Двадцать два несчастья 2 (СИ) - Сугралинов Данияр

Дополнительные маркеры:

— Внимание на текущей активности.

— Нет признаков раздражения или нетерпения.

— Ответственность за группу.

Я сидел, ошарашенный, пытаясь переварить информацию. Система… показывает мне эмоции людей? Их состояние? Это… это же невероятно. И немного жутко, если честно. Теперь от меня никто не скроет свое настроение, это же… Это же… Получается, это и своеобразный детектор лжи? Ведь так получае…

Тут я увидел перед своим лицом чью-то руку, которая двигалась вверх-вниз.

— Эй, Сергей, ты чего задумался? — Это Ролан повернулся ко мне.

— Да так, не проснулся еще, — быстро ответил я. — Последние дни выдались тяжелыми.

— Понятно. — Ролан кивнул. — Ничего, дома отдохнешь. Почти приехали.

Алан свернул на мою улицу и остановился у подъезда.

— Этот твой дом? — спросил он.

— Да, спасибо огромное! — Я потянулся к ручке двери. — Вы меня очень выручили. Сколько с меня за дорогу?

— Обижаешь, ничего не надо. — Ролан махнул рукой. — Мы все равно сюда ехали.

— Я настаиваю… — неуверенно проговорил я. — Ну, хоть на бензин…

— Не надо, — твердо сказал Алан. — Иди домой спокойно, Сергей. Отдыхай. В другой раз кому-нибудь поможешь.

Я кивнул, не настаивая. Хорошие люди попались.

— Спасибо вам, — еще раз поблагодарил я, открывая дверь. — Счастливо.

— И тебе удачи, — ответил Ролан. — Работу найдешь, не переживай. Доктора сейчас везде нужны. От знакомых слышал, в сельской местности вообще нехватка. Так что подумай.

Я вышел из машины, захлопнул дверь и помахал им рукой. «Крузак» тронулся и скрылся за поворотом.

А я повернулся к подъезду и зашагал к двери. Дома меня ждал Валера, который за эти сутки наверняка уже извел Степку с Танюхой своим мяуканьем, и куча нерешенных проблем.

Но впервые за долгое время я чувствовал что-то, похожее на надежду.

Зайдя домой, я первым делом залез с телефона на свой виртуальный счет и увидел, что деньги — около десяти миллионов, выведенных со старых счетов, — так и не поступили.

Да, я огорчился. Сильно огорчился. Все-таки огромные деньги, с помощью которых я вполне мог решить все проблемы Сергея и помочь детям. Но ничего сделать не мог. К тому же у меня уже так случалось, что деньги застревали где-то на счетах в Гонконге или Сингапуре дня на два или даже на три. Но потом их все равно переводили клиенту.

Поэтому я решил подождать. Вдруг это просто техническая неполадка. Тем более, сегодня воскресенье. Да и думать о том, что деньги ухнули куда-то не туда, мне совершенно не хотелось.

Более того, я тщательно гнал от себя эту мысль. Организм Сергея требовалось беречь. А от лишнего стресса у него опять часть жизни отнимет. Так что долго гадать, как такое могло произойти, я себе позволить не мог. Уж лучше жизнь, чем деньги.

С этими мыслями я собрался на пробежку. Время раннее, планов пока нет, а ноги затекли после ночи в машине так, что икры зашлись тупой, ноющей болью. Разогнать кровь нужно было обязательно, иначе рисковал заработать тромб.

Вспомнил пациента, которого как-то привезли после рейса Москва — Владивосток. Мужик провел восемь часов не вставая, потому что стеснялся побеспокоить соседей, а потом встал в аэропорту и рухнул прямо у багажной ленты. Тромб оторвался и понесся прямо в легочную артерию, перекрыв кровоток, словно затычка в узкой трубе. Еле откачали. Вот так и бывает, когда долго сидишь: кровь застаивается, густеет, в глубоких венах голеней формируются сгустки, которые просто ждут своего часа.

Выходя из дома, прихватил с собой деньги и пачку неоплаченных счетов за коммунальные услуги — наследство от Сереги. Благо уже видел терминалы оплаты неподалеку, можно будет заодно и долги погасить наличкой.

Спустившись, быстрым шагом добрался до парка. Там пахло сыростью и прелыми листьями, которые устилали дорожки неровным рыжим ковром.

Сегодня бегать я не планировал. Тест-драйвы тела показали, что это пока не мое, а точнее, не Серегино. Зато быстрая ходьба — самое то. Аэробная нагрузка умеренной интенсивности, при которой организм учится эффективно использовать кислород и жир в качестве топлива, не загоняя сердце в красную зону.

Я начал с разминки, размахивая руками и делая несколько выпадов, чувствуя, как неохотно просыпаются мышцы. Потом взял темп: широкий шаг, руки согнуты в локтях под девяносто градусов, энергичные махи в такт движению. Пятка касается земли первой, потом перекат через всю стопу и мощный толчок носком. Именно так работают профессиональные спортивные ходоки, превращая обычную прогулку в полноценную тренировку.

Скорость держал около шести километров в час, может, чуть выше. Достаточно, чтобы пульс поднялся до ста двадцати, но не настолько, чтобы задыхаться и хрипеть.

А главное, что при такой нагрузке начинают просыпаться митохондрии. Эти крошечные энергетические станции внутри клеток обычно дремлют у тех, кто ведет сидячий образ жизни, еле-еле вырабатывая необходимый минимум энергии, а оттого болеют и повреждаются. Но стоит дать организму аэробную нагрузку, и включается целый каскад адаптивных реакций. Клетки начинают синтезировать новые митохондрии. Одновременно улучшается капилляризация мышц — образуются дополнительные мелкие сосуды, доставляющие больше кислорода и питательных веществ. А сами митохондрии учатся работать эффективнее.

Короче говоря, регулярная быстрая ходьба буквально перестраивает энергетику организма изнутри, увеличивая и количество митохондрий, и их мощность. Результат прост и понятен: больше энергии, меньше усталости, лучше выносливость.

Удивительный парадокс, но легко объяснимый именно этим: у тех, кто много двигается, энергии больше, чем у тех, кто ведет сидячий образ жизни. Хотя казалось бы…

Вот только объяснять это телу было бесполезно. Оно упрямо ныло, протестуя против нагрузки. Ноги гудели, икры побаливали, в боку периодически покалывало. Но я продолжал идти, держа темп, и постепенно начал привыкать.

Даже приятно было ощущать, как мышцы разогреваются, а кровь начинает циркулировать активнее, разгоняя утреннюю вялость.

Что еще примечательно, во время такой активности здорово прочищаются мозги. Все в разуме становится каким-то чистым, ясным, понятным. Как, например, моя поспешная идея навестить Лейлу Хусаинову, которая пришла мне в голову по дороге в Казань. Нет, делать мне рядом с ней пока нечего, да и не пропустят. Связаться тоже никак, и что остается? Ждать, когда она со мной сама свяжется. Но кое-что я могу сделать…

Не надеясь на скорый ответ, я написал Мельнику: «Михаил Петрович, как дела у моей подопечной?»

Похоже, он вставал очень рано или был на дежурстве, потому что ответил через пару минут, я даже круг не успел закончить: «Состояние стабилизировалось. Сознание восстановлено, жизненные показатели в норме. Родственники перевезли ее в платную клинику».

И через минуту еще одно: «Я не ставил в курс твоего отца о последних событиях. Но, Сергей, тебе нужно что-то делать!»

Хмыкнув, я спрятал телефон в карман и покачал головой, потому что Мельник не сказал, что нужно делать. Вряд ли он сам понимал, почему и за что меня прессуют. Со стороны выглядело так, что меня хотят задавить за то, что я подверг риску жизнь девушки. При этом подразумевалось, что рядом не было ни двух других нейрохирургов, ни ответственного за все Харитонова. Скорее всего, ответственность переложили на Мельника, и потому-то тот и пошел у них на поводу. Но в его понимании «что-то делать», скорее всего, значило искать компромиссы с Харитоновым и Хусаиновым. А их я и без его участия всегда найду. Другое дело, что после того, что я узнал от Лейлы, искать их мне не хочется.

Поэтому… лезть на рожон пока не буду. Буду действовать в юридическом поле.

А насчет Лейлы… Остается только ждать от нее новостей, потому что теперь мне ее найти не то чтобы нереально, но нет смысла. Только вызовет лишние подозрения.