У него невероятно крепкие нервы. — без всякого удовольствия подумал Мстислав. — Впрочем, психопат же.
— Ваше сиятельство… — негромко произнес Воланд, причем сделал это таким образом, что у Ястребенского перекосило физиономию, — ваша забота — это компромат, приемная дочь Игоря Филатова, а также не рожденный еще принц. Что же касается принцесс, то у вас нет повода волноваться…
Он улыбнулся мерзкой улыбочкой.
— … ведь Аннушка уже разлила для них масло.
— Простите, что? — уставился на него Ястребенский, который в этот миг ощутил…почувствовал на уровне ощущений…что застрелить сейчас психопата станет лично для него самым лучшим решением.
— Не плодите сущности, господин Ястребенский! Просто делайте то, что должно! — ответил Воланд, однако все же снизошел до пояснения. — Это цитата из книги великого русского писателя Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита». И да, если вы все же решите выкинуть какую-нибудь неприятную и глупую штуку, вроде самоубийства, то… — он улыбнулся мерзкой улыбкой. — Хорошего дня.
Произнеся это, человек, именующий себя Воландом, неспешно направился прочь.
Великий русский писатель Михаил Булгаков? — глядя тому вослед, подумал замруководителя Тайной канцелярии. — Ни разу не слышал о таком, нужно будет ознакомиться с Мастером этим и с его Маргаритой.
Глава 127
Позже.
После того как надел принесенные для меня горничной домашние платье и туфельки (повеление приемной родительницы), а затем, будучи ею же как следует причесан, из зеркала на меня глядела ну просто-таки пай-девочка.
Однако…
Я потеребил свои длинные рыжие локоны.
Надоели.
Мешаются, некомфортны и возни с ними много. Тем более сейчас, когда они все еще плохи, после «курорта», на который меня «любезно» и совершенно без спроса, свозили религиозные экстремисты.
Помнится, я и раньше собирался постричься, но теперь-то умысел точно нужно довести до конца. Пусть сделают мне моднявое каре, как, например, у Мии Уоллес из «Криминального чтива». Но только не сегодня… — решил я. — Сегодня дела.
Непродолжительное время спустя.
— Бабушка! — воскликнул я, изобразив на лице лучшую свою улыбку, когда пожилая женщина, выйдя из передней, объявилась в главном холле особняка. — С приездом вас!
Одной из прибывших оказалась сестра деда. Та самая веселая старушка, которая желала поговорить со мной до Рождества о чем-то важном, но как-то не сложилось.
Ее имени я не знаю, ибо при «царствовании» деда эта пожилая женщина «в списках не значилась» (а представиться в прошлый раз не она сочла нужным). Как и многие другие, в чьих жилах течет кровь Филатовых (не «седьмая вода на киселе»!), однако в Родовой книге…в этих самых «списках», которые я, собственно, и изучал…их имен указано не было.
Раньше не было, но теперь-то все поменялось…
Кто был никем, тот станет всем!
…и «списки» эти здорово изменились, так что придется изучать их заново.
— Здравствуй и ты, внученька! — последнее слово она произнесла с некоторым ехидством, хотя и не злым.
Я перевел взгляд на прочих вошедших: на взрослую женщину лет тридцати, очень похожую на престарелую сестру деда (видимо, ее дочь), держащую в руках маленькую модную сумочку, а затем и на двоих девочек, которым на вид лет 6–7.
И все-таки, кем же мне приходится эта женщина? Тетушкой, наверное.
— Добрый день, кузина! Рада наконец-то вживую увидеть тебя!
Заметив, видимо, мое мгновенное замешательство, и четко понимая, чем оно было вызвано, пришла мне на помощь эта молодая женщина.
Я задержал на ее лице взгляд: уж не ирония ли это сейчас была?
Нет, не похоже. Впрочем, оно и неудивительно, ведь кузина только-только получила «путевку» в совершенно новую для нее жизнь…жизнь в качестве члена основной «ветви» Семьи…так что выказывать некой странной девице без репутации (но при этом являющейся подручной царской любовницы!) свое «фи!» ей совершенно недосуг.
— Добрый день, тетя! — в унисон поздоровались девочки, сделавшись похожими на два солнышка.
— Добрый день. — ответил всем троим, после чего… — Позвольте представить вам мою подругу…
Я слегка приобнял «розовый куст».
…Соловьеву Розу, барышню весьма многих талантов!
— Здравствуйте. — произнесла Роза, самую чуточку склонив голову.
— А это… — начал было я, понятия не имея, правда, как продолжить, ибо не знал имен, однако старушка, которая также все прекрасно понимала, слегка перебила меня, не дав тем самым оконфузиться.
— Надежда Владимировна. — представилась пожилая женщина. — Здравствуй. А это Вероника…
Она указала взглядом на мою кузину, после чего перевела взор на девочек.
— Дарья и Евангелина.
Девочки тоже слегка склонили головы.
— Здравствуйте! — снова в унисон поздоровались они.
— Ты ведь внучка Степана Семеновича? — скорее утверждала, чем спрашивала старушка, обращаясь к Розе.
— Да. — коротко ответила та.
— А! Я о тебе наслышана! — заявила старушка, потрепав Розу по плечу. — Как верно сказала Кайа: многих талантов барышня!
Покраснев, Роза уткнулась взглядом в пол.
Конечно же, старушка слышала про Розу. Вот только совсем не потому, что та — юное дарование (мало в империи таких, что ли?). Все из-за дамы Кристины, разумеется. Вернее, из-за позиции Розы при царской любовнице.
Из памяти вдруг всплыл дед…
«А эта, как ее там, которая со слов внучки…».
…не сумевший сразу вспомнить имени «супруги брата супруги биологического отца Кайи». Той самой Юлии, которая является крайне близким к Государыне человеком, а также одной из Филатовых.
«У твоего деда действительно феноменальная память. Была таковой. Раньше». — вспомнились слова матушки.
До инсульта, разумеется.
А значит, позабыть о Юле он никак не мог. Так к чему тогда была та его игра?.. Ладно, подумаю об этом на досуге.
— Бабушка, кузина, племянницы… Уверена, что вы порядком устали, пока ехали сюда. Пойдемте в гостиную, присядем. Чаю…или, может, полноценный обед? — предложил я.
Несколько минут спустя. Малая гостиная.
Мои вновь обретенные родственницы не изъявили желания к полноценному обеду, а потому был подан лишь чай с выпечкой.
— Мам, а где кошка тети? — спросила у Вероники Евангелина.
— Моя кошка? — переспросил я. — Бобла, что ли? Так она же вроде бы в подмосковном имении…
— Женя попросила привезти ее тебе. Сказала, что ты будешь рада. — ответила кузина, а затем что-то тихонько произнесла в свой умный браслет. — Сейчас ее принесут.
Встав со стула и пройдя к окну, поглядел на суету, творящуюся возле черного входа. Грузчики, под управлением помощника дворецкого, заносили в дом многочисленные чемоданы и прочие вещи, коих было чересчур много для обычного визита «на недельку». А значит, родственницы прибыли сюда в качестве хозяек. На «пмж», так сказать.
Все верно, блага внутри Семьи перераспределяются.
— Бабушка, помнится, ты о чем-то хотела поговорить со мной. — сказал я, вернувшись на свое место и налив себе чайку.
— Да это уже неважно. — ответила старушка и, улыбнувшись, похлопала меня по предплечью. — Ваша с сыном графа помолвка аннулирована, так что и говорить тут больше не о чем.
