Тайна из тайн - Браун Дэн

Модификация "с отложенным выбором", объяснил Чизхолм, использовала запутанные фотоны и зеркала, чтобы фактически "отсрочить" решение наблюдателя — наблюдать или нет — до того момента, как свет проявлял свое поведение. Иными словами, ученые заставили свет реагировать на решение, которое ещё не было принято. Ошеломляющий результат заключался в том, что свет не обманывался. Он каким-то образом предугадывал, какой выбор сделает наблюдатель в будущем… словно Вселенная уже знала, что произойдет, прежде чем это случилось.

Позже, поискав информацию об эксперименте, Лэнгдон смог понять ровно столько, чтобы признать: некоторые очень умные люди действительно считают, что будущие события влияют на прошлые… и время способно течь в обратную сторону.

"Признаюсь, — нахмурившись, сказал Лэнгдон Кэтрин, — одна только идея ретропричинности вызывает у меня когнитивный диссонанс."

"Ты не одинок, — ответила она. — Ты бы видел, как реагируют посетители на табличку у меня на столе. Там написано: "Сегодняшние события — результат завтрашних решений".

Как бы Лэнгдон ни пытался открыть свой разум ретропричинности, он не мог заставить себя принять эту идею. "Но время, движущееся назад, — это полная несуразица! Должно быть другое объяснение".

"Есть, но оно тебе понравится не больше, — сказала Кэтрин. — Другая возможность: все эти помешанные на 'вселенском сознании' личности правы... и вселенная действительно знает всё. В этом представлении вселенная не ограничена линейным временем, как его воспринимает человек. Она существует как единое вневременное целое, где прошлое, настоящее и будущее сосуществуют".

У Лэнгдона начала болеть голова. "А как насчет твоей книги? Ты говорила о кризисе воспроизводимости... и о том, как он губит ПСИ и ноэтику?"

"Да, эта сфера страдает сильнее других, и это несправедливо. — Кэтрин сделала глоток. — Возьмем спорт. Если атлет показывает феноменальный результат на Олимпиаде и устанавливает мировой рекорд — нечто, чего раньше не случалось и что никто другой повторить не может — мы не утверждаем, что камеры нас обманули или зрители галлюцинировали. Мы просто воспринимаем это как выдающийся результат. То, что ты не можешь повторить нечто дважды, не означает, что этого не было".

"Верное замечание... но это спорт. А у нас наука. Воспроизводимость — ключевой элемент научного метода".

"Да, и я согласна, что воспроизводимость разумна как критерий доказательства на макроуровне. Но на квантовом уровне всё устроено иначе, Роберт. Квантовый мир по определению считается непредсказуемым. Фактически, непредсказуемость — это его самая общепризнанная характеристика!"

Ещё один весомый аргумент, — понял он.

"Язык квантового мира, — ускорила темп Кэтрин, — это буквально язык непредсказуемости— волн вероятности, квантовых флуктаций, принципов неопределённости, вероятностного туннелирования, хаоса, квантовой интерференции, декогеренции, суперпозиций, дуальностей. Всё это грубо означает: 'Мы не знаем, что произойдёт, потому что классические законы физики тут не работают!'"

"Ладно, но сознание..."

"Сознание — не материальный орган в твоём теле. Оно существует в квантовой реальности. Поэтому его крайне сложно наблюдать с какой-либо предсказуемостью или воспроизводимостью. Ты можешь использовать сознание, чтобы наблюдать мяч, но когда ты пытаешься наблюдать собственное сознание... возникает бесконечная

петля обратной связи. Это как пытаться определить цвет своих глаз без зеркала. Сколько бы ты ни проявлял ума или упорства, ты не узнаешь, ведь не можешь разглядеть глаза глазами — так же как не можешь наблюдать сознание сознанием".

"Интересно. Ты пишешь об этом в книге?"

"Да, попутно доказывая, что требовать воспроизводимости как доказательного критерия при изучении сознания — завышенная планка. Это вредит научной сфере и рушит карьеры".

Лэнгдон не знал, что ответить. Концепция была увлекательной, но после сегодняшних событий он ожидал чего-то более вызывающего... или опасного... что могло бы оправдать всё внимание к её персоне. "Так это основа твоего... открытия?"

"Боже упаси! — громко рассмеялась Кэтрин. — Я просто объясняла, почему сознание такая неуловимая цель. Моё открытие —вещь осязаемая. Я сделала невероятное открытие в ходе серии экспериментов". Она наклонилась к нему с улыбкой. "И кстати, да, эти эксперименты мне удавалось повторить".

В Башне Рэндом Хаус раздался звонок лифта, и Джонас Фокман ступил на мозаику разноцветной плитки. Седьмой этаж напоминал попадание в параллельное измерение — место, где напряжение неизменно рассеивалось. Здесь не было упорядоченных стеллажей, приглушенных тонов и прямых линий, отличавших остальные этажи издательства. Седьмой представлял собой лабиринт пёстрых "рабочих капсул", украшенных мультяшными рисунками, надувными пальмами, креслами-грушами и плюшевыми игрушками.

Детские книги: игривый дизайн. Серьёзный бизнес.

Кроме причудливой атмосферы этого отдела, Фокман ценил здешнюю кофе- машину Franke A1000 с технологией FoamMaster — не чета капсульным Nespresso с других этажей. Порой поздно вечером он заходил сюда с рукописью, готовил двойной эспрессо и устраивался в кресле-мешке под присмотром огромного Винни-Пуха с одной стороны зала и хитрой ухмылки двухметрового Кота в Шляпе — с другой.

Сегодня, вдыхая аромат кофе из включающейся машины, Фокман пытался унять тревогу. Арест оперативников внизу должен был принести облегчение, но он не чувствовал удовлетворённости: местонахождение Роберта и Кэтрин оставалось неизвестным, и он всё отчаяннее хотел удостовериться в их безопасности.

Алексен Конон уже дал ответ на один мучительный вопрос:

Кто похитил рукопись Кэтрин?

Но ошеломляющий ответ породил новый вопрос.

Зачем?

Джонас Фокман составил план, чтобы раскрыть эту тайну.

ГЛАВА 73

Нужно поторопиться,подумал Лэнгдон, пока лимузин поднимался по крутым серпантинам через парк Хоткова. Дипломатическая резиденция в районе "Прага-6" находилась в нескольких минутах езды, и ему отчаянно хотелось узнать как можно больше о книге Кэтрин и её открытии. До того как мы встретимся с послом,думал он, всё ещё не зная, кому можно доверять.

Кэтрин продолжила: "В модели нелокального сознания ваш мозг — это своего рода приёмник, улавливающий сознание, и, как любой радиоприёмник, он постоянно бомбардируется множеством волн. Поэтому легко понять, почему в приёмнике есть регулятор настройки — механизм, позволяющий выбрать, какую единственную частоту мы хотим получить. Сам радиоприёмник способен принимать все станции, но без возможности фильтрации входящих частот он бы воспроизводил их все одновременно. Человеческий мозг устроен так же: в нём есть сложная система фильтров, предотвращающая перегрузку сознания от избытка сенсорных стимулов... чтобы оно могло сосредоточиться лишь на узкой полоске универсального сознания".В этом есть логика, подумал он. Наше восприятие света и звука фильтруется.

Лэнгдон знал, что большинство людей не осознают, что воспринимают лишь крошечную часть доступного диапазона частот и электромагнитного спектра; остальное проходит мимо нас, за пределами наших "настроечных регуляторов".

"Избирательное внимание — яркий пример мозговой фильтрации", — сказала Кэтрин. — "Это называют 'эффектом коктейльной вечеринки'. Представьте себя на многолюдной вечеринке: ваш мозг сосредоточен только на словах собеседника — но вот вам становится скучно, и внимание легко переключается на более интересный разговор в другом конце зала. Этот механизм позволяет отфильтровывать фоновый шум и не перегружаться каждым звуком в пределах слышимости".