Бескрайний архипелаг. Книга IV (СИ) - Зайнетдинов Эльнар

Внутри бывшего пленника шла борьба. Лицо перекашивалось от мук, словно он преодолевал что-то фундаментальное в своей натуре. Скорее всего, в силу психических особенностей Декстер попросту не мог пообещать подобного — не убивать было против его природы.

За годы службы в полиции мне довелось столкнуться с маньяками — как при личных встречах, так и при изучении их дел. Анализируя досье и поведенческие модели, я понял: это не просто психическое расстройство, а фундаментальное искажение личности, порождающее патологическую потребность в насилии. Таких людей не исправить. Однако столь разрушительную энергетику можно перенаправить в полезное русло, особенно когда фракция нуждается в бойцах.

К тому же надпись «Ронар» над его головой говорила о многом. Титул означал, что передо мной не просто убийца, а настоящий профессионал. А значит — он способен контролировать свои импульсы, когда нужно.

— Пока ты думаешь, его могут прикончить мои абордажники, — добавил я, играя на чувствах. — Поверь, эти ребята не знают жалости к грязным пиратам.

Как по заказу, из трюма донёсся ещё один болезненный стон. Декстер дёрнулся. Губы задрожали.

— Согласен!

Далее последовал подробный текст клятвы. Он произносил слова медленно, с расстановкой. Я видел, как каждая фраза даётся ему с трудом.

Оставалось только надеяться, что я не выпустил на волю нечто, с чем потом не справлюсь.

Едва мы покинули тюремную каюту, как увидели седовласого пиротехника, приставившего кинжал к горлу побитого Турука.

— СТОЯТЬ! — рявкнул я так, что все внутри трюма замерли. — Убери перо! Ему всё равно не миновать расправы, но не твоими руками.

Турук жалобно заскулил.

Старец с трудом справился с захлестнувшей агрессией и отпрянул, тяжело дыша.

Декстер приблизился к нему и протянул ладонь.

Пиротехник с сомнением глянул на меня. Его седые брови вопросительно поднялись. Я кивнул. Кинжал перекочевал в руки маньяка-убийцы.

Декстер одним точным ударом распорол грудную клетку жертвы. Движение было настолько профессиональным, что стало ясно — он знает анатомию лучше любого лекаря. Затем вытащил ещё бьющееся сердце и надкусил его, как спелое яблоко. Кровь залила его блаженное лицо.

Не стал дожидаться финала представления и решил подняться на палубу. Напоследок бросил через плечо:

— Пятнадцать минут на сбор трофеев — и отчаливаем.

В спину мне донёсся голос пиромеханика:

— А с этими двумя образинами что делать?

— Делай что хочешь, — бросил, не оборачиваясь. — Только быстро.

Поднимаясь по скрипучим лестницам, услышал за спиной глухой звук удара тупым предметом и короткий, оборвавшийся на полуслове, крик. Потом ещё один удар. И тишина.

Ни к чему нашей фракции лишние заботы. Кормить и охранять головорезов — непозволительная роскошь в столь тёмные времена.

Глава 16

Кровь ещё не высохла на палубных досках, а мы уже таскали добычу на шхуну. Забирали всё, что может пригодиться или выгодно продаться.

Пушки и баллисты стали исключением. Ни к чему нам перегружать корабль. Время поджимало, как удавка на шее.

Когда последний из моих бойцов перешагнул через абордажный трап, волоча за собой мешок с утварью, пришло сообщение от системы:

Ваши действия признаны подвигом. Как капитан, вы получаете тройную награду. Слава повышена до 42 пунктов (+3).

По бегающим глазам соратников было видно: каждый получил долю славы. Единичку — за участие в бойне. Интересная механика. Значит, Парадигма поощряет захват вражеских судов, разграбление и ликвидацию экипажа.

По палубе прокатился победный вой. Пару дюжин глоток одновременно выплеснули всю накопившуюся ярость. Мои люди вздымали окровавленные кулаки к небесам и рычали, как медведи.

Я решил усилить момент триумфа, чтобы этот день врезался в память каждого из нас раскалённым клеймом.

— Давид! Две бочки рома на палубу! Сейчас же!

Навык «Капитан» повышен до 25 уровня.

РРРРААААААХХХ!!!

Бойцы горланили что есть сил. Их голоса сливались в единый клич, полный эйфории победы.

— Но сперва поднимите паруса! — добавил я, не давая расслабиться.

От децибелов первобытного рёва бывшие пленники невольно вжали головы в плечи. Все, кроме Декстера. Маньяк будто не замечал происходящего вокруг.

Ловкими движениями я распаковал четырёхзвёздочный комплект «Изобилие». И без того переполненная палуба мгновенно преобразилась в праздничный стол. Аромат жареного мяса смешался с запахом моря и пороха, создавая щекочущую нос комбинацию.

Привычно забрал две бутылки с соком и отправился в каюту, чтобы свериться с курсом. Поднялся на корму, выбрал направление, зафиксировал штурвал крепкими узлами и поспешил обратно к боевым братьям.

Вражескую бригантину решили не топить. Зачем тратить порох? Просто оставили её на растерзание ночному шторму. Стихия сама разберётся с деревянным гробом.

Мои друзья, измазанные в крови — чужой и своей, некоторые с ранами, но всё ещё живые, перебивали друг друга и наперебой рассказывали о подвигах.

— Видал, как я его молотом по рёбрам? Хрустел, как орех! А помнишь, как тот бородатый кайт молил о пощаде? Надо было видеть его лицо!

Я подошёл к Эстебану и хлопнул по плечу.

— Хорошая драка была, амиго, не находишь?

Вояка не излучал ни единого намёка на позитив. Глаза Эстебана перфорировали Декстера.

— Ты хорошо подумал, когда оставил этого нелюдя в живых? Забыл, что натворил Диловар?

Эстебан закусил губу до крови и презрительно сплюнул кровавую слюну под ноги.

Позади послышался голос Густаво:

— Вот именно! Беспредельщик нарушит клятву и зарежет кого-то ночью! Нахрена так рисковать?

Я оглянулся и увидел братву, которая разделяла вышесказанные мнения. Их лица выражали единодушное недовольство. Каждый держал по бутылке рома в руке — алкоголь уже начинал развязывать языки и разжигать страсти. Только в крохотных ладошках Жекаруфларда была зажата одна бутылка.

Эти хитрецы явно носили в рюкзаках пустую тару, чтобы при удобном случае наполнить её из бочонка. Надо же, какие предусмотрительные.

Возможно, все они правы, и стоило бы прямо сейчас прикончить Декстера — быстро, без лишних церемоний. Однако я не собирался менять мнение на глазах у команды. Капитан, который колеблется под давлением, быстро теряет авторитет.

— Предлагаете за борт его? — спокойно произнёс я.

Соратники синхронно кивнули. Их глаза горели жаждой крови. Горячка боя ещё не схлынула — наоборот, грозила набрать обороты под воздействием спиртного.

— Ну уж нет! — я повысил голос, чтобы каждый услышал. — Проведём беседу и узнаем его историю. Если человек потерян с концами — отдадим под суд на Новой Земле. И будь что будет.

Выдержал небольшую паузу, внимательно изучая лица. Возникло возмущение. Видел, как сжимаются кулаки, как дёргаются скулы. Но никто не посмел открыто перечить.

— Это не обсуждается!

Эстебан уверенно кивнул и первым направился в сторону маньяка-убийцы. Его сапоги гулко стучали по палубе. Под гогот, пьяные крики и сладострастные стоны из трюма мы поспешили за ним.

Декстер сидел на палубе, уперевшись спиной в борт. Руки свободно лежали на коленях, словно он медитировал. Взгляд направлен в пустоту, а на лице едва заметная, странная улыбка, будто он знает что-то, чего не знают другие.

— Ты наверняка понял, что тебе здесь не рады, грязный сердцеед, — процедил Эстебан, нависая над сидящим. — И сколько душ ты забрал?.. Говори!

Декстер медленно прикрыл глаза, его улыбка стала ещё более загадочной. Он ответил удивительно спокойным голосом:

— На Земле — четырнадцать. В Архипелаге… ноль, если не считать чудовищ, пиратов и прочей нечисти.

Простота ответа обожгла, как кислота. Четырнадцать человеческих жизней — произнесено так буднично, словно он перечислял товары в лавке. А потом это разделение: люди и «нечисть». Маньяк мог и нас записать во вторую категорию. Однако я сомневался, что он настолько глуп, чтобы рискнуть нарушить клятву.