Зная упоротость Велвергров, не удивлюсь если они захотят прикончить меня любой ценой. Как говорится: «Никаких компромиссов. Даже перед лицом Армагеддона».
— Все будет хорошо, — попыталась заверить меня Орина. — У этого народа есть честь и принципы.
Я знаю. В этом то и проблема. Прекрасно помню, как один из них покушался на меня ценой собственной жизни, а я ведь тогда ещё даже Сердце не оживил.
Мы шли через лес, слушая хруст веток под ногами. По дороге нам попался бывший лагерь сердцепоклонников. Все убиты и частично сожжены на собственном костре, чтобы не встали зомбями. Вот чего по ночам теперь так тихо.
Когда мы вышли на достаточно просторную, вытоптанную в центре поляну, к нам направились четыре высокие фигуры, закутанные в тускло-зеленые плащи.
— Их здесь больше, — шепнула мне Луна.
— Да, — подтвердили Ноций. — Несколько десятков прячутся там и там.
Ага. Стрелять пока не начали. Уже хорошо. Фигуры приближались к нам довольно медленно и спокойно. Первым вышагивал очень высокий мужчина. Все его лицо было закрыто кроме холодных темно-синих глаз.
— С кем нас свела судьба? — вежливо обратилась Орина к вышедшему вперед велвегру.
— Маэнос. Синий алмаз. Ты не знаешь меня, дитя. И не с тобой я пришел говорить.
— Мне были знакомы Кайос, Илантель, Ориниона…
— Все ныне уже мертвы, — перебил её эльф.
Странно. Он по общению не был похож на предыдущих своих сородичей.
— Вы пришли говорить со мной, так говорите, — вступил в беседу я. — Предполагаю, что вы выскажите какие-то условия? Хотите гарантии безопасности для своих земель?
— Вашему племени сложно верить, а даже если ты говоришь правду, то клятвы часто умирают вместе с носителями, — ответил нелюдь. — Послужат ли твои слова нам щитом на сотню лет? Едва ли.
Ну тут по фактам. Моя власть закончится вместе со мной или даже раньше, если надобность в Триумвирате отпадет. Ни о каких сотнях лет тут речи явно не идет.
— Тогда что вам нужно? Золото? Оружие?
— Кровь, — ответил эльф.
Ну начинается. А ведь так хорошо общались.
— У нас общий враг! — явно возмутилась Орина. — Что случилось со старейшинами, если месть затуманила ваш взор.
— Мы здесь не по воле старейшин, — ответил Маэнос. — Мы здесь вопреки их воле.
Ого. Нифига. Бунт на корабле?
— Пути и пророчества не принесли нашему народу спасения, — ответила спутница бунтовщика. — Лучшие из нас погибли в чужой войне, а земли поражены злом. Старейшины были кое в чем правы, но ошибались в главном. Старый мир умер, однако мы ещё живы. Значит, надо все строить заново.
В интонации Велвергров звучали разочарование и озлобление. Не было уже той странной философской покорности судьбе. Произошел слом знакомого мира. Сейчас перед нами стояли те, кто отверг его. С одной стороны, их поступок вызывал некоторое уважение. С другой стороны, отвергая нормы бывает сложно остановиться и не перегнуть в другую сторону.
— Хотите построить для себя новый дом? Хорошо. Думаете, моя кровь вам в этом поможет? — усмехнулся я.
— Поможет, — кивнул Маэнос. — И твоя кровь тоже. Только не пролитая, а разделенная дважды.
Так. А вот сейчас становится не очень понятно. Или же это намек на…
— Нам нужна не месть, а сила, — добавил ещё один переговорщик. — Сила, чтобы выжить и найти новый дом. Полукровка нам ее обеспечит.
— Вы хотите, чтобы я вернулась? — спросила Орина.
— Полагаю, речь не о тебе… — ответил я.
— Именно, — подтвердил Маэнос. — Твоё пророчество уже обмануло нас всех, дитя. Но что если поможет другой полукровка?
Извини, Орина. Ты больше не Лисан аль-Гаиб. Пророчества забыты, традиции попраны. Для эльфов пришло время обратиться к более осязаемым ценностям. Силе, которую даёт божественная кровь.
— Если вы считаете, что я отдам вам сына…
— Мои слова уже прозвучали, — ответил эльф. — Нам нужен не он сам. Лишь его кровь, разделенная с нами. На четверть божество, на половину наш народ.
Ага. Вот о чем речь. Значит мы говорим с группой ренегатов, которых политика старейшин доконала. И в качестве проекта по усилению своей фракции они хотят породниться с полубогом. Это в принципе логично. Если взять половину или даже треть от способностей Ноция и умножить это на несколько десятков потомков, то получится отряд офигевших стихийных магов. Вроде бы все в выигрыше, но предложение это меня ставит в крайне неоднозначное положение.
— Я вас услышал. Я вас понял. Мне надо с глазу на глаз поговорить с… виновником торжества.
— Вы устраиваете в его честь праздники даже несмотря на войну? — поинтересовался один из переговорщиков.
Как же тяжко… Лучше бы они как нормальные люди хотели денег. Но есть загвоздка: они не нормальные и не люди.
— Я дам вам точный ответ завтра или послезавтра. Согласны?
Маэнос медленно кивнул, продолжая не моргая смотреть на нас словно какая-то хищная птица. Интересно, не получатся ли из этой группы ренегатов со временем какие-нибудь тёмные эльфы? Да без разницы. Хуже чем с Сердцем явно не будет, а последствия явят себя разве что моим далеким потомкам.
Обе делегации разошлись. На обратном пути Орина то бледнела, то краснела. Явно не такую встречу с Велвеграми она себе представляла.
— А что вообще случилось? — спросил Ноций. — Им нужна моя помощь?
— Они хотят чтобы ты вые… — начала было Луна, но я скомандовал:
— Тихо! Сам все объясню.
— Лично я считаю, что это оскорбительно, — заявил Гинд.
— Завидуешь, что тебя не позвали? — спросил Ган.
— Нет!
— Я вот завидую, — признался легионер. — Обычно приходится за баб платить либо догонять, а тут они сами готовы…
Ноций вопросительно смотрел на него, а снова повторил:
— Сегодня сам все объясню.
Кажется, Палачу Севера предстоит провести ещё одну воспитательную беседу на тему пестиков и тычинок.
Вернувшись, мы обнаружили уже хорошо укреплённый лагерь. Пора было готовиться ко сну. Вечером я остался с Ноцием один на один и начал новый сеанс полового просвещения.
— Помнишь, мы как-то говорили о том, что женщины могут нравиться по особому?
— Да.
