Стефания могла обратить внимание графа на то, что у нее самой есть ребенок и некому за ним ухаживать, и тогда, возможно, он нашел бы другую кормилицу своей дочери.
Могла бы сказать, что у нее мало молока и на двух детишек его не хватит, и граф мог бы поступить, как и в первом случае.
А еще Стефания могла бы и коровьим молоком прикармливать обоих младенцев по чуть-чуть.
В любом случае, можно было бы попытаться хоть что-то сделать, прежде чем идти на крайние меры и совершать подмену младенцев.
Кстати, страницы из книги о знатных родах, где речь шла про род графа Гилмора, вырвала именно Стефания. Она пыталась максимально обезопасить в будущем свою дочь от разоблачения. Вот только не учла, что граф может вспомнить про родимое пятно в виде полоза и потребовать его предъявить. Ведь разве кормилица могла предположить, что из небытия вернется живая и здоровая настоящая дочь графа?
Ну, как бы то ни было, эта трагическая история закончилась максимально хорошо для Стефании.
Бывшую кормилицу приговорили к сбору чешуек Великих Полозов. Да, работа не в доме, а под открытым небом, и нужно много ходить по тем местам, где встречаются Полозы. Да и работа не из самых безопасных, так как всегда существует вероятность, что попадешь под огромного змея, как под каток. Но, в любом случае, это жизнь, и жизнь на свободе, а не в темном мешке тюремных казематов. Так что в каком-то случае Стефании еще повезло.
Что же касается Доротеи, то ее приемный, можно сказать, отец, хоть и был на нее обижен за обман с беременностью, все же любил ее. Ведь все же восемнадцать лет считал ее своей родной дочерью! Граф Гилмор, после развода Доротеи с герцогом Сантерийским, пустил слух, что это связано с болезнью дочери и ее неспособностью подарить герцогу наследника.
И, по тем же слухам, он отправил ее куда-то на другой материк поправлять здоровье. А на самом деле, он по-быстрому выдал неродную дочурку замуж за обедневшего пожилого барона, прибавив красоты дочурке с помощью богатого приданного.
Доротея уехала тихо, без скандалов, пряча свое лицо под вуалью. Признаться, мне было бы ее куда больше жаль, веди она себя раньше более человечно, а не так стервозно и высокомерно.
Но, с другой стороны, тихая деревенская жизнь должна пойти ей на пользу и сбить хоть немного спеси. Она еще молода, а когда лет через несколько ее муж преставится, то Доротея станет хозяйкой его земли, дома и всего, что к нему прилагается.
Правда, с ее внешностью ей трудновато будет выйти замуж по любви, ну, тут уж как по судьбе написано. Она просила, чтобы позволили ее матери снова навести на нее морок, чтобы хоть немного сделать приятней внешность. И ей даже это позволили, но Стефания сказала, что уже очень стара и ее сил хватало только на поддержание подменной личины ее дочери, а вот новую она сделать, увы, не сможет!
Я стояла у окна в особняке графа Гилмора, прячась за густым тюлем и наблюдая, как в большую черную карету садится Доротея, одетая в невзрачное простое коричневое платье. Такого же цвета вуаль на ее шляпке прикрывала лицо несчастной девушки.
Честно говоря, мне все же стало ее жалко. Очень больно падать с небес на землю. Нечто подобное случилось и со мной. Когда я, будучи любимой дочерью богатого отца, вдруг оказалась в чужом мире и почти сразу была отправлена в местную психушку.
Я вздохнула и отошла от окна, присев на изящную софу. Обвела взглядом со вкусом обставленную гостиную, где когда-то блистала мать настоящей дочери графа, и могла бы блистать и дочка, если бы не стала орудием решения проблемы своей кормилицы.
За окном послышался цокот копыт и скрежетание колес кареты по каменной дороге, который вскоре стих. Уехала Доротея. В гостиную вошел граф и остановился у порога, уставившись перед собой невидящим взглядом. Я молчала, не желая прерывать его размышлений. Да и как-то неудобно было, и, хотя я вовсе не напрашивалась к нему в дочери, мне казалось, что я занимаю чужое место.
Наконец, он моргнул и обвел гостиную удивленным взглядом, словно не понимая, как он здесь оказался.
- Д-дочка, пойдем чай пить! – я заметила, как он запнулся на слове «дочка». Поднялась и, придерживая руками пышную юбку, пошла за ним. Да, соблюдая приличия, мне все же пришлось сменить удобные штаны на наряды с юбкой в пол. Тем более, мне ведь все равно придется их носить в замке моего будущего мужа, поэтому сейчас я к ним привыкала, утешая себя тем, что когда два дня в неделю буду проводить в своем собственном замке, все равно стану надевать свои любимые вещи.
Мы вошли в малую гостиную с круглым столом человек на шесть. Обычно за таким столом собирались в тесном семейном кругу, но здесь нас было только двое. Невольно вспомнилась моя новая большая семья. Да, здесь нам всем явно не хватило бы места!
Бесшумно вошел мажордом с фарфоровым чайником, а следом за ним пышная женщина в цветастом фартуке с подносом всяких вкусностей к чаю. Сервировав стол, женщина быстро удалилась, стрельнув в герцога влюбленным взглядом. Вышел и мажордом.
- Угощайся, д-дочка, - снова запнулся граф на том же слове.
- Отец, называйте меня Элеей, думаю, так вам будет проще, да и я совсем не возражаю, - я улыбнулась ему, а старик грустно посмотрел на меня и благодарно кивнул.
За окном снова послышался топот копыт. Судя по всему, всадник очень спешил, и я уже догадалась, кто это может быть. После вечернего чая Элиас всегда за мной приезжал. Но сейчас что-то тревожное послышалось мне в том, как именно он подъехал.
Спустя минуту я услышала и быстрые шаги по коридору. Я встала из-за стола, и в этот момент вошел мой жених. Его светлые волнистые волосы растрепались во время скачки, на лбу выступила испарина, но его глаза не сияли, как всегда, радостью встречи, в них застыла тревога.
- Добрый вечер, граф! Элея, собирайся скорее, я отвезу тебя в замок, и…
- Да что случилось? Ты меня пугаешь!
Я на самом деле никогда не видела его таким взволнованным, и это волнение передалось и мне тоже.
- На нас снова напали братья Крамер! Мне нужно срочно собирать войско!
Я ахнула, сердце больно сжалось, и стало очень страшно. Я очень боялась потерять свое только обретенное счастье.
- А Полозы! Великие Полозы обещали нам помочь!
- Да, но ты говорила, что они это сделают только тогда, когда мы выполним то условие и найдем для их яиц тихое спокойное место без хищников и на открытом пространстве, чтобы был доступ солнечного света. Но сколько я не ломал голову, не могу представить, как это сделать для таких огромных существ! – Он немного помолчал и тихо добавил: - А это значит, нам придется сражаться самим. Идем скорее, я должен быть уверен, что ты в безопасности, тогда мне будет легче.
Я попрощалась с графом, постаравшись его уверить, что все будет хорошо и мы, как всегда, победим. Он же лишь грустно улыбнулся в ответ.
- Остался я один-одинешенек.
Я уже у двери была, когда услышала эти слова и обернулась.
- В наших силах не допустить одиночества! Особенно, если есть рядом кто-то, кто искренне тебя любит. Стоит только оглядеться… И совсем не важен статус этого человека, любовь не приемлет условностей!
Мне кажется, что граф понял мой намек! Его глаза загорелись, а губы тронула легкая улыбка. Помахав ему рукой, я поспешила вслед за герцогом. Он, видимо, по приезду успел приказать оседлать моего Орлика. Я потрепала любимца по холке и с помощью Элиаса села в неудобное женское седло. И кто только придумал это пыточное сидение? Усадить бы его самого в него!
У ворот особняка к нам пристроились гвардейцы. Сказывалось объявленное военное положение. Раньше мы свободно разъезжали с герцогом вдвоем.
Некоторое время мы ехали молча. У меня много вопросов теснилось в голове, но я не хотела мешать мужчине. Уверена, он-то сейчас не множил вопросы, как я, а искал на них ответы. Но и у меня тоже на уме крутилось очень простое решение проблемы с защитой яиц Полозов, вот только, к сожалению, я никак не могла ухватить ее за хвост!
