Очень странные миры - Филенко Евгений Иванович

Между тем высказанное директором опасение понемногу оправдывалось. Вначале в обсерваторию опасливо заглянул один человек, покрутил головой и в деликатнейших выражениях испросил разрешения присутствовать. Выглядел он обычно: средних лет, неброской внешности, короткие светлые волосы, светлая борода, ясные глаза, тоже светлые, облачен был в просторный комбинезон и впечатления сумасшедшего ученого не производил. «Энтони Каттнер, – негромко отрекомендовался он Татору, в котором безошибочно распознал командора. – Свободный исследователь». – «Что вы исследуете? – участливо осведомился Татор. – Свободу?» Затем бесшумно возникла юная парочка, оба были завернуты в куски материи попугайных расцветок, как две куклы в подарочную упаковку. Не расцепляя рук, молча прошли поближе к пламеневшему экрану и застыли там, поблескивая из-под капюшонов любопытными глазенками. Новые визитеры подтягивались по одному, по двое, небольшими группами, и очень скоро свободный от мебели пятачок оказался полностью занят. Мадон затравленно озирался, а Белоцветов, напротив, излучал полнейшее довольство. Он уже приобнимал правой конечностью чью-то девичью талию, интимно объясняя назначение притороченной к локтю зловещей на вид штуковины: «…фотонный дезинтегратор модели „Калессин Марк X“, вещь в хозяйстве положительно незаменимая. Например, вдруг придет фантазия высверлить в бетонной стене дырку и повесить картину „Философ Сократ принимает амфору фессалийского белого крепкого единым духом и не морщась“ великого неизвестного художника…» Когда явился последний из числа резидентов станции, кого заинтересовало прибытие гостей, невысокий, с борцовской шеей и мощными плечами, подобно большинству обитателей – в комбинезоне свободного покроя, и представился как гравитационный физик Кристофер Корнблат, директор с громадным нежеланием убрал с экрана предмет своей страсти, оставив несколько окошек с обзорными видами нейтрального свойства. Кратову показалось, что помещение погрузилось во мрак, и понадобилось несколько минут, прежде чем глаза привыкли к обычному освещению.

Татор, возвышаясь над тесным окружением, с благожелательной иронией отвечал на вопросы, задаваемые непривычно приглушенными, поотвыкшими от напряжения связок голосами. Похоже, внимание аудитории пришлось ему по вкусу. Белоцветов ему с живостью пособлял, фонтанируя цитатами из классиков, а Мадон тихонько страдал, не имея возможности удрать. Все было хорошо. Воспользовавшись ситуацией, Кратов укрылся в углу, слегка потеснив доктора Кларка на его диванчике.

– У вас ведь есть некая генеральная цель, сэр, – прозорливо заметил доктор Кларк. – И это не «Тетра». Не станете же вы тащиться через чертову прорву световых лет лишь затем, чтобы прогуляться по пустотелой, всеми забытой жестянке. Я прав?

– Безусловно, – согласился Кратов. – «Тетра» – промежуточный финиш, и не первый. Мы направляемся в шаровое скопление Триаконта-Дипластерия. Слыхали?

– Никогда, – произнес доктор Кларк с сомнением. – Такое существует? А ведь я немало полетал со стариной Крайтоном, и с астронимикой [24] у меня было неплохо.

– Это искусственное новообразование, – пояснил Кратов. – Астрархи создавали его почти сто лет. Тридцать две звезды, шестьдесят четыре планеты. Какая-то заумная космогоническая головоломка.

Доктор Кларк вскинул брови.

– Зачем? – спросил он.

– Полагаю, у них был заказчик, – пожал плечами Кратов. – Наверняка в Галактике найдутся любители масштабных и запутанных Диснейлендов.

– И вы все участвуете в приемной комиссии, – с пониманием покивал головой доктор Кларк.

Кратов засмеялся.

– Ну что вы, – сказал он. – Обойдутся без нас, я не любитель бюрократии. Мой статус – всего лишь формальность, позволяющая иногда обходить столь же формальные ограничения.

– А вы не любите ограничений? – усмехнулся доктор Кларк.

– Кто же их любит, – сказал Кратов неопределенно.

Доктор Стэплдон Кларк взглядом указал на людей, что толпились вокруг астронавтов.

– Мы все сознательно ограничили свой персональный мир, – промолвил он значительным голосом. – У каждого на то были причины. Не скажу, чтобы на лицах всегда был написан восторг по поводу такого выбора. Но что-то же удерживает нас на «Тетре», мистер формальный инспектор!

– Боюсь, мне этого не понять, – осторожно сказал Кратов.

– Ну, со мной-то все ясно, – сообщил доктор Кларк. – Я изучаю тишину. Мне нужна тишина. Много высококачественной тишины. А что здесь потерял, допустим, этот размалеванный молодняк?!

– Могли бы однажды спросить, – сказал Кратов.

– Я спрашивал! – Доктор Кларк развел руками. – Они только ухмыляются и молчат. Вы – инспектор, быть может, вам они откроются с большей охотой?

Между тем улыбка, застывшая на смуглом лице Татора, все больше становилась похожей на гримасу, а в голосе проскальзывали нотки отчаяния. Кратов счел, что хватит ему прохлаждаться на диванчике, пора явиться на помощь старинному другу.

– Вот кстати! – с несколько фальшивым воодушевлением воскликнул Элмер Э. Татор. – Думаю, мой коллега с охотой поддержит нашу беседу, тем более что он еще и инспектор… а я бы чего-нибудь выпил, – добавил он почти шепотом.

– У меня только нидл-тоник, – сказал директор Старджон. – Но он теплый.

– Пустяки, – произнес Татор слегка осипшим голосом. – Лишь бы он был жидкий.

Выдержав короткую паузу, Кратов с чувством продекламировал:

– Пожалуй, – в некотором смятении отреагировал директор Старджон.

– Зачем нам здесь инспектор? – с сердитым удивлением спросила Тенн Браун, круглолицая дева в джинсовой курточке и шортах, просунув голову едва ли не под мышку Кратову. – Кажется, мы ничего не взрываем.

– Действительно, – подтвердил свободный исследователь Энтони Каттнер. – До ближайшей кандидатуры на пересечение предела Чандрасекара почти сотня парсеков.

– Но я не инспектирую сверхновые, – возразил Кратов, ловя сочувственный взор Татора. – И вообще прошу не воспринимать меня в этом качестве с чрезмерной серьезностью. Мы здесь лишь потому, что станция «Тетра» находится на пути нашего следования. Уж так сложилось, что из вас получился прекрасный промежуточный финиш.

– Что же тут прекрасного? – удивился Картер Локнит, по его утверждениям – «экуменический интеллектроник», бритоголовый верзила в спортивном костюме, словно бы специально предназначенном для того, чтобы выгодно подчеркивать преимущества атлетического телосложения. – То есть не поймите меня неправильно, мы рады видеть новые лица. Но вы здесь ненадолго, через пару часов улетите по своим делам и забудете о самом нашем существовании. Ну, может быть, что-нибудь пообещаете напоследок…

– Могу обещать вам совершенно определенно, – сказал Кратов, – что ничего обещать не стану.

В задних рядах засмеялись.

– До вас, примерно полтора федеральных года тому назад, здесь были патрульники, – продолжал Локнит, распаляясь. – Куда они направлялись, наверное, никто уже и не упомнит…

– На окраины Темного Царства, куда ж еще, – вставил директор Старджон. – Там вечно кто-нибудь терпит бедствие. Искатели неприятностей…

– Патрульники пробыли здесь еще меньше вашего, – вещал Локнит с обидой в голосе. – Починили неисправный воздуховод в ангаре и сгинули, пообещав заглянуть на обратном пути. Разумеется, не заглянули. Может быть, их что-то отвлекло. После них побывали ихтиоморфы, те даже корабля не покидали. Что вполне объяснимо: где мы здесь найдем для их подходящий водоем, да еще с жидкостью необходимого химического состава?

– И еще какие-то безымянные арахноиды, – отозвался со своего дивана доктор Кларк. – Удачно причалили к человеческому сектору. Незабываемое было зрелище, джентльмены! Все собрались поглазеть, почти как сейчас… Из шлюза в главный коридор вышли, цокая коготками или что у них там, два громадных паука, ослепительно прекрасных, насколько такое описание применимо к паукам… таких, знаете, глянцево-белых с красными и лиловыми брызгами… начертали передними лапами в воздухе светящиеся слова «Мир. Покой. Логика» и замерли, как истуканы. Пока мы думали, как поступить, как отреагировать, не требуется ли от нас какая-то помощь, всё ли с ними в порядке, прошел без малого час.