Возвращение в Полдень - Филенко Евгений Иванович

– А то, – сказал Кратов с удовлетворением и наконец соизволил оборотиться к советнику. – Я, грешным делом, подумал, что вы мне снова мерещитесь.

– Вряд ли галлюцинация моих габаритов поместится в вашем больном воображении… доктор, – ядовито заметил тот.

– Не возражаете, если я вас ущипну?

– При условии, что вы не возражаете, если я оторву вам руку. Каким недобрым ветром вас занесло в Скрытый Мир?

– Но вы сами указали мне путь.

– Когда меня спросят, я стану это отрицать. Когда спросят вас, вы должны будете привести какую-нибудь более основательную аргументацию.

– Когда спросят меня, я не стану отвечать. Поверьте, я умею быть дерзким и неучтивым.

– Даже с теми, кто старше и выше вас – я имею в виду, во всех смыслах?

– В наших общих интересах не обрушивать ситуацию в форсаж и не загонять меня в угол.

– Какие дары вы посулили бедняге Нфебетнехпу, что он так легко согласился участвовать в вашей авантюре?

– Легко! – фыркнул Кратов. – Впрочем… Как часто обитатели Скрытых Миров возвращаются к прежней жизни?

Советник с самого начала взирал на него, как на слабоумного, но теперь вытаращился с нескрываемым смятением и даже привстал со своего насеста.

– Никогда! – объявил он торжественно. – Ни единого разу за все то время, что существуют Скрытые Миры. Такое невозможно, потому что противоречит самой идее Скрытых Миров. Это не курорт, не санаторий, чтобы перевести дух, отвлечься, залечить душевные раны. Скрытый Мир – это пространство невозвращения, куда уходят с полным осознанием поступка. Если угодно, это фазовый переход личности при сохранении естественной физической оболочки.

– Но не физическая смерть.

– Нет, не смерть. Что такое смерть? Разрушение тела и диссипация личности. Необратимая утрата уникального информационного кластера. Для высокоразвитой цивилизации такое неприемлемо. Это один из последних эволюционных вызовов, на который до сих пор не найдено равноценного ответа. Мы, тахамауки, предприняли попытку разрешить теорему необратимости теми средствами, что были в нашем распоряжении. Отказ от биологической смерти, если точнее – радикальное замедление процесса умирания. Да, это наложило свой отпечаток на всю нашу культуру. В глазах молодых, динамичных, быстроживущих рас мы выглядим странно. Некоторые считают, что мы уже рождаемся стариками. Это не так. Мы долго живем, медленно стареем и бесконечно долго умираем.

– Я не силен в семантике языка тахамауков, – сказал Кратов, – но чем отличается необратимость от невозвращения?

– Похоже, вы пришли к неким широким обобщениям, побеседовав с двумя мегапатриархами…

– Мегапатриархами? – переспросил Кратов.

– Ну да, с обитателями Чагранны, – раздраженно сказал советник. – Разве нет? Кто назовет их юнцами, пусть первый бросит в меня камень. Как еще их называть для ясности?! Бесспорно, они не выглядят темпераментными оптимистами…

– Счастливыми они тоже не выглядят.

– Пустое, – отрезал советник. Кратов невольно усмехнулся: похоже, эта фраза у тахамауков была в ходу. – Старческие капризы. Мегапатриархи обожают выглядеть несчастными. Жалуются, что забыты и одиноки. Это универсальное свойство инобытия. Вот умрете и узнаете…

«Спасибо, я уже, и, как обнаружилось, не однажды», – подумал Кратов с большим сарказмом.

– А что до мнимой бытовой аскезы, – продолжал советник, – то все относительно. Я побывал во многих мирах, не исключая Земли, мне знакомо стремление молодых рас окружать себя чрезмерной роскошью и неоправданным комфортом. Мы прошли стадию демонстративного гедонизма еще в ту пору, когда человечество только-только покинуло пещеры и училось строить хижины. Вы тоже когда-нибудь поймете, что быт должен быть рационален. Мы, тахамауки, равнодушны к комфорту. Когда вы видите меня сидящим в роскошном кресле, курящим сигару из отборных табачных листьев, это лишь ваше помпезное представление о расе тахамауков.

– Неужели вы надули меня с монастырским ликером?! – наигранно возмутился Кратов. – А говорили, что все было с вашего корабля, что питаете слабость к раритетам…

– Так и есть, – сказал советник, не моргнув глазом. – Я должен был оправдать ваши ожидания! Мы живем в пространстве дополненной реальности, но она дополнена не для нас, а для вас. Весь этот уродливый кич и ампир – плод вашего воображения. А у нас все по-простому: железо и камень. Ну, не совсем железо и не совсем камень… Верите ли, император Тахагаурарен Тахиттин Тинахтахаун живет в пещере.

– Наверное, это не совсем пещера, – не удержавшись, ввернул Кратов.

– Разумеется, – промолвил советник пренебрежительно. – Не то естественное укрытие, в каком дикий предок укрывался от непогоды и аппетитов окружающей фауны. Но никакой роскоши, никаких драгоценностей. Лишь то, что необходимо для отправления имперских практик. Все прочее можно вообразить. При желании. Что на самом деле необходимо тому, кто владеет Империей, чтобы править?

– Рычаги власти, – осторожно предположил Кратов.

– О, этого в достатке! – отмахнулся советник. – Но что нужно творцу, чтобы творить?

– Комфорт. Покой. Душевная гармония.

– Ничего, – отчеканил тахамаук. – Ничего из перечисленного. То есть абсолютно. Акт творения происходит в сознании творца. И уж дело его доброй воли придать плодам своих умственных трудов материальные формы и поделиться с остальным миром в той знаковой системе, каковая этому миру доступна.

– Пожалуй, человечеству предстоит долгий путь в этом направлении, – заметил Кратов.

– И нелегкий! – уточнил советник.

– О да!.. – с ироническим энтузиазмом согласился Кратов. И тут же сменил тему: – В Скрытых Мирах были попытки самоубийства?

– Постоянно, – признал советник. – Ложные представления о свободе воли, эскапистские интенции, атавистические инстинкты… Так длится, пока однажды мегапатриархи не уяснят, что мы не позволим им умереть. Это неприемлемо для расы тахамауков. Мы отвергли смерть как терминальную стадию жизнедеятельности. Тахамаук может умереть лишь по нелепой случайности. В Скрытых Мирах случайностей не бывает. Скрытые Миры устроены так, чтобы никто не мог причинить себе вреда, ни намеренно, ни случайно.

– Но почему вы не оставляете им… мегапатриархам… выбора?

– Выбора? – сощурился советник. – Доктор, называйте вещи своими именами.

– Почему вы не позволяете им умереть? – терпеливо повторил Кратов.

– Потому что мы договорились не умирать, – высокомерно сказал советник. – Так решила Империя. Не кто-то сильный и властный постановил за общество. Нет, это был солидарный общественный договор. И уж много после, досконально разобравшись с физиологическими механизмами… что редко кому удавалось в Галактике… мы заключили соглашение со смертью.

– Звучит впечатляюще, – сдержанно сказал Кратов.

– И выглядит сообразно. О, это был феерический ритуал вселенского масштаба! – воскликнул советник с воодушевлением. – Существуют прекрасные видеодокументы. Если случится так, что Галактическая Империя тахамауков окажется в сфере ваших интересов, найдите время для просмотра… Разумеется, смерть как метафизическая сущность на ритуале во плоти не присутствовала. Это не помешало тахамаукам довести до сведения смерти, дабы она впредь на нас не рассчитывала. – Он усмехнулся. – Поскольку в установленные законом и здравым смыслом сроки возражений не воспоследовало, соглашение считается заключенным и действует. Звучит забавно, не так ли? Мы, тахамауки, умеем совмещать комичное с серьезным. И свято чтим действующие соглашения, какими странными бы они не выглядели.

– Скрытые Миры и есть та цена, которую вы платите за отказ от смерти?

– И, как я уже говорил давеча, в шаровом скоплении Теанерика, резервное хранилище информации. Мегапатриархи не просто коротают здесь свои бесконечные века. Они хранят нашу культуру. Мы не желаем бессмысленно распылять свое наследие. Для нас ценен всякий информационный квант. Не существует знания полезного или бесполезного, дать ему оценку может лишь время. Согласен, бережливость доведена до абсурда, но… Это не пантеон и не музей. Кьенгитр Ксиннантара, с которым вы перекинулись парой незначащих фраз в его библиотеке и наверняка выслушали ламентацию о забвении, продолжает творить. Его opus magnum [33] под названием «Пять принцесс на Острове Слез», начатый еще в пределах Империи, завершен более чем наполовину, и мы питаем обоснованную надежду увидеть его опубликованным. Ну, «Архетипическую симфонию под созвездием Семигранника» Унпаранана Унгатарина вы уже слышали хотя бы фрагментарно… (Кратов не сразу сообразил, что речь шла о буянившем посреди площади светомузыкальном агрегате.) У вас, быстроживущих, в ходу метафора «невосполнимая утрата». Так вот, для тахамауков она неактуальна. Мы ничего не утрачиваем. Если случится нечто ужасное и мы лишимся всех своих знаний, то здесь, в Скрытых Мирах, находится резервная копия нашей цивилизации.