Космический инженер 2 (СИ) - Берс Виктор

То, что они обнаружили в базе данных, открыло новые грани использования нейроинтерфейсов. Алекс давно знал об их способности подчинять волю. Он вспомнил тот случай с Марой. Но здесь раскрывалось совершенно иное применение.

— Виртуальные миры, — читал он с экрана, переводя древние символы. — Полное погружение сознания в искусственную реальность. Не просто контроль над действиями, а создание целых вселенных в разуме субъекта. Адских вселенных.

Записи содержали подробную документацию об экспериментах по созданию виртуальных реальностей невероятной сложности и детализации. Раката могли поместить сознание в искусственный мир, неотличимый от настоящего, где субъект мог прожить целые жизни страданий, не подозревая о том, что все это иллюзия.

— Для чего им это было нужно? — спросила Верена, читая переводы через плечо Алекса.

— Чтобы сделать разумы уязвимыми перед темной стороной, что бы это не значило. Тут так написано. — ответил он, продолжая просматривать файлы. — Они создавали искусственные ситуации — войны, катастрофы, личные трагедии — и наблюдали, как разумные существа реагируют на них. Тысячи лет опыта, прожитого за дни или недели реального времени.

— Нужно изучить это подробнее, — сказал Алекс, копируя данные на защищенные носители. — Эта информация может объяснить многие загадки современных нейроинтерфейсов. В их программном коде до сих пор скрыты отголоски этих древних функций. Ранее мне не удавалось заполучить хоть один. Они все приписаны научно-исследовательским институтам или к военным.

Он вспомнил инцидент в Корреллианском технологическом институте, когда его сокурсница Мара Синн подключилась к модифицированному интерфейсу для глубокого изучения программного кода. Ее странное поведение, заявление он неких хозяевах и ясности пути, а затем — встала и выбросилась из окна лаборатории. Вдруг она действительно тогда поняла что-то?

Теперь он начинал понимать, что она могла увидеть в глубинах кода. Возможно, она коснулась этих древних программ, предназначенных для создания миров страдания и контроля над разумом.

— Мы должны быть очень осторожны с этой информацией, — сказал он Верене. — В неправильных руках эти знания могут причинить невообразимый вред.

Алекс скопировал все доступные данные и тщательно запечатал центр управления. Эти записи были слишком важны для понимания истории технологий, но он не хотел, чтобы они попали к тем, кто мог использовать их во зло. Кроме того, он узнал координаты следующей точки его расследования.

— Пора возвращаться, — сказал он, оглядывая древний комплекс в последний раз. — Мы получили то, за чем пришли.

Алекс осторожно отсоединил последний кабель от ракатского нейроинтерфейса. Древнее устройство лежало на лабораторном столе в центре управления, его кристаллические элементы тускло мерцали в голубоватом свете аварийного освещения. Рядом располагались еще три подобных устройства — все они были частью экспериментальной установки, которая тысячелетиями ждала в глубинах горы.

— Осторожно с этим, — предупредил он Верену, которая помогала ему упаковывать артефакты в специальные защитные контейнеры. — Мы не знаем, могут ли они активироваться спонтанно.

Верена кивнула, бережно поднимая один из интерфейсов. Устройство было удивительно легким для своих размеров — изящные металлические дуги переплетались с кристаллическими элементами, создавая почти художественную композицию. Трудно было поверить, что эта красота предназначалась для контроля над разумом.

— Они выглядят почти… органично, — заметила она, изучая плавные линии конструкции.

— Раката были мастерами биотехнологий, — объяснил Алекс, запечатывая контейнеры. — Их технологии часто имитировали живые организмы. Возможно, поэтому они так эффективно взаимодействуют с мозгом.

Они потратили еще час на извлечение сопутствующего оборудования. Каждый элемент был тщательно задокументирован и упакован. Алекс понимал, что эта коллекция может стать ключом к пониманию современных нейротехнологий.

Обратный путь к кораблю занял два дня осторожного спуска по горным тропам. Они несли драгоценный груз в специальных рюкзаках с амортизацией, стараясь избегать резких движений. Каждый камень под ногами мог стать причиной падения, а падение — уничтожения артефактов, которым не было цены.

Когда они наконец добрались до озера, где их ждал замаскированный "Странник", солнце уже садилось за горы. Корабль по-прежнему выглядел как обычная скальная гряда — голопроекторы работали безупречно.

— Наконец-то дома, — вздохнула Верена, поднимаясь по трапу.

Алекс сразу же направился в техническую лабораторию корабля. Это помещение было его гордостью — оснащенное самым современным аналитическим оборудованием, изолированное от внешних сетей, с собственными системами безопасности. Здесь он мог работать с самыми опасными артефактами, не рискуя безопасностью корабля.

Он установил первый нейроинтерфейс на рабочий стол, подключив к нему диагностические кабели. Устройство выглядело еще более загадочным в ярком свете лабораторных ламп — кристаллы внутри него преломляли свет, создавая причудливые радужные блики на стенах.

— Начинаем с основ, — пробормотал он, активируя нейросети-переводчики. — Сначала попытаемся понять, как эта штука вообще включается.

Экраны мониторов заполнились потоками данных, когда компьютеры начали анализировать устройство. Ракатский код был похож на живой организм — он постоянно менялся, адаптировался, словно чувствовал попытки его изучения.

— Невероятно, — пробормотал Алекс, наблюдая за танцем символов на экране. — Это не просто программа. Это почти разумная система.

Часы работы принесли первые результаты. Нейросеть-мост смогла выделить основные функциональные блоки устройства и даже активировать пользовательский интерфейс. На экране появилось меню, переведенное приблизительными терминами:

РЕЖИМЫ РАБОТЫ:

Режим наставления

Режим иллюзий

Режим формования

Режим испытаний

Диагностический режим

Алекс пристально изучал список, его темные глаза отражали мерцание экрана.

— Диагностический режим, — размышлял он вслух. — Звучит относительно безопасно. Возможно, если правильно его настроить, можно было бы провести ограниченное тестирование…

Он протянул руку к интерфейсу, но в этот момент в лабораторию вошла Верена, неся две чашки кафа.

— Ты снова думаешь об этом, — заметила она, видя его взгляд, устремленный на устройство.

— Просто размышляю о возможностях, — ответил Алекс, принимая чашку. Горячий напиток согрел его руки, и он вдруг понял, что они дрожали от напряжения. — Диагностический режим кажется относительно безопасным. Может быть, стоило бы попробовать понять, как он работает изнутри…

Верена села рядом с ним, ее лекку мягко коснулись его плеча.

— Алекс, помнишь ты рассказывал, что случилось с Марой Синн? Она тоже думала, что знает, что делает. Она была одной из лучших в КТИ, и все равно…

Воспоминание ударило его с неожиданной силой. Мара, склонившаяся над модифицированным интерфейсом в лаборатории института. Ее уверенные движения, когда она активировала систему. Затем — странное выражение лица, словно она увидела что-то, что изменило ее навсегда. "Теперь я понимаю. Хозяева показали мне путь. Все так ясно…" И через час — ее тело на асфальте под окном лаборатории.

Алекс отвел взгляд от интерфейса, чувствуя, как холод пробегает по спине.

— Ты права, — сказал он тихо. — Техника безопасности превыше всего. Некоторые знания действительно слишком дороги.

Он закрыл диагностическую программу и отключил интерфейс от системы. Какой бы соблазнительной ни казалась возможность понять древние технологии изнутри, риск был слишком велик. Он не собирался повторять ошибку Мары.

Внезапно главный монитор лаборатории мигнул красным предупреждением. Алекс быстро переключился на систему мониторинга дроидов-разведчиков, которые продолжали патрулировать окрестности.