Тая Вальд
Кулинарная книга попаданки
1
Когда ты кладёшь в чемодан половину своей жизни, то сначала складываешь вещи, а потом всё остальное. Вспоминаешь, кто ты, кем была, кем не стала, и кем тебя называли те, кому ты когда-то верила. Я кладу в самый низ коробку с формочками для печенья — сердечки, звёздочки, мишки. Потом достаю обратно, смотрю на них, держу в руках и снова прячу. Потому что мне некуда ехать, кроме как к себе. Только вот где сейчас это «себя», я ещё не поняла.
Он сказал: «Стрёмная повариха. Тебе только на вахтах, мужикам щи варить. Там бы тебя хоть кто-то оценил». И внутри, как будто что-то щёлкнуло. Больно не было, просто стало пусто. Даже не обидно. Просто всё — конец.
Я молча вытерла руки о фартук, сняла его, аккуратно сложила и пошла собирать сумку. Никаких сцен и истерик. Только вот пока укладывала в рюкзак бабушкину тетрадь, с рецептом фирменного тыквенного пирога и кулебяки, страницы вдруг засияли, будто под ними пробежала искра. И в следующую секунду…
…всё исчезло.
Я не провалилась в пустоту, не закружилась в воронке времени, как в кино. Просто в один момент комната растворилась, и вот я уже стою посреди пыльного помещения, пахнущего старым деревом, корицей и чем-то ещё, вроде сухих апельсиновых корок. Рядом скрипнула табуретка. В углу щёлкнула лампа. Стукнуло что-то металлическое.
Я медленно осмотрелась. Комната была просторная, с высоким потолком и огромными окнами, частично заколоченными. Стекло мутное, но сквозь него пробивались полоски тёплого дневного света. Мебель старая, но красивая: деревянные столы с резными ножками, буфет с позолоченной кромкой, стойка у окна, похожая на барную. Всё в пыли, в паутине, но не разрушенное.
Как будто кто-то просто… ушёл, и больше не вернулся.
— Ну и что это было, — пробормотала я вслух, держа в руках всё ту же бабушкину тетрадь. Она теплилась в ладонях, будто живая. А потом раздался щелчок. И кто-то кашлянул. Очень так вежливо кашлянул, с достоинством.
Резко обернувшись, я едва не села на пол. Передо мной стояло… сказочное существо. Таракан. Но не совсем обычный. Ростом он был с небольшого ребёнка, стоял на двух лапках, блестел золотыми крыльями, на усах поблёскивали кольца, с бабочкой на шее, а на голове сидел идеальный цилиндр. Он держал в руках трость с изогнутой ручкой и чуть поклонился.
— Прошу прощения, сударыня, что не встретил вас у дверей. Мы не ожидали… хм… прибытия столь скоро.
— Таракан… говорящий… — выдохнула я.
— Ах, да. К сожалению, мой внешний вид может быть непривычным для иномирянки... Но я вполне вменяем и чрезвычайно полезен. Позволь представиться, господин Карапузий, магистр Третьего Полёта, к вашим услугам.
Он протянул мне свою… лапку и я осторожно пожала её, потому что… ну а что, этикет есть этикет.
— Анастасия, — пробормотала я.
— Восхитительно. Настенька. Прекрасное имя для Хранительницы этого кафе.
Я растерянно заморгала.
Оказалось, это здание, старое кафе, давно забытое. Когда-то здесь работала могущественная кулинарка, чьи блюда лечили душу и магические раны. Но потом она исчезла, и кафе запечатали. Карапузий остался, как хранитель, в надежде, что однажды придёт достойная преемница.
И в общем, я пришла. С бабушкиной тетрадкой в руках.
— Это не просто кулинарная тетрадь, — сказал он, отстукивая тростью по полу. — Это один из Великих Рецептурников. В нём собраны знания всех миров. Он выбирает сам, кому служить.
— И он выбрал меня?
— Очевидно. Раз ты держишь его в руках и попала в этот мир.
Я посмотрела на тетрадь, которая теперь вдруг стало толстенной книгой, с кожаной обложкой и витиеватыми золотыми узорами. Вот только… страницы были пустыми, все бабушкины рецепты пропали. Но тут, как будто кто-то щёлкнул выключателем, буквы вспыхнули сами собой. На первой странице появилась надпись:
«Сейчас тебе подойдёт грушевый тарт с мёдом и корицей, ароматный глинтвейн и мягкий плед. Всё будет хорошо, Настенька».
Всё ещё пребывая в шоке, я села на ближайший стул. Он заскрипел, но не сломался.
А самое странное то, что мне не было страшно. Ни капли. Мне не было тревожно. Я сидела посреди пыльного кафе в компании важного таракана в цилиндре и держала в руках магическую книгу.
Наверное, надо было как то запаниковать, но почему-то, впервые за много месяцев, я чувствовала, что нахожусь там, где должна быть.
Как будто всё внутри меня просто… встало на свои места.
— Нам нужно на рынок, — деловито сказал Карапузий. — А ещё кафе требует ремонта, и вывеска нужна. Я помогу. У меня связи. Но сперва, рекомендую перекусить и придумать название.
А мне хотелось плакать и смеяться одновременн. Вдыхать запах старой корицы и пыльного дерева. Но сейчас я была счастлива, потому что в моём мире меня ничего не держало.
2
Я сидела на полу в заброшенном кафе, обняв книгу с рецептами, а рядом стоял огромный Важный таракан в цилиндре, важно поправляя бабочку и покашливая, явно намекая, что пора бы уже вернуться к делам. Необыкновенные ощущения!
— Сударыня, если позволите… — Карапузий деликатно прочистил горло. — Восторженное принятие судьбы, это конечно достойная реакция, но… нам стоит поторопиться. До закрытия рынка остаётся всего несколько часов, а начинать дело без посуды, подуктов и милых безделушек… всё равно что танцевать без музыки.
Он протянул мне лапку с золотым коготком. Я, не раздумывая, вложила в неё ладонь и поднялась. Ноги дрожали от переизбытка эмоций, а может, от того, что со вчерашнего дня я почти ничего не ела. Желудок вежливо напомнил о себе урчанием, и Карапузий понимающе кивнул:
— Перекусим в лавках, пока будем заниматься покупками. Сыровар Ярин продаёт дивный козий сыр, а у госпожи Лифты сегодня должна быть яблочная пастила с медом.
— А это всё точно не сон? — выдохнула я, всё ещё не до конца веря в это чудо.
Карапузий скептически на меня посмотрел, вздохнул и мягко подтолкнул к выходу.
Мы вышли через боковую дверь, она сначала чуть заедала, но в итоге с громким щелчком поддалась, выпуская нас в живой, шумный, пахнущий ванилью и дымом, мир.
Я замерла на пороге. Улица перед кафе была мощёная, узкая, с цветущими кустами вдоль фасадов и вывесками, покачивающимися от лёгкого ветерка. Где-то вдалеке звенел колокольчик, дети смеялись, кот перескакивал через тележку с тыквами.
— Это наш квартал, — пояснил Карапузий, с гордостью оглядев улицу. — Местные кулинары, лавочники и травники, все здесь. Но рынок вон там, через три поворота. Самое сердце Лескарии. Там мы найдём всё, что нужно.
Я шла следом за ним, крепко прижимая к груди книгу. Она немного тянула руки, всё-таки волшебный артефакт, а не брошюрка.
Мы бодро шагали по мощённой улочке, и я, честно говоря, чуть не растерялась: всё было настолько интересным, разнообразным, волшебным. Лавочки одна краше другой, ароматы щекотали нос, где-то продавали лепёшки прямо с жаровни, где-то разливали чай с вербеной, мимо проносились тележки с тряпичными куклами и пушистыми булками. Хотелось всё. Потрогать, попробовать, утащить домой.
— Сосредоточься, Настенька, — одёрнул меня Карапузий, когда я зависла у витрины с разноцветными мармеладками. — Начнём с посуды. Это первоочерёдное.
Лавка «Медная ложка» была чуть в стороне от основного рынка, но Карапузий шёл туда уверенно, будто по маршруту, проверенному годами. И не зря: внутри я оказалась в настоящей сказке. Стеллажи до потолка, расставленные по цветам и стилям: мятные блюдца, цветные миски, лимонные чайники с цветочным узором, кружки с петельками вместо ручек. Я хватала то одну то другую, не зная, какую выбрать. А потом взгляд упал на блюдце, очень простое, кремового цвета, с чуть волнистыми краями, а на донышке веточка шалфея и крошечная надпись: «для важных утренних разговоров».
