Червь 3 (СИ) - Лагутин Антон

Но нет. Моим фантазиям не суждено сбыться.

Дедуля маневрировал между столами, ловко обходя каждый свисающий локоть.

Жаль. Скучно. Дошёл без происшествий.

— Инга, — начал он, взяв меня под руку и подводя к барной стойке. — Ты уже готова?

— К чему?

— Как к чему? Борис уверил меня, что введёт тебя в курс дела.

Глаза Эдгарса выражали недоумение. Он искал на моём лице хоть какой-то намёк на то, что я имею представление о происходящем, но тщетно. Удивление было искусно наиграно на моём лице. Ничего страшного, пусть помучается.

— Инга, ты не подумай обо мне ничего такого. Я пытался ему объяснить, что ты никакого отношения к произошедшему не имеешь. Но он меня не слышит. Признаюсь, я сообщил ему о твоих способностях, но только потому что это поможет нам всем. Поможет всей деревне. Но поверь мне, я до последнего пытался ему объяснить, что ты ни как не могла принять участия в том беспорядке. Поверь мне, я был там, когда всё произошло.

Могу себе представить. Я и сам там был.

Эдграс говорит:

— Я был там, когда полчища крыс хлынули из подвала, всюду гадя. Этот негодяй… Этот негодник Алош выпустил всех крыс!

— Не всех…

Ой, бля!

— Что?

— Я хотела спросить: неужели всех? Быть такого не может!

— Всех-всех! Сейчас сама всё увидишь.

— Сама? Зачем мне всё это видеть? Я уже всё видела…

— Когда?

Да, бля! Кто меня за язык тянет! Так и запалиться в два счёта можно. Теперь выпутывайся, как малолетняя девчонка, застуканная в школьном туалете во время минета.

— Ну, вернее, мне всё Борис рассказал.

Услышав контрольное слово, Эдгарс улыбнулся.

— Значит, Борис всё-таки ввёл тебя курс дела?

— Да-да.

— Ну, вот и отлично!

Любопытно. И на что я подписался?

— Если ты готова, мы можем выдвигаться. Время.

— Я даже не позавтракала.

Мужик он хороший, что не говори. Не стал ничего уточнять, не стал меня подгонять. Голод явственно читался на моём не выспавшемся лице. Мужчина прошёл мимо меня, и как-то по-отцовски положил мне руку на плечо и развернул лицом к барной стойке. Эдгарс подозвал бармена, вид которого уже был уставшим и недовольным. Позже мне стало ясно, из-за чего такой говёный видок.

Эдгарс заказал две тарелки яичницы, на что получил ответ, мол надо было раньше приходить. Дуэль бармен тут же просрал, даже не успев начать. Выстрел. Промах.

Эдгарс надавил, и в итоге мы получили две тарелки. И вот сегодня я наконец-то плотно позавтракал.

С бекончиком.

С укропчиком.

С огромной тёплой лепёшкой, которой я подавился от жадности, уплетая за обе щёки. Ладонь Эдгарса одним точным ударом выбила не только весь дух из меня, но и хлебный клин, плотно вошедший в мою глотку. Под укоризненные взгляды местных я откашлялся, отпил прохладной водички. Отдышался. И когда с едой было покончено, а бармен услужливо забрал тарелки, мы двинули прочь.

На улице нас встретила уже привычная жара. Как она заебала. Пока мы блуждали по улицам, я успел весь взмокнуть. Хочется пожаловаться, но в виду последних событий я сделал определённые выводы: лучше свой пот на спине, че чужой на ляжках.

Всю дорогу Эдгарс молчал. Косился на меня, но ни слова не проронил. Как могила. И что уготовил мне этот дедуля? Уже не важно. Что там ужасного может случиться?

Заставит работать — я работы не боюсь!

Заставит бродить по вонючим подворотням и обратно крыс зазывать? Вообще легко! Дайте мне только выпивки и сигарет, и я вам всех грызунов округи верну в клетки. Неважно, что делать. Сейчас важно — это как быстро я смогу приблизиться к успокоению своей боли!

Как быстро я смогу освободить Роже.

Как быстро…

— Пришли, — говорит Эдгарс.

Мы подходили к уже знакомой калитке. Не менее знакомые мне охранники, облачённые в волнистые кожаные доспехи, молча расступились в разные стороны, лишь завидев наши лица. Они обменялись с Эдгарсон сухими приветствиями, а на меня даже не стали тратить своё драгоценное время. Без лишних вопросов, без каких либо глупых реплики или тупых шуточек в мой адрес два вспотевших гондона проводили меня взглядом ровно до тех пор, пока я не прошёл через калитку. Знакомое здание предстало передо мной во всей красе. По местным меркам — огромное. Выглядит так, как если бы в затухающей деревне, какой нить барыга решил бы отстроить себе особнячок этажа на три. Богато и со вкусом! Но с названием — промах. Швея. И кто придумывает такие тупые брэнды⁈

Пройдя через двор, мы подошли к подножью здания. Взлетели по лестнице и прошли к главным дверям. Что сразу бросилось в глаза, а вернее в нос, — это ужасный запах. Воняло — полный пиздец. На улице еще ничего, а вот когда встаёшь напротив дверей и тёплый сквознячок проносится через всё здание — понимаешь, что внутри толи трубу в сортире разорвало к чертям, толи кто-то хорошенько обосрался, не добежав до того самого сортира. Гниющие ступни привокзального бомжа еще как-то можно переварить не заблевав себя с ног до головы, но тут…

Тут — полный пиздец!

Эдгарс вынул из кармана брюк два чистейших белых платка. Верхний протянул мне. В какой либо другой ситуации, я бы ни за что даже не прикоснулся бы к платку, высунутому из брюк старика, но сейчас без лишних слов было ясно, для чего всё это. Мы повязали их на лица, словно какие-то бандиты из художественного фильма о диком западе. Я сделал вдох. Вначале медленно, опасаясь втянуть уличную вонь, и тут же был приятно удивлён. Запах свежего бутона розы опылённого тычинками сирени наполнил мои лёгкие. Я был искренне удивлён. Даже не смог сдержать эмоций.

— Как приятно пахнет!

— Рад слышать, — гордо заявил Эдгарс. — Моё изобретение.

Что? Что ты там изобрёл? Лепестки свежих цветов запихал в носовой платок? Мои аплодисменты! Любопытно будет поглядеть на изобретение, при помощи которого мои глаза прекратят слезиться от смрада. Ну тут ясно, что нет нихуя. А жаль.

Входные двери, высотой в два раза выше меня были нараспашку. Мы заходим в здание. Внутри — шаром покати. В коридоре пусто. В рабочих кабинетах ни души. И это не удивительно. Я еще могу допустить рабочий процесс с платком на лице, можно попробовать отстоять смену, но вот что потом делать со своей одеждой? Стирка точно уже не поможет. Запах впитается так глубоко и так крепко, что только огнём вымывай.

Куда мы идём — я прекрасно понимаю. Но вот зачем мы свернули в один из кабинетов — нет. Эдгарс усадил меня на стул, а сам отправился в конец комнаты. Подойдя к огромному шкафу, он приоткрыл дверцу, внимательно изучил содержимое, и радостно залез в него по пояс. Когда он идёт ко мне на встречу, в его руках я вижу высокие кожаные ботинки, кожаный фартук и штаны.

— Надевай, — сказал он, положив фартук и штаны мне на колени. Ботинки я забрал из протянутой руки.

Даже не посмотрев на меня, даже не дождавшись пока я встану и начну стягивать свои штаны, мужчина вышел из кабинета, оставив меня в одиночестве. Я переоделся. Штаны сели идеально, а вот боты оказались чуть великоваты. Но это и хорошо. С моими мозолями самое оно. Я повязал портянки; сели как литые. Заебись! Фартук скрыл моё тело от груди до самых колен. Ну, видок ничего такой, как у мясника прям.

Эдгарс повёл меня дальше. В самую глубь коридора, где всё сгущалось. Запах становился гуще, а с каждым шагом к ногам начало что-то налипать, да и сам ковёр начал казаться каким-то влажным и вязким. Ох, мне это не нравится! Я мог представить, что там меня ждёт, но с масштабом проблемы промазал капитально. Только недавно я, будучи в теле Ала, покинул злосчастный подвал, пробираясь сквозь крысиную реку. Но такого пиздеца даже и представить себе не мог. Но что хочет от меня Эдгарс? Моё прямое участие не доказано. Соглашусь с тем, что я тут был в момент свершения революции, но вот Инга ни разу здесь и рядом не стояла. Так что я… то есть она чиста!

Пробираясь сквозь тонны говна, мы добрались до лестницы. До той самой, что ведёт в подвал. Вот он, момент истинны. Занавес открывается.