[Готторн]: Кто были эти женщины?
[Титуба]: Матушка Осберн и Сара Гуд, и еще кто-то – я их не знаю. Сара Гуд и Осберн требовали, чтобы я мучила детей, но я не соглашалась.
Также Титуба заявила, что был еще высокий мужчина из Бостона, которого она видела совместно с другими.
[Готторн]: Когда ты их видела?
[Титуба]: Вчера вечером в Бостоне [287].
[Готторн]: Что они тебе сказали?
[Титуба]: Они велели мучить детей.
[Готторн]: И ты причинила им боль? [зачеркнуто]
[Титуба]: Нет. Этим занимались четверо женщин и один мужчина. Они-то детей и мучили, а на меня все свалили. Они мне сказали, что, если я не буду терзать детей, они меня истерзают.
[Готторн]: Так ты не терзала детей?
[Титуба]: Мне пришлось, но больше я так делать не буду.
[Готторн]: Ты раскаиваешься в том, что причинила девочкам боль?
[Титуба]: Конечно.
[Готторн]: Тогда почему ты так поступила?
[Титуба]: Они сказали: либо ты изводишь детей, либо мы возьмемся за тебя.
[Готторн]: Расскажи подробно, что произошло?
[Титуба]: Ко мне приходил один человек и потребовал служить ему.
[Готторн]: Служить каким способом?
[Титуба]: Мучить детей, а прошлой ночью, когда он явился ко мне в последний раз, он сказал [зачеркнуто], что я должна их убить, а коли не сделаю этого, то мне самой не поздоровится.
[Готторн]: В каком обличье он тебе являлся?
[Титуба]: Иногда в образе борова, а иногда в виде огромного пса.
Титуба добавила, что в таком виде она видела его четыре раза.
[Готторн]: И что тебе говорил этот пес?
[Титуба]: Да, [зачеркнуто] то был огромный черный кобель, и он велел мне служить ему, но я ответила, что не буду, потому что боюсь. Он сказал, что если я отказываюсь служить ему, то мне же будет хуже.
[Готторн]: И что ты ответила на это?
[Титуба]: «Не буду больше твоей служанкой» – вот что я ответила. Тогда он сказал, что сделает мне очень больно, обернулся человеком и угрожал, что ударит меня. И еще у него на плече сидела птица с золотым оперением, и он сказал, что у него есть еще много других прекрасных вещей, которыми он готов со мной поделиться, если я буду служить ему.
[Готторн]: Каких именно прекрасных вещей?
[Титуба]: Он мне их не показал.
[Готторн]: Что еще ты видела?
[Титуба]: Там еще были две кошки – рыжая и черная.
[Готторн]: Что они тебе говорили?
[Титуба]: Они тоже велели мне служить им.
[Готторн]: Когда ты видела их последний раз? [зачеркнуто]
[Титуба]: Прошлой ночью. Они требовали, чтобы я выполнила их поручение, но я [зачеркнуто] отказалась.
[Готторн]: Какое поручение?
[Титуба]: Я должна была мучить девочек.
[Готторн]: Это ты щипала Элизабет Хаббард этим утром?
[Титуба]: Мужчина привел ее ко мне и заставил меня [зачеркнуто] ущипнуть ее.
[Готторн]: Почему прошлым вечером ты явилась к Томасу Патнэму и мучила его дочь? [288]
[Титуба]: Они силой притащили меня туда и заставили так поступить.
[Готторн]: Что еще они требовали от тебя?
[Титуба]: Я должна была зарезать девочку.
Лейтенант Фуллер и другие подтвердили, что после приступа, когда девочка заявила, что ей причиняли боль вышеозначенные лица, она видела нож, которым они собирались отрезать ей голову.
[Готторн]: Как ты и твои сообщницы оказались там?
[Титуба]: Мы приехали верхом на палках [289] и оказались там, где нам нужно.
[Готторн]: Вы пролетели между деревьями или над деревьями?
[Титуба]: Не знаю, я ничего не видела, а потом внезапно оказалась на месте.
[Готторн]: Почему ты ничего не рассказала своему хозяину?
[Титуба]: Я испугалась. Они пообещали отрезать мне голову, если я кому-нибудь скажу.
[Готторн]: Ты не стала бы мучить детей, если бы смогла не делать этого?
[Титуба]: Они сказали, что замучат девочек сами, но не смогли [зачеркнуто]
[Готторн]: Какие помощники были у Сары Гуд?
[Титуба]: Птичка с золотым оперением, и Сара пообещала подарить мне такую же.
[Готторн]: Чем она ее кормила?
[Титуба]: Она давала птице клевать свою руку, и та впивалась ей между пальцами.
[Готторн]: Ты истязала дочь мистера Каррина?
[Титуба]: Матушка Гуд и матушка Осберн сказали мне, что это их рук дело, и требовали, чтобы я им помогла, но я им не подчинилась.
[Готторн]: Кто обычно сопровождает Сару Осберн?
[Титуба]: Вчера с ней было существо с головой женщины, с крыльями, но на двух ногах.
Абигайль Уильямc, проживающая со своим дядей мистером Пэррисом, показала, что она видела это существо рядом с матушкой Осберн, а вчера оно [зачеркнуто] превратилось в матушку Осберн.
[Готторн]: Кого еще ты видела с матушкой Осберн?
[Титуба]: Нечто волосатое, которое ходит на двух ногах, как человек.
[Готторн]: Видела ли ты, как Сара Гуд напала на Элизабет [зачеркнуто] Хаббард в прошлую субботу?
[Титуба]: Я видела, как Сара Гуд натравила на нее волка.
Домочадцы Элизабет подтвердили, что она жаловалась на то, что видит волка [290].
[Титуба]: И еще в другой раз я видела кошку вместе с матушкой Гуд.
[Готторн]: Как был одет мужчина, [зачеркнуто] которого ты видела?
[Титуба]: Он с ног до головы одет в черное, высокого роста и с седыми волосами [291].
[Готторн]: А как была одета женщина?
[Титуба]: На ней был черный плащ с белой подкладкой на капюшоне и с лентами.
[Готторн]: Видишь ли ты здесь тех, которые мучили детей раньше и делают это теперь?
[Титуба]: Я ослепла и сейчас вообще ничего не вижу.
Деревня Салем, 1 марта 1691/92 года, записано Эзекилем Чиверсом.
Глава 23
Два допроса Титубы, записанные Джонатаном Корвином
Вторник, 1 марта, и среда, 2 марта 1692 года
Поскольку резкое увеличение числа подозреваемых в ведовстве в Салеме произошло непосредственно после признания Титубы, перед нами встают два вопроса: почему она призналась в отношении себя и почему обвинила других женщин? Причина, лежащая на поверхности, – Титуба призналась, чтобы спасти свою жизнь. Однако в момент признания она никак не могла знать, пощадят ее или нет. Обычно в ту эпоху признание ведьмы лишь ускоряло ее путь на виселицу – вспомним дело Урсулы Кемп [292] за сто лет до салемских событий. Многие историки подозревают, что Пэррис в буквальном смысле слова выбил из Титубы ее признание: такая точка зрения вполне имеет право на существование, поскольку во время осмотра ее тела на предмет обнаружения «ведьминого соска» были зафиксированы и внесены в протокол многочисленные синяки. Возможно, мы так никогда и не узнаем, почему она призналась. Одно очевидно: Титуба была рабыней и женщиной в обществе с жесткой иерархией, то есть априори занимала полностью подчиненное положение. Ее допрос велся максимально агрессивно, даже если к ней и не применялись меры физического воздействия. Титуба призналась по той же причине, по которой сегодня люди себя оговаривают и признаются в преступлениях, которых не совершали, – потому что к этому их вынуждают те, кто облечен властью.
