказала она. — Дай себе время восстановиться.

Но Алекс уже смотрел на экраны компьютера. Подключение к планетарной системе дало ему доступ не только к защитным протоколам, но и к обширной базе данных. И то, что он там увидел, заставило его забыть об усталости.

— Верена, — сказал он тихо, его голос дрожал от потрясения. — Посмотри на это.

На экране отображались логи системы — записи всех взаимодействий с нейроинтерфейсами за последние десятилетия. И в самом верху списка было его имя.