Возвращение в Полдень - Филенко Евгений Иванович

– Агнец, – заносчиво произнес синий, – это, к вашему сведению, я, прошу не забывать!

– Да, – сказал Кратов, ухмыляясь. – Отсутствие сканеров психоэма – это упущение. Я обязан был предусмотреть такую ситуацию.

– Что за бред! – сказал синий с негодованием. – Консул, вы сами вытащили меня из Инкубатора… из этой, как ее, репродуктивной камеры. Вы не отходили от меня ни на шаг. В конце концов, вы обещали меня прикрыть!

– Уж не знаю, кто и с какой целью обрядил жалкое подобие меня в мой же скафандр, – сварливо заявил лиловый. – От которого я вынужден был избавиться, дабы сбить с толку всю эту подземную орду… И с какой целью вы, Консул, собрались прикрывать мою копию, не спорю, имеющую отдаленное сходство с оригиналом!

– Но ведь мы можем устроить вечер воспоминаний, – вдруг предложил Феликс Грин. – Будем припоминать какие-нибудь давние и особенно сокровенные эпизоды нашего совместного бытия. И тот из Мадонов, кто ошибется, будет объявлен фальшаком!

– Бред! – снова сказал синий. – А если я что-нибудь забыл по естественным причинам?

– Например, гостиничный номер в мотеле «Гусь Хрустальный Лапчатый», – сказал лиловый, неприятно усмехаясь.

Некоторое время синий Мадон таращился на него бешеным взглядом. Затем проговорил:

– Нет, не годится. Эта сволочь отчего-то помнит то же, что и я, и о чем я старался позабыть все эти годы.

– От сволочи слышу, – не замедлил с ответом лиловый.

– А что было в мотеле? – с неподдельным любопытством спросил Белоцветов.

– Хорошо, – вдруг сказал лиловый. – Прекрасно. Допустим, вы примете какое-то солидарное решение. Признаете этого парня, – он кивнул в сторону синего, – подделкой, шпионом инопланетян, чертом с рогами… верю, это не составит трудов… Что дальше, коллеги? Выбросите его на снег? Выведете и расстреляете из фогратора? А вдруг он и впрямь точная копия, не ведающая своего происхождения, и этим спектаклем с криками и угрозами всего лишь отчаянно пытается отстоять право на жизнь?

– Ну вот еще! – сказал Феликс Грин возмущенно. – Никто никого не станет расстреливать. Ведь так, Консул? – Он вдруг помрачнел. – Или… не так?

Кратов молчал.

– Успокойтесь, Феликс, – сказал Татор уверенным голосом. – Основополагающие принципы гуманизма никто еще не отменял. Верно, Кон-стан-тин?

Кратов молчал.

– Грузовой отсек номер два, – вдруг отверз уста Брандт, от которого никто и не ждал никаких реакций на происходящее.

– Бронированный, – с облегчением подхватил Грин. – Экранированный от всех видов излучения. С возможностью поднять дополнительную защиту в виде изолирующего поля.

Кратов выжидательно вскинул брови.

– Я должен сделать пояснение, Кон-стан-тин, – весомо промолвил Татор. – Этот отсек мы обычно используем для транспортировки физически нестабильных или биологически активных грузов с высокой степенью угрозы. В настоящей миссии он не используется.

– Важное уточнение, – сказал Грин. – Автономная система жизнеобеспечения. Санузел и умывальник. Атмосферные фильтры. На случай, если возникнет фантазия использовать отсек номер два в качестве спасательной шлюпки.

– Туда свален всякий хлам, – добавил Белоцветов. – Из ангаров и других отсеков.

– И атмосферные зонды, – хором произнесли оба Мадона.

После короткой паузы Татор заметил:

– Это было познавательно. Что ж…

– Подождите, – снова заговорил лиловый. – Неужели вы настолько легкомысленны? Да что с вами?! Гуманизм – это замечательно. А что, если двойника вам подсунули, чтобы уничтожить корабль?

– Вам? – уточнил Феликс Грин с громадным неудовольствием.

– Уничтожить корабль? – потерянно переспросил синий Мадон. – Да как же… Уничтожить – корабль?! Я инженер-навигатор, мне бы такое в голову не пришло!

Лиловый побагровел и досадливо сморщился.

– Не о том речь! – сказал он.

– О том, – жестко сказал Кратов. – Именно о том. Мы гуманисты. Сейчас освободим отсек от барахла, поднимем защиту и проводим вас туда до конца миссии. – Теперь он обращался исключительно к лиловому. – Вы ведь не имеете в виду совершать какие-то резкие телодвижения и необдуманные поступки?

3

Когда в очередной раз над горизонтом показался край мощного красного светила, голубое исполнило половину обычных своих фигур высшего пилотажа, а желтое напористо устремилось в зенит, Татор и Брандт подняли «Тавискарон» с насиженного места и по пологой траектории перебросили поближе к цели. Никто более не желал рисковать ничем и никем. Даже при том, что не наблюдалось никаких ограничений свободы, внешних воздействий, вообще ни тени стороннего внимания. Феликс Грин, перемещенный с командирского поста в свое обычное кресло третьего навигатора, незлобиво ворчал:

– Пустота и тишина! Мы никому не интересны. Нас демонстративно игнорируют, такое отношение даже обидно…

«Тави» легко для своей немалой массы опустился в знакомой уже котловине в прямой видимости «гиппогрифа». Инженеры без промедления подняли защиту, которой все же чуточку не хватило, чтобы прикрыть оба корабля.

– Феликс, – сказал Татор. – Не сочтите за труд, приведите бортовые фограторы в полную готовность.

– Есть, мастер.

– Не подумайте, что после пережитого я вдруг подался в параноики, но Всевышний благоволит осмотрительным.

– Да, мастер.

Кивнув, Татор обратился к Кратову, напряженно застывшему в гостевом кресле.

– Кон-стан-тин, не желаете ли произнести что-либо прочувствованное?

– Давайте поскорее покончим с этим, – проворчал тот.

– Консул, а вы умеете вдохновить на подвиги! – сказал Белоцветов.

– К черту подвиги, – отозвался Мадон. – К черту приключения. В кои-то веки я ужасно хочу попасть домой!

– Что с тобой? – с фальшивой заботой осведомился Белоцветов. – Ты – точно ты, а не подменыш?

Мадон выругался шепотом.

Спустя час все они, кроме Мурашова, которому здесь нечего было делать, и Феликса Грина, вновь принявшего на себя командование, стояли между опор «гиппогрифа» перед грузовым люком. Белоцветов и Брандт были вооружены «смаугами», остальные чем попроще, и хотя не ощущалось реальной угрозы, никакого доверия общему затишью уже не было. Из ангарного люка по пандусу выбрались два десятиметровых многолапых сервомеха и легко, словно бы ничего не веся, посеменили на разгрузку. Все происходило быстро, деловито, без суеты и лишних разговоров, как и замышлялось изначально. Первый сервомех ловко вполз в грузовой отсек и принялся там возиться, между тем как второй остался на подхвате. В проеме люка появился голубой контейнер. Казалось, он плыл по воздуху. На самом деле сервомех, что нес его, для верности обмотавшись вокруг ребристых боков на змеиный манер, из каких-то своих соображений перекрасился в доминирующие цвета. «Походный салон-вагон Его Императорского величества следует к пункту своего последнего назначения», – рассеянно подумал Кратов. Как только главный груз был перемещен на борт «Тави», сервомехи занялись бесхозным содержимым отсека. Кратов твердо решил вернуть грузы отправителю, а уж тот пускай сам решает их участь.

– Всадники, – сообщил Феликс Грин неестественно спокойным голосом.

– Где, где? – засуетился Белоцветов.

– На краю котловины, со стороны красного солнца. Числом трое.

– Что они делают? – спросил Татор.

– Никакой активности.

– Пришли поглядеть, – усмехнулся Кратов. – Убедиться, что мы больше не суем нос в их дела.

– А мы не суем? – уточнил Белоцветов. – Ведь вы толком ничего не объяснили, Консул. Что это за твари, зачем здесь База с Инкубаторами…

– Еще будет время, – сказал Кратов.

Покончив с разгрузкой, сервомехи выжидательно застыли возле ангара. Вздыбленными сверкающими корпусами и распяленными конечностями они напоминали чудовищных техногенных богомолов и выглядели не в пример более грозно, нежели белые треноги Всадников Апокалипсиса.

Все закончилось.

Татор приблизился к потерянно торчавшему в некотором отдалении по колено в снегу Кратову.