Старый грубый крест (сборник) - Биссон Терри

— Это что — трудотерапия? — поинтересовался Джек.

— Ну, надо как-то занять себя, — сказал Чендлер, пожимая плечами. — Мы застряли здесь навсегда. Мы, может быть, даже стали бессмертными, ну, если нас не съедят вороны.

— Ты имеешь в виду тех больших птиц, которые летают вокруг? — уточнила Амара. Её гугл-очки слегка поблёскивали — документировали место происшествия.

— Мне кажется, они красивые, — сказала Дарли, находившая многие вещи красивыми. — А что им нужно?

— Трудно сказать, — ответил Чендлер. — Иногда одна из них хватает что-нибудь блестящее и уносит. Куда, я не знаю. Другие вороны всегда преследуют ту, которая улетает. Будто они хотят последовать за ней.

— А что, вороны здесь заправляют? — спросил Джек.

— Возможно, — сказал Чендлер. — Иногда ворона пикирует и перекусывает бездельничающего укладчика или праздношатающегося сортировщика. Вот почему бездействовать рискованно.

Амара изобразила дрожь.

— Ты сейчас вполне себе бездельничаешь, — заметил Джек, — покуривая мои самокрутки.

— Вороны чтят меня, потому что им нравится быть пассивными курильщиками рядом со мной, — сказал Чендлер. — Смотрите.

Он затянулся и выпустил дым прямо вверх. Одна из птиц учуяла запах и по спирали спустилась вниз.

Я вздрогнул, когда радужная чёрная ворона приземлилась в поле рядом с нами. Она была размером с частный самолёт, с широкими крыльями, широкой спиной и короткой шеей. Она уселась, будто на корточки, и опустила голову так, чтобы Чендлер мог выпускать дым в ноздри огромного клюва.

— Эти ребята умны, — сказал Чендлер. — Если накачать их дымом, они будут делать то, что ты им скажешь — какое-то время.

— Что, если ты попросишь её, отвезти меня к той куче таблеток вдалеке, чтобы я мог набрать немного блюджин? — Сказал Джек хмыкнув.

— Почему бы и нет? — согласился Чендлер. — Учитывая, что ты обеспечил меня самокрутками. И спичками тоже.

— Хорошая сделка, — сказал Джек.

— Только, когда ты заберёшь свои таблетки, вернись и помоги с укладкой и сортировкой, ладно? — попросил Чендлер. — Мы всегда отстаём.

— Конечно, — сказал Джек. — Как ты и сказал, мы застряли здесь навсегда, и нам больше нечего делать, а жизнь — отстой. И все эти вещи могут когда-нибудь пригодиться.

— Ты спятил? — шёпотом спросил я Джека.

— Заткнись, — пробормотал он. — И повторяй за мной.

Чендлер выпустил ещё больше дыма в ноздри большого ворона, и тот защебетал из глубины своего горла.

— Идём, — сказал он нам.

Джек взгромоздился на шею вороны, будто садился на дракона. Женщины и я уютно устроились в тёмных перьях посередине спины птицы. Огромные крылья рассекли воздух, и мы поднялись, скользя по нижней стороне персиковых облаков друговёрса.

Под нами скорбящие пропавшие без вести сортировали и складывали: монеты, ручки и контактные линзы, шпильки и шляпы, сосиски, кредитные карточки, батарейки, отвёртки…

— Эй! — закричал я. — Вот мой слуховой аппарат! — Он лежал поверх стопки таких же устройств всех типов и размеров, словно экспонат в медицинском музее. Довольно неприятное зрелище, некоторые из них словно из воска и привносят отвратительную старческую атмосферу. По приказу Джека гигантская ворона спикировала вниз и сделала круг, чтобы я сумел схватить свой слуховой аппарат из кучи. По сравнению с моим нынешним размером он был, чёрт возьми, размером с ящик из-под апельсинов. Мне удалось засунуть его в воронье оперение. Возможно, наши относительные размеры придут в норму, если и когда мы вернёмся домой.

Джек оглянулся со своего насеста на вороньей шее и ухмыльнулся.

— Я хочу медиатор для гитары, — попросила Амара. — На память.

Сказано — сделано. Ворона вернулась к тому месту, откуда мы начали, и пластиковая кирка для буги-вуги размером с доску вскоре уместилась среди перьев, уютно устроившись рядом с моим громоздким слуховым аппаратом.

— Ты управляешь этой птицей? — спросил я Джека, повышая голос, чтобы перекричать ветер.

— Да, приятель! — ликовал он. — Знаешь, в «Конце Путешествия» мне заменили колени?

— Конечно, знаю, — сказал я, хотя и не знал.

— Я могу направлять эту птицу коленями, — хлопнул он себя по бедру, словно воин сиу на индейском пони. Титан!

— Я хочу вернуть свою золотую серьгу-подвеску, — сказала Дарли. — Я вижу её в той куче!

— Попридержите коней, мэм, — сказал Джек с ковбойским акцентом. — Мне нужно взять ту гигантскую таблетку блюджин. — Он вонзил свои титановые колени в шею вороны, и мы взлетели к неровной пастельной вершине из пилюль.

— Сейчас должна была быть моя очередь, — сказала Дарли, впадая в уныние.

— Замолчи и помоги, — сказала Амара, когда мы приблизились к горе таблеток. Сортировщики здесь схалтурили, и таблетки были всевозможных цветов. Ведомая Джеком, ворона кружила, пока Амара не заметила нужный. Таблетку блюджин было трудно достать, так как она была размером с рождественскую индейку, но вскоре она оказалась рядом с моим большим слуховым аппаратом и огромным медиатором. А потом мы направились к куче серёжек.

— Вот она! — воскликнула Дарли. — Та россыпь блестящих палочек сверху.

Она высунулась, потянувшись за ней, как ребёнок на карусели, но ворон опередил её, схватив клювом звенящую серьгу.

— Эй! — взвизгнула Дарли.

— Кау!! — ответила ворона из глубины своего горла, крепко держа серьгу в клюве. Некоторые другие вороны заметили добычу нашей вороны, и пикировали на неё, как будто хотели украсть её или хотели последовать за ней.

С грацией тренированного спортсмена наша ворона взмыла по дуге в абрикосовые небеса. Она сделал петлю, поворот Иммельмана и бочку. Мы держались изо всех сил. И теперь мы оторвались от преследующих нас ворон.

— Что происходит? — крикнул я Джеку.

— Держитесь! — закричал он. Он уже не управлял вороной коленями, а цеплялся за перо, волоча ноги за собой, как знамёна.

Нас окружал бледно-персиковый туман. Амара кричала, Дарли скулила, а меня чуть не вырвало. Как летчик-каскадер на авиашоу, ворона выполнила крутую сумасшедшую петлю. Я в ужасе зажмурился. Я чувствовал электричество в облаках.

Я увидел вспышку света. И всё погрузилось во тьму. И наступила тишина.

Я открыл глаза. Дарли, Амара и я всё ещё держались друг за друга. Крылья вороны были распростёрты, как у стервятника, и мы выскользнули из облаков. Джек улыбался.

— Что, чёрт возьми, это было? — спросил я.

— Высший пилотаж, — сказал он. — Кульминацией является самый сложный манёвр из всех — поворот Мёбиуса. Разработан легендарным барнстормером Линкольном Бичи, но никогда не демонстрировался публично. Считается, что именно поворот Мёбиуса стал причиной исчезновения Амелии Эрхардт. Должно быть, благодаря ему вороны добираются из нашей вселенной в друговёрс и обратно.

— Они умеют такое? — спросил я. — Мы дома?

Джек указал вниз. Внизу я увидел огни, поток огней, похожих на звёзды. Я увидел знакомые очертания ветхих крыш «Лондон Эрл кондос». Ворона села на плиту нашего крыльца и, распушив перья — довольно грубо, как мне показалось, — высадила нас и наш найденный груз на бетон. Она улетела, позвякивая золотой серьгой Дарли в клюве.

— Воровка! — закричала Дарли.

— Мы дома, — сказал я. — Ты всё предусмотрел, Джек, или нам просто повезло?

— И то, и другое, — сказал Джек. — Я подозревал, что вороны могут каким-то образом летать туда и обратно между нами и друговёрсом, не меняя своего размера. Так что я направил ворону к сияющей серьге Дарли, это пробудило её вороватую душу, и вуаля…

— Но как ты узнал, что она спрячет её прямо здесь, в Гошене, штат Кентукки?

— Эта часть была глупой удачей, — сказал Джек.

— У нас есть ещё одна проблема, — напомнила нам Амара. Она указала на угол крыльца, где её кошка жадно смотрела на нас из тени.

Мы, четверо людей, вообще не выросли до нормальных размеров. Мы были такими маленькими, что по сравнению с нами Джекова таблетка блюджин была размером с индейку, медиатор Амары — размером с доску для сёрфинга, а мой слуховой аппарат — размером с коробку.