Системный Кузнец. Трилогия (СИ) - Мечников Ярослав

Какого хрена старику надо?

– Я знаю, что ты там! Открывай, щегол, ну!

Сердце заколотилось сильнее. Огненная Ци, почувствовав гнев, начала превращаться в обжигающую ярость. Какого хрена ублюдок долбится в дверь⁈ Хотелось вышибить её одним ударом и испепелить старого хрыча – уж не знаю, дал бы тот сдачи, но что‑то подсказывало, практиком наместник не являлся. Заставлял себя дышать, собирать и постепенно замедлять движения.

– Я не могу подойти! Занят! – постарался крикнуть, но так, чтобы не сбить концентрацию.

– Вот же… сучонок… – послышалось из‑за двери ворчание.

Упёртый старикан. Фу‑у‑ух… Дышать, Дима, дышать.

Наконец, минуты через три, движения окончательно замедлились. Последняя капля Ци вернулась во «внутренний горн». Остановился и прислушался – за дверью было тихо. Кажется, никого.

Я весь полыхал огнём и был мокрым от пота. Быстро нацепил вонючую одежду, мельком отметив, что солнце уже встало, подбежал к двери и распахнул её.

На пороге пусто. Утренний ветер гулял по деревенской улице, которая ожила после вчерашней скорби. Сегодняшнее солнце – редкий гость в этих краях, порадовало жителей. Девушки развешивали на верёвках мокрое бельё. Из трубы плотника Свена уже валил дымок. Куры и псы азартно носились по подсыхающей дороге. Мимо, с полными вёдрами от колодца, тяжело ступая, прошли две женщины, о чём‑то вполголоса переговариваясь, но старика нигде не было.

Ну и ладно, подумал я, хотя внутри разрасталась тревога. Зачем тот приходил? Из‑за Брика? Или по какой‑то другой причине? И с чего это он так ко мне обращается? Вообще‑то, я теперь здешний кузнец. Промелькнула горделивая мысль, больше похожая на подростковую, чем на мою, взрослую.

Бросил взгляд в сторону кузни. У двери стояли Брик и Ульф.

Пацанёнок ссутулился, опустив голову, и был мрачнее тучи. А детина будто врос в землю с тем же выражением лица, что и вчера – пустые глаза и приоткрытый рот, парень настолько расслаблен, что ни одна мышца на его лице не работала.

Вышел из дома и, пройдя несколько метров, подошёл к новоиспечённым работникам. Мальчик опустил голову ещё ниже и шмыгнул носом – показалось, что он тихо плачет или просто простудился, непонятно.

– Что случилось? – спросил у мальца.

Брик не отвечал, лишь ковырял носком рваного ботинка в грязи.

Так, ясно – наверное, это как‑то связано с наместником. Бросил взгляд на вершину холма – справа, не доходя до главной площади, виднелся каменный дом старика Борга. Возле него не было никакого движения – дед будто испарился.

– Эй, Брик, говори уже. Чего носом шмыгаешь? – спросил настойчивее, присев на корточки, чтобы оказаться пониже и увидеть лицо.

– Господин Борг… – мальчик наконец поднял голову. На его щеке багровел свежий след от пощечины. – Я сказал ему, что теперь не выполняю для него поручения. Что работаю в кузне и он ужасно разозлился – ударил меня.

Моё тело напряглось, как натянутая тетива. Внутри всё взбунтовалось – захотелось тут же рвануть наверх и высказать старому ублюдку всё, что думаю, но я подавил рефлекс, лишь крепче сжав челюсть. Вот же скотина – на маленьких детях срывать старческую ярость.

– Ясно, Брик. Ну, всё уже закончилось, – постарался успокоить. – Не грусти. Соберись с духом. Больше тебе не придётся иметь с ним дел – обещаю.

Пытался подбодрить, не распуская сопли. Нам сейчас нужен боевой дух, а не слёзы.

– Он сказал… – пролепетал пацан, и губы задрожали. – Он сказал, что жизни мне в Оплоте не даст. Что как только двенадцать исполнится, меня насильно на шахту погонят, и что за меня заступиться будет некому.

– Слушай, Брик. Никто тебя никуда насильно не отдаст, – сам не до конца верил собственным словам. Рудознатцы – могущественные люди, это очевидно. – Давай так. Сейчас всё равно собирался идти к Боргу, решить кое‑какие дела. Но прежде – зайдём в кузню.

С лязгом открыл тяжёлый замок на двери и пропустил их внутрь. Работники вошли, и я прошёл следом, закрыв дверь.

– Так вот, – продолжил, повернувшись к Брику. – Я с ним поговорю. Попробую сделать так, чтобы он от тебя окончательно отстал. Хорошо?

– Угу, – промычал мальчик, явно не веря моим словам. Да уж, рабочий день начался не лучшим образом.

– Так, всё. Пока что эту тему мы закрываем, – кивнул твёрдо, давая понять, что обсуждение закончено. – Нужно собраться. Брик, смотри – твоя первостепенная задача…

Начал объяснять пацанёнку про устройство и складирование предметов в кузне. Объяснял, что ему нужно следить здесь за порядком, всегда убирать на места инструменты, выметать пол, сортировать металлолом. В мельчайших подробностях показал, как правильно чистить горн от золы и шлака. Сперва мальчик был хмур и рассеян, но постепенно, видя мою серьёзность, увлекся. Должность «хранителя порядка» показалась ему крайне важной.

Дальше рассказал о своих планах на него в качестве повара. Мальчик тут же взвизгнул от восторга.

– Готовить⁈ Да я умею! Я папке всегда готовил, когда он из леса возвращался! Я и похлёбку могу, и кашу с мясом, и даже рыбу на углях запечь!

Он начал увлечённо перечислять все блюда из своего любимого меню. Я постарался остудить пыл.

– Отлично. Но нам пока нужно самое простое – каша. Но много и регулярно. – Пересказал весь тот список необходимого, что прикинул вчера вечером: крупа, сало, овощи, соль. – Вот. Мне нужно, чтобы всё это было в запасе. Твои соображения – где всё это можно достать?

Брик на мгновение замер, удивлённый.

– Так… на рынке же, – сказал, как само собой разумеющееся. – В Шестневник. У крестьян зерно, у охотников мясо, у торговцев соль. Все там меняются. – Пацан посмотрел на меня с любопытством, будто я спросил, почему солнце встаёт. – Ты что, никогда на рынке не был?

Решил проигнорировать вопрос.

– Ясно. Так вот – это будет твоим первым важным поручением. Вот тебе мешочек с медяками. В Шестневник пойдёшь на рынок и закупишь всё по этому списку. Торгуйся. Говори, что берёшь для кузни. Понял? Ты будешь нашим представителем. Справишься?

Глаза Брика загорелись от гордости и важности поручения.

– Справлюсь, Кай! Конечно, справлюсь

– И самое главное, – добавил, сделав очень серьезное выражение лица. – Если не будут тебя воспринимать всерьёз, начнут говорить, что ты «малой», «щенок» и всё такое… Веди себя достойно. Ты делаешь важное дело – кормишь работников кузни. Понял?

Малец кивнул, и я продолжил:

– Это не хухры‑мухры… – остановился, увидев, как глаза паренька недоумённо сощурились. Тот явно не понял этого выражения из моего мира. Пришлось подобрать что‑то более подходящее. – В общем, это не шишки в лесу собирать. В случае чего – просто зови меня, пойдём общаться вместе. Нужно, чтобы люди поняли – раз мастеров забрали, это не значит, что работа в кузне встала.

Парень снова кивнул, уже более уверенно.

Шестневник – да, так называли рыночный день. Неделя в Оплоте, как я понял, состояла из семи дней, но названия у них были простые: Первый день, Второй, и так далее, до Седьмого. А рыночный день всегда выпадал на Шестой день – «Шестневник». Это был почти праздник – день отдыха от тяжёлого труда, и он был уже завтра.

– Тогда завтра и займусь делом! – решительно заявил Брик. – А сегодня буду готовить из того, что есть!

– Давай. Дверь в дом открыта, но лучше запрись изнутри, на всякий случай. Если понадобишься, я тебя найду. А вечером будь в кузне – начнёшь приводить всё в порядок.

Мальчик ещё раз решительно кивнул и, не теряя ни секунды, выбежал из тёмной мастерской на залитую солнцем улицу.

Дальше мы остались наедине. Я и странный Ульф, который всё это время стоял у стены, не шелохнувшись, и глядел куда‑то сквозь меня.

Но стоило к нему повернуться, как громила медленно, словно в замедленной съёмке, поднёс огромную руку к лицу. Церемонно вытянул указательный палец и с деловитым видом засунул себе в ноздрю. Начал методично водить им внутри, в поисках… ну, вы поняли чего.

Я замер, поражённый. Детина совершенно не парился о правилах приличия – просто делал то, что считал нужным в данный момент.