Возвращение в Полдень - Филенко Евгений Иванович

А еще – чтобы не успеть передумать.

Никто не знал, что он решит изменить первоначальный план. Он и сам не был всецело уверен до самой последней минуты. Да и попытайся он посвятить в детали кого-то из тех, кто остался на «Тавискароне», вряд ли ему поверили бы. А поверили бы, так вымотали бы всю душу увещеваниями.

Он лежал на спине, тяжко дыша и прислушиваясь к собственным ощущениям. Особых сомнений в голове не вызревало. Зато ощутимо ныла какая-то потянутая связка в локтевом сгибе. «Годы свое возьмут», – подумал он отстраненно, словно бы не о себе. На то, чтобы рассмеяться, не хватало сил. Никакие то были не годы. Совсем недавно его швыряло и колотило о бронированные стены отсека на станции «Тетра». Катаклизм на Амрите добавил синяков и ушибов, и хорошо еще, что Мурашов так скоро и удачно привел в порядок поврежденную левую ступню.

Ему понадобилось усилие, чтобы не дать сомкнуться векам. Очередной вещий сон сейчас не помешал бы. Вот только времени на него не было вовсе.

Кратов поднялся. Люк за его спиной оставался открытым – на тот случай, если понадобится экстренно покинуть борт и спасать куттер.

– Полный свет!

Тяжко ступая, он подошел к Прибору.

«Ты знаешь, чего я хочу. Может быть, ты знаешь это даже лучше меня».

Кратов обошел голубую громаду рациогена, заглядывая под днище. Сенсорная панель на торце едва виднелась под слоем изморози. Он поднял забрало, подышал на панель, сколько хватило дыхания, и снова закрыл шлем. Недоставало еще отравиться местным воздухом… Бережно убрал ледышки с центрального сенсора. Красного с белой точкой посередине.

«Я никуда не убегу. А ты, похоже, получил что хотел».

Он снял перчатку, поработал кистью, чтобы пальцы не сразу задубели. Без особой спешки, теперь уж без раздумий и колебаний приложил к белой точке указательный палец.

Должна пройти одна минута…

Да хоть две. Если все случится как предполагалось, он поймет это без подсказок.

«Может быть, сегодня обойдемся без кодового слова? Прибережем для особого случая?..»

Стрельба по воробьям из пушки. Лекарство опаснее недуга. Разительное несоответствие цели и средств. Не для того был задуман и создан этот жутковатый прибор.

Сейчас это не имело значения.

Оказывается, он совсем забыл те нечеловеческие ощущения, что довелось пережить двадцать лет назад. Очень хотел забыть. И ему удалось.

Пальцы начали коченеть.

«Досадно, если на сей раз ни черта не получится. Ведь это будет означать, что не получится и вторично, когда станет действительно необходимо. Не как сейчас, для скорого решения локальной тактической задачки, а для самого что ни на есть особого случая, когда речь пойдет о „длинном сообщении“, когда наступит пора пустить в дело последний козырь – кодовое слово. Это будет означать… Не хочу даже подыскивать тому название. Крах, провал, фиаско – слишком тонкие, деликатные дефиниции. В русском языке есть слова не в пример выразительнее… Поэтому я проторчу здесь с примерзшим к сенсору пальцем сколько понадобится. Две минуты, два часа…»

За своими стылыми мыслями он едва не пропустил воссиявший в самом мозгу, совершенно, как обнаружилось, не забытый приказ:

«ПОЛНОЕ ВНИМАНИЕ».

Часть третья

Сложи мозаику

1

Он стоял по колено в снегу, ожидая первой реакции хозяев Базы, кем бы они ни были в действительности. В то, что ими все же окажутся странные флегматичные маскеры, он не верил. Не годились они на эту роль, все известные факты свидетельствовали о чем угодно, только не об этом. Рассеянные по Галактике, их сообщества нигде и никогда малейшим даже знаком не обозначали своей высокой разумности, и полагаться на то, что таковая разумность себя внезапно проявит посреди шарового скопления, под двумя-тремя солнцами зараз, ни один здравомыслящий исследователь не стал бы. А даже при всех глупостях самого разного калибра, допущенных им здесь и прежде, отказывать себе в здравом смысле Кратов не стал бы.

База выглядела в точности, как и описывал ее Мадон, как запечатлели ее графии, сделанные зондами: беспорядочное соединение сфер, цилиндров и провисающих под собственной тяжестью гофрированных труб. Все изготовлено из тускло-серебристого металла. Примерно так выглядели земные производственные конструкции позапрошлого века, будь то какой-нибудь комплекс по перегонке реликтовых углеводородных смесей на топливо паршивого качества и ужасающей вредности или завод по выпуску чудовищных самодвижущихся механизмов на том самом адском топливе.

В первом приближении эта картинка вполне укладывалась в представления о маскерах, как существах примитивных и к высоким технологиям не расположенных.

Но что-то здесь было не так.

Да все здесь было не так. И чтобы это понять, не требовалось никаких усилителей интеллекта в виде рациогена… он же «полиспектральный интеллектуализатор», он же «церебральный нейрогенератор», он же «гиперментар»… достаточно было простой человеческой интуиции, пожаловаться на отсутствие которой Кратов при всей своей самокритичности также не мог.

Следовательно, интуиция и здравый смысл – вот все, что нужно, чтобы разобраться в ситуации на месте, но оба этих ценных качества мало пригодны для того, чтобы проникнуть внутрь Базы.

По слабым взвихрениям воздушных потоков он знал, что по периметру Базы в художественном беспорядке размещались знакомые уже Всадники Апокалипсиса, с небольшими и на первый взгляд малозначащими конструктивными особенностями. Так, вместо четырех лап местная модификация была снабжена шестью, а у одного насчитывалось почему-то семь. Они были выше, массивнее, и тот, с семью лапами, ко всему обладал дополнительной головой.

Какое чувство из базового набора поставляло ему подобную информацию, Кратов не знал и не особо о том заботился: либо интеграция всех шести основных чувств в одно гиперчувство, либо спонтанно зародившийся аналог тектоновского «чувства мира», версия-лайт. Еще вернее было, что где-то в фоновом разделе сознания он выполнял расчеты невообразимой сложности, как самый высокопроизводительный когитр, извлекая из окружающего пространства параметры среды и преобразуя их в объемные визуальные представления.

В результате он видел то, что было невидимо, слышал то, что было беззвучно.