Внутри всё сжимается в тугой комок, а в самом его центре теплится крохотная искорка надежды.
- Подумаю об этом завтра, - повторяю слова одной книжной героини и готовлюсь ко сну с мыслями, что всё наладится.
Вот только снится мне не новая жизнь, полная размеренных будней и небольших, забавных приключений. Ко мне приходит лорд Эридан Вэйн.
Возвышается надо мной неприступной крепостью. Рассматривает меня с живым интересом, и в глазах с фиолетовым отблеском уже не скользит откровенное презрение.
А я чувствую себя такой маленькой и беззащитной рядом с ним!
Края губ несостоявшегося жениха подрагивают в улыбке победителя. Ладонь тянется к моему лицу, а я пытаюсь отступить, но тело предательски не слушается, околдованное близостью.
Кончики длинных пальцев, едва касаясь, очерчивают линию челюсти, скользят вверх и бережно заправляют за ухо выбившуюся прядку из причёски.
- Это было глупо, - его голос обволакивает, как тёплый мёд, пока он разглядывает меня с каким-то первобытным, звериным восхищением. - Прятать сокровище от дракона. Уверен, я бы смог тебя найти, рано или поздно.
Драконы.
Снова драконы!
Возмущение вспыхивает где-то внутри, но тут же тает под его прикосновениями. Тело наливается сладкой тяжестью, веки тяжелеют против воли.
Руки Эридана - сильные, властные - обвивают мою талию, притягивая к твёрдой как камень груди. Даже сквозь ткань я чувствую жар его тела, и это ощущение предательски туманит разум.
- Не убегай от меня, - низкий рык вибрирует в самой глубине души, посылая волны удовольствия по телу. - Я - твоя судьба. Я найду тебя даже на краю света.
Сказанная им фраза кажется знакомой.
Точно!
Меня же об этом предупреждала Кошка!
Неужели она говорила про Эридана?
Паника прорывается сквозь дурман. Ладони упираются в его грудь - такую горячую, что, кажется, обжигает даже через одежду. Под правой рукой бешено колотится сердце, и этот ритм отдаётся в моём собственном теле.
Медленно, словно во сне, поднимаю взгляд к его лицу и...
Мамочки!
С губ слетает истошный крик!
Глава 16
Вместо мужественного, аристократического лица на меня смотрит жуткая драконья морда!
Огромные глаза с вертикальными зрачками блестят фиолетовыми искрами, каждый клык размером со средний палец, а вместо кожи - плотная графитовая чешуя с лиловыми бликами!
Из аккуратных круглых ноздрей вырываются две струйки дыма, пахнущие костром, и чудовищная пасть медленно приближается к моему лицу…
Резко подскакиваю на кровати, судорожно глотая воздух. Сердце колотится под горлом, а ночная рубашка влажная насквозь! Липнет к позвоночнику и шее, мешая сделать достаточно глубокий вдох.
Лишь через несколько секунд осознаю, что это был страшный, до боли реалистичный сон.
- Чтоб тебя, - бормочу, растирая руками лицо. - Приснится же гадость. Это всё влияние тех книжек про драконов, не иначе.
Сон как рукой сняло. Откидываю в сторону одеяло, слегка поёживаясь от утренней прохлады. Спускаю босые ноги на мягкий ковровый ворс и неспешно иду к окну, сбрасывая с себя остатки ночного кошмара.
Аккуратно раздвигаю шторы, впуская в комнату первые лучи восходящего солнца, и наблюдаю поистине умиротворяющую картину. Между заснеженными клумбами и лавочками петляют идеально расчищенные дорожки! Гладкое полотно переливается мириадами разноцветных искр, а шапки деревьев окутаны едва заметным мерцающим коконом.
Жерар с поистине щенячьим восторгом прыгает по сугробам, демонстрируя то заснеженную морду, то торчащий трубой хвост. Неподалёку и Кошка: крадётся по дорожке в сторону щебечущей пташки, что устроилась на ближайшей скамейке с резной спинкой.
- Если забыть про эту рожу, то утро можно назвать добрым, - вздыхаю, чувствуя, как расслабляется тело, и сон скрывается за туманом.
Через двадцать минут, умытая и причёсанная, я готовлю завтрак, не забыв и про двух мохнатых домочадцев. Жерар, вбежав в кухню через чёрный ход, бодро приветствует меня и облизывается при виде небольшой стопки румяных блинчиков.
- Какие планы на день? - нетерпеливо пританцовывает у моих ног, пока я ставлю чайник.
- Хочу выбраться в город, - беспечно отвечаю, ловко орудуя деревянной лопаткой. - Осмотрю окрестности, пройдусь по адресам, которые мне оставила Берта, заодно заведу первые знакомства. Если дела пойдут хорошо, проживу здесь до старости, а значит, надо наладить контакт с горожанами.
- Они миролюбивые, - кивает Жерар и широко разевает пасть, когда я кидаю в неё остывший блинчик. В два счёта уминает угощение и виляет хвостом так быстро, что тот вот-вот отвалится. - Знают друг друга с детства и понимают, что лучше сохранять добрые, соседские отношения, чем ссориться и ругаться до конца жизни.
- Зайди обязательно в печатную лавку, она ближайшая к нашему поместью. Заодно прихвати оттуда утреннюю газету, - степенно мяукает вошедшая Кошка, с любопытством посматривающая на блины. Не рискую давать ей мучное, поэтому угощаю кусочком варёной курятины, оставшейся в холодильном ящике. - В ней можно найти мно-о-о-ого интересного.
Вот любит она загадки!
Но в чём-то Кошка права: из газет можно узнать свежие и актуальные новости как о Милфорде, так и о самом королевстве. А то вдруг ещё нарушу закон, а незнание не освобождает от ответственности.
Завтрак проходит в лёгкой перепалке между кошкой и собакой. Жерар внимательно следит за размерами порций и, в два присеста умяв своё, коварно поглядывает в чужую миску. А Кошка, будто желая его подразнить, нарочно смакует даже крошечные кусочки.
- Деньги в комнате Берты, - напутствуют меня оба, когда я заканчиваю домывать посуду. - В верхнем ящике комода шкатулка с птицами, в ней запас как раз на две недели.
Стоит выйти на крыльцо, как щёки пощипывает лёгкий утренний морозец. Кутаюсь в пальто, поднимая ворот до подбородка, и, попрощавшись с мохнатыми, выхожу на свою первую самостоятельную прогулку в новом мире.
Широкая дорога, чуть припорошенная снегом, выводит меня на уютную городскую улочку. По обе стороны выстроились двухэтажные дома с витринами и вывесками на первых этажах.
“Печатная лавка мистера Томпсона”, “Швейная мастерская мадам Роуз”, “Бакалея братьев Миллер”.
Над дверьми висят небольшие, начищенные до блеска колокольчики с длинными шнурами, по обе стороны от тротуара снег собран в небольшие, высотой до колена, белоснежные сугробы.
Редкие прохожие с любопытством косятся в мою сторону, а некоторые даже останавливаются и перешёптываются. Наверное, это потому, что я здесь новенькая.
Улыбаюсь и здороваюсь сразу со всеми, по привычке представившись Анной, и вскоре понимаю, что это верное решение.
Колокольчик издаёт мелодичный звон, стоит только переступить порог печатной лавки, и взгляд падает на полупустой стенд со свежей утренней газетой.
А на первой полосе моя фотография в цвете и большая надпись: “Пропала юная Анита Дезмонд!”
Глава 17
- Нет-нет-нет, - рвётся с губ испуганное, - это не я.
Ладони предательски потеют, и я машинально вытираю их о шерстяную ткань пальто.
В голове одна за другой мелькают хаотичные мысли.
Сбежать?
Изменить внешность?
А потом скупить все оставшиеся газеты и устроить костёр на заднем дворе поместья?
- Конечно, не вы, - выводит меня из ступора приятный мужской голос. - Хотя на первый взгляд сходство отменное.
Ищу глазами хозяина голоса и с удивлением рассматриваю мужчину лет тридцати. Высокий, рыжеволосый, с россыпью веснушек на улыбчивом лице. Голубая рубашка с закатанными рукавами демонстрирует худощавый, гибкий торс и на удивление жилистые предплечья.
- А? - пищу, хлопая ресницами.
Он что, сказал, что я не похожа?
Но ведь я точно знаю, что попала в тело той самой бедняжки Аниты Дезмонд!
- Взгляд, - снисходительно поясняет мужчина, неторопливо выходя из-за прилавка, за которым красуются ровные ряды разноцветных томиков с большой надписью “Новинки месяца! Прямиком из Алдервилля!”
