Возвращение в Полдень - Филенко Евгений Иванович

«Тебя это забавляет?»

«Меня все в тебе забавляет. Даже когда ты не склонен к веселью. Ты в такие моменты особенно уморителен».

«Впредь буду в твоем обществе осмотрительнее».

«А смысл? Продолжая накачивать меня лексикой и эмоциональными состояниями, ты делаешь взнос в будущее. Что, если однажды мы с тобой окажемся на необитаемой планете без надежды выкарабкаться? Или навсегда застрянем в экзометрии? Твоим единственным собеседником окажусь я, то есть ты сам с некоторыми личностными аберрациями, подобием свободной воли и альтернативной физиологией».

«Кошмар».

«Поверь, мы славно повеселимся. Так куда мы летим из этого скучного, сонного, законсервированного мира?»

«Ты имел в виду – консервативного?»

«Я имел в виду – остановившегося в развитии».

«Гм… В мир, о котором никто не знает».

«Совсем-совсем никто?!»

«А те, кто знает, прикидываются несведущими».

«И как же мы найдем этот мир, о котором все старательно не знают? У него есть имя?»

«Оно ничего тебе не скажет. Чагранна, или Черно-Белая Брешь в лоциях тахамауков».

«Я вижу это место. Черная дыра в облаке темной материи. Так гласит лоция. Не люблю черные дыры».

«Никто не любит черные дыры. Поэтому никто туда и носу не покажет. Кроме нас с тобой».

Волна разгульного восторга подхватила Кратова и понесла, как бывало всегда перед особенно рискованным приключением.

«Будет весело!» – объявил Чудо-Юдо-Рыба-Кит.

«О, да!..»

3

Разумеется, никаких скоплений темной материи не было и в помине. Искажения гравитационной матрицы указывали на присутствие неизлучающего сверхмассивного объекта, который не отражался на локаторах и не регистрировался никакими иными традиционными средствами обнаружения. Черные дыры выглядят и ведут себя иначе, но кто отважился бы проверить?

На дальних подходах к цели Чудо-Юдо ненадолго выбросился в субсвет и разбудил Кратова. Тот честно, с небольшими перерывами на трапезу и болтовню с биотехном, продрых почти весь перелет, который занял ни много ни мало двое с лишним суток. Координаты, указанные советником Кьейтром, не обманули, заодно удостоверив истинность утверждения, что тахамауки и впрямь всегда говорят правду, даже если это противоречит их внутренним соглашениям и ведет к серьезным этическим издержкам. Теперь Кит дрейфовал в лимбической области экзометрии, понемногу подбираясь к астрономическому объекту, весьма условно обозначенному как Черно-Белая Брешь. Кратов прильнул к экрану внешнего обзора, пытаясь рассмотреть, на какой сюрприз указывали прогнувшиеся под незримой массой изогравы. Как и следовало ожидать, Кит со своими сверхчувствительными органами пространственной ориентации опередил его. Беззлобно насмешничая над человеческой неприспособленностью к вселенской парадигме, он вывел на экран объемную и расцвеченную модель астроинженерного конструкта, сама возможность существования которого Кратову и в голову никогда бы не пришла.

Про обманку под названием Черно-Белая Брешь, рассчитанную на пугливых и нелюбопытных простаков, надлежало забыть.

Скрытый Мир Чагранна по сути своей миром, то есть планетой, обращающейся вокруг звезды и наделенной традиционными физическими характеристиками, нимало не являлся. Более всего он был сходен с приувядшим соцветием, которое кому-то пришло на ум сильно встряхнуть в условиях невесомости. При этом лепестки отделились от чашечки и теперь двигались вокруг нее по собственным орбитам, не сталкиваясь, не состязаясь в скорости вращения, но образуя несколько вложенных контуров так, что в своем движении те полностью перекрывали скрытое внутри конструкта светило.

Кратов прикинул размеры конструкта и схватился за голову. Если его догадки были верны, предстояло искать древнего и утратившего интерес к жизни тахамаука на внутренней поверхности сферы площадью примерно двести квадриллионов квадратных километров, вдобавок разъятой на сегменты. Только сейчас до него дошел весь иезуитский смысл исповедальности советника Кьейтра. Тому не было нужды лгать. Вот вам координаты Скрытого Мира, вот вам и собственно Скрытый Мир. Ищите, и обрящете. Как вы намерены распорядиться своим открытием, господин Галактический Консул?

Кратов живо представил себе кривую ухмылку на серой морщинистой физиономии советника и с большим чувством, тщательно артикулируя и соблюдая все периоды, выругался.

«Сможешь повторить?» – восхищенно спросил Чудо-Юдо.

«Тебе такое пополнение лексического запаса ни к чему», – сердито огрызнулся Кратов.

«Уверен? Что, если однажды…»

«Угомонись, Китяра».

Биотехн замолчал, и образ глумливого тахамаука в воображении Кратова сменился на дурашливую китовью морду.

Они приближались к Чагранне, не покидая лимбическую область, приглядываясь и прикидывая шансы. Кратов совсем не чувствовал прежней уверенности. Галактика в который уже раз оказалась слишком велика для слабых человеческих сил. Вглядываясь в обводы Чагранны, призрачно-темные на фоне звездного неба, он размышлял, есть ли резон упорствовать в обреченном на неуспех предприятии, не пора ли махнуть рукой и поворотить вспять, утешая себя осознанием всех использованных возможностей.

В лимбике нет материальных объектов, только их фантомы. Тени, отбрасываемые реальным миром в мир, где все нереально. Это дает возможность синхронной ориентировки в координатах пространственно-временного континуума и вне его пределов. Маневрирование внутри лимбики требует большого искусства и понимания свойств внемерного пространства – иначе можно вынырнуть внутри планеты или звезды, ненароком угодив в ее лимбическую тень. Поэтому проскользнуть внутрь Чагранны, не покидая лимбики, выглядело не намного проще, чем наугад воткнуть иголку в спелый плод граната, не повредив ни единого зернышка.

«Войду в субсвете», – предупредил Чудо-Юдо, решив благоразумно понизить степень риска.

«Да, – согласился Кратов. – Мы должны хотя бы оглядеться».

И мысленно добавил: «Для успокоения совести».

Биотехн, крохотная песчинка в астрономических масштабах конструкта, пересек его внешние границы и незамеченным проник в зазор между лепестками. Никакого пилотажного искусства здесь не требовалось: ширина зазора составляла несколько гигаметров, что в десятки раз превышало расстояние от Земли до Луны. Опасность заключалась в другом: внутри конструкта их могли поджидать защитные контуры. Весь смысл Скрытых Миров заключался в отторжении незваных визитеров.

Кратов застыл в кресле без движения и лишь изредка менял сектор обзора. Он ничем не мог помочь Киту, никак не способен был повлиять на происходящее. Снова, как и на «Тавискароне», он был всего лишь пассажиром, но сейчас это состояние злило его пуще обычного. Тесная кабинка создавала иллюзию близости открытого космоса, протяни руку – и коснешься стены, а за стеной, за тонкой оболочкой корпуса, начинается вакуум, холодный и смертоносный. Назвать биотехна утлой скорлупкой на волнах эфира язык бы не повернулся, все же это была крупная, мощная тварь, прекрасно защищенная от внешних вредоносных воздействий и усердно заботившаяся о пассажире, иначе и быть не могло. Но космос был рядом, и сразу пробуждались дремавшие на протяжении долгих лет рефлексы пилота, заключенного в крохотную кабинку-пузырек внутри космического транспорта, руки тянулись к пульту, нестерпимо хотелось взять на себя все управление, всю ответственность, сделать все самому, лучше и быстрее, не красться на цыпочках, а со всей дури ломануть вперед, и пускай попробуют сцапать.

Никто их не ловил, никаких следов защитных контуров не усматривалось. Хотя кто сказал, что это будут сторожевые башни или растянутые сети? С тем же успехом могли быть наноботы, рассеянные в пространстве подобно космической пыли и в нужный момент готовые сомкнуться вокруг нарушителя в кокон-ловушку или собраться в кулак и нанести ему неожиданный удар под дых.

Вблизи фрагменты разъятой сферы уже не выглядели опавшими лепестками. Огромные вогнутые плоскости с обращенных вовне сторон казались раскатанными по орбите планетами и сохраняли следы естественных ландшафтов, со стертыми горными цепями, каньонами и кратерами. Изнутри же поверхность каждого фрагмента была тщательно сглажена, едва ли не до блеска отполирована. И сразу становилось понятно, что никакой жизни на этих космических зеркалах быть не может, нет там ни собственной атмосферы, ни поселений под защитными колпаками, и что единственное их назначение – прятать от случайных взоров центральное светило, а заодно собирать его небогатый свет и обращать в центр конструкта.