Медь и серебро (СИ) - Медведская Наталья Брониславовна

Ольгу до глубины души задело то, как на её мамашу смотрел Денис, в его глазах отражалось что-то вроде восхищения.

Лидия сузила глаза, чуткие тонкие ноздри затрепетали от злости.

– Да ты никак ревнуешь? Зря. Я же сказала, с малолетками не сплю. Можешь, оставить его себе. Только учти, этот малыш не так прост. Я это нутром чувствую. Ты с ним не справишься. – Она качнулась ближе к Денису, заглянула ему в глаза. – Зуб даю, он уже фильмы восемнадцать плюс смотрит, а ты, дурочка, пока что только фантастическими сериалами увлекаешься. Тебе до него как до луны. – Она покачала ногой. – Что поделаешь ты вся в папашу, тот тоже был недалёкого ума, к тому же отставал в развитии. Думаешь, ты оскорбила только меня? Ты и себя унизила.

Щёки Ольги окрасил румянец.

– Я не такая как ты.

– Конечно. Куда тебе с твоей-то внешностью и фигурой. – Помахав наманикюренными пальцами перед носом Дениса, грудным голосом прошептала: – Пока, малыш. – Развернувшись, через плечо бросила: – А ты давай заходи. Посуда сама себя не вымоет и тогда твои карманные деньги тю-тю.

Глядя в спину матери, Ольга нахмурилась.

– Извини, – пробормотала она. – Не думала, что мамаша нарисуется.

– Не извиняйся. Она это она, а ты это ты. Приятно было с тобой поболтать. Ты говорила, что Данила Сергеевич учил тебя рыбачить, а у моего отца так и не нашлось времени съездить со мной на рыбалку, а я этого очень хотел. Но моя мечта так и не осуществилась, я даже удочку в руках не держал.

– Правда? Я спрошу Монаха, то есть Данилу Сергеевича, может он разрешит нам порыбачить на тайном острове. – Лицо Ольги сделалось мечтательным. – Там такая рыбалка. Место знатное. Можно даже с ночёвкой. Рыба на рассвете лучше всего клюёт.

– Вот бы он разрешил! – обрадовался Денис. И это… за мать не переживай. Ты за неё не в ответе.

– Я знаю, но всё равно неприятно. Пока, Денис.

– До завтра.

Уже дома вспоминая появление Ольгиной матери, Денис испытал досаду за свою реакцию на неё. Эта Лидия словно вышла из кадра фильмов для взрослых. В какой-то мере он понял мужчин, влюбляющихся в неё. Его тело тоже отреагировало на неё, но вот сердцу эта женщина была неприятна. Он чувствовал себя странно, будто вымазался в чём-то мерзком, и теперь ему хотелось принять душ, чтобы смыть с себя липкий, оценивающий взгляд Лидии. Удивительно, но во внешности Ольги и матери не имелось ни капли общего, словно они не родственники. Как успел заметить Денис, у Ольги небольшие руки и ноги, а у матери пусть и узкие ступни ног и аккуратные кисти рук, но они другой формы и значительно крупнее. До седьмого класса он посещал художественную школу, больше всего почему-то обращал внимание на конечности людей и рисовал их чаще. К тому же строение лица, ушей, цвет глаз и волос у них тоже отличались. И это отличие его обрадовало, как будто внешняя непохожесть создавала и внутреннюю различность. Внимательный взгляд художника кроме внешних, создал и внутренние духовные портреты матери и дочери, в них тоже имелась огромная разница.

В последующие дни Денис и Ольга много общались. Она согласилась сходить с ним кино. На выходных они побывали в казачьей станице «Атамань[1]», посмотрели выставку средневекового оружия, сходили в музей «Горгиппии[2]».

Возвращаясь домой, Денис давал себе слово: на следующий день обязательно расскажет Ольге о глупом уговоре с одноклассниками. Объяснит, что узнав ближе, он лучше понял её, и теперь совсем по-другому к ней относится. Что он по-настоящему хочет стать её другом. Боясь её осуждения, опасаясь быть непонятым, он всё откладывал и откладывал объяснение.

А потом стало поздно.

На школьной аллее дорогу им перекрыла довольная шестёрка ребят. Денис похолодел, понимая, что сейчас произойдёт и с обречённостью приговорённого к казни, опустил голову. Первые же слова Загорской, иглами вонзились не только в душу Ольги, они ранили и его сердце.

Он опоздал со своим признанием и, растерявшись, не знал, что делать.

Ольга отлично справилась сама, без его помощи. Бросив на него горький, разочарованный взгляд, высоко подняв голову, гордо удалилась.

– Что это было? – озадачился Каберский. – Японский сад! Такое чувство: она нас сделала.

Игнатов похлопал по плечу Дениса.

– Радуйся, ты теперь с нами. Я немного не так всё представлял, ну уж как вышло. Айда в кафешку, отметим твою победу.

Кухтова посмотрела на задумчивого Каберского, ей не понравился странный блеск в его глазах.

– Что ты задумал?

– Ничего, – проворчал тот. – Немного стрёмно, что мы как следует не ответили Гараньке. Последнее слово осталось за ней.

Полина дотронулась до его руки.

– Макс, не расстраивайся. Просто сработал элемент неожиданности.

Каберский дёрнул рукой.

– Ну, Гаранина, ну зараза, всё веселье испортила.

Прикусив нижнюю губу, Колоскова хихикнула.

– Или она бесчувственная или хорошо притворяется. Буду надеться, что дома слезами умоется. Пошли ребята, есть хочется. Давайте сегодня в кафе пиццу закажем.

Загорская подхватила Дениса под руку, он невольно отступил в сторону, но она уцепилась за него крепче.

– Не стесняйся, ты теперь с нами.

Еще никогда Денису не было так паршиво на душе. Вырвав руку из захвата Вики, он буркнул.

– Нет настроения. Ешьте пиццу без меня. Я домой.

Вика сузила глаза.

– Смотри, пожалеешь. Мы по два раза не приглашаем.

После он много раз пытался объясниться с Ольгой, но всё напрасно. Она его не слушала и не простила. Не выдержав её молчаливого презрения, Денис уговорил родителей сменить ему школу. Из-за чувства вины он перестал нормально спать, десятый класс окончил на одни тройки. Мать потащила его к психотерапевту, тот выписал ему антидепрессанты. Почти год он приходил в себя, пытаясь забыть о своём предательстве. Удивительно, но в таком маленьком городе, как Анапа, за восемь лет они ни разу не встретились. Пока учился в Краснодаре, за пять лет мог и не столкнуться с Гараниной, тогда он редко приезжал домой. Но почему судьба ещё три года прятала от него Ольгу? Внутренний голос прошептал Денису: «Ты боялся. Лишь пару раз за это время приходил к её дому и сбегал как трус, заприметив Лидию».

Денис сжал руками голову. Завтра он увидит Ольгу и сделает ещё одну попытку с ней поговорить.

[1] Атамань – туристический комплекс казачьей станицы в натуральную величину под открытым небом на Таманском полуострове.

[2] Горгиппия – археологический музей под открытым небом в городе Анапа. Античный город Горгиппия — это наследие греческой цивилизации, которая стала фундаментом современной европейской культуры.

Глава 5(часть 5)

***

К памятнику «Три свечи» Денис приехал заранее. По круглой площадке бегали дети, бросали крошки хлеба ленивым раскормленным голубям. Мамочки малышей сидели на деревянных лавочках, окаймляющих площадку, одним глазом посматривали на своих карапузов, другим таращились в телефоны. В воздухе пахло свежескошенной травой, недавно стригли газон, и гарью от машин, ползущих по дороге. Среди скучающих мамочек затесалась юная парочка в школьной форме. Ребята, видимо, никак не могли расстаться после окончания занятий. Мальчик лет четырнадцати трепетным и нежным взглядом так смотрел на свою «Джульетту», что Денису стало неловко, будто он подглядывал в замочную скважину за чужой любовью. Глядя на этого школьника, он вспомнил свою отчаянную влюблённость в Ольгу. Столь сильных, ярких, будоражащих душу и кровь чувств он больше ни к кому не испытывал. Заводя отношения с девушками, мечтал хотя бы вполовину ощутить то, что тогда чувствовал. Но ничего не получалось, его словно прокляли. Теперешние эмоции перед прошлыми были слабыми, блёклыми, словно выцветшими – ни одни его отношения не продолжались долго и заканчивались быстро. А ведь у него с Ольгой случились всего-то три поцелуя.