2. Каждую птичку выпустить из клетки и обязать бывших хозяев выплачивать ей пособие зерном.
3. Все кошки получают право контролировать качество диванов, инструмент контроля — когти.
4. Любой, кто дернет кота за хвост, отправляется на общественно полезные работы в приют для кошек.
5. А если кто-то одинок — ему выдают кота. Или пса. Или хотя бы ёжика.
«Сэша — за мир во всем мире!»
1. Все войны решаются игрой в «кошки-мышки».
2. Танки теперь стреляют зефиром.
3. Главный инструмент борьбы с преступностью — кототерапия.
4. Инопланетные расы теперь официальные «мяу-союзники».
Я ощутил, как волосы на голове тихо шевелятся, а каждый нейрон в башке вопит от ужаса.
С трудом протолкнув сухой ком в горле, спросил:
— И кто еще в списке кандидатов⁈
— Грейдер — как символ порядка и стабильности. Хур-Хур — как представитель шушундриков.
— Шушундрикам ДАЛИ ПРАВА⁈
— Ускоренная процедура, — сухо пояснила Вайлет. — После того, как они съели тридцать тонн теста и спасли заложников, было решено не рисковать. Официально они теперь «разумная автохтонная популяция».
Сэша радостно подпрыгнула:
— А еще они все проголосовали за Хур-Хура! Потому что он их вожак!
Вайлет кивнула:
— Большинство ксеносов Ходдимира отдали голоса Хур-Хуру. Образ шушундриков стремительно набирает популярность. Начато производство плюшевых игрушек. Товары с изображением Сэши тоже очень популярны.
— Да! Вот! — Сэша полезла в задвижку у постели и достала оттуда футболку и кружку.
Все с ее улыбающимися портретами.
— Это тебе, Волк! Примерь прямо сейчас! Футболка такая красивая! Розовенькая, кити-кити!
— Сама надевай, — буркнул я.
— А, хорошо!
Она тут же расстегнула платье, сбросила его, оставшись в белье, и натянула футболку через голову.
— И… сколько голосов у тебя? — я с ужасом осознал, что всерьез обсуждаю политические перспективы девушки-кошки.
— Оооо! — Сэша взмахнула руками. — У меня вот сколько много голосов!
Вайлет перевела:
— У нее 34%, У Хур-Хура 34%, а у Грейдера 32%.
— Какого черта Грейдер набрал так мало⁈
Вайлет пожала плечами:
— Он пообещал увеличить финансирование полицейских структур и армии, а также запретить шушундрикам есть муниципальное имущество. Эта программа оказалась достаточно популярной…
— Но скучной, кити-кити! — перебила Сэша.
Я закрыл глаза, представляя, как Хур-Хур в своем новом экзоскелете выступает на предвыборных дебатах. А рядом скачет восторженная Сэша… Грейдер с его военной выправкой. Стабильный, правильный… и совсем не такой колоритный…
Твою же мать…
— И когда второй тур?
— Завтра, — ответила Вайлет. — Но есть проблема.
— Еще проблема⁈
— Хур-Хур пообещал, что если выиграет, то сделает всех шушундриков членами городского совета. А Сэша…
— Я пообещала, что каждый, кто проголосует за меня, получит мороженое! — Сэша сияла.
Я медленно повалился на подушку.
— Вайлет.
— Да, капитан?
— Вколи мне еще один препарат. Такой, чтоб уже не проснуться.
— Напоминаю, что я не могу действием или бездействием причинить вред системному администратору. Придется страдать.
За окном громкоговорители орали предвыборные лозунги. Где-то вдалеке толпа скандировала «Сэ-ша! Сэ-ша!». А в ответ им с другой улицы раздавалось «Хур-Хур!»
Господи, за что? Ну за что же, блин!!!
Сэша тем временем устроилась возле меня, замурлыкала и провела ладошкой по моей щеке.
— Не грусти, Волк! Когда я стану президентом, я сделаю тебя… ну… главным по чему-нибудь!
Я накрыл лицо руками.
* * *
Следующий час прошел никак.
Я лежал, уставившись в потолок, и пытался впасть обратно в кому.
Капельница медленно вливала мне в вену успокоительное.
Сэша — кандидат в президенты.
Хур-Хур — ее главный соперник.
Кармилла ведет предвыборную кампанию как заправский политтехнолог.
А я, капитан Волк, герой города (и одновременно его главный разрушитель), валяюсь в больнице, пока мой экипаж превращает Ходдимир в гигантский цирк.
Успешно, блин, превращает!
И всем нравится клоунесса с ушками, мать ее, кити-кити!
Сэша и политика… Политика и Сэша…
Да эти слова даже произносить вместе нельзя!
Всего неделю меня не было! А если бы две? Я бы проснулся посреди нового ядерного апокалипсиса? И боеголовки — розовые, с бантиками и надписью «От Сэши с любовью, давайте жить дружно!»
Нужно уйти в запой. Срочно.
Дверь открылась.
Я даже не повернул голову.
— Если это опять Сэша с новым предвыборным лозунгом — я тебя пристрелю.
— Ну и гостеприимство, — резкий женский голос.
Сразу же повернулся.
В дверях стояла Лекса.
Уперев руки в бедра.
И с таким выражением лица, будто я уже успел что-то нарушить.
Впрочем, ее лицо быстро смягчилось и она улыбнулась.
— Лекса?
— Ну не Бегемот же, — она вошла, бросила на тумбочку пакет. — Держи. Фрукты.
Я покосился на пакет с веселым логотипом магазина «Редиска и сосиска».
— Ты принесла мне фрукты?
— Да.
— Ты???
— Ну да, я. Что, не веришь, что я могу быть заботливой?
Я приподнялся на локте.
— Ага, есть немного.
Она фыркнула и села на стул рядом с кроватью.
— Ты — большая проблема. Но, видимо, необходимая. Так что, чего бы о тебе немного не позаботиться? Впрочем, с такой толпой баб, странно, что тебя еще с ног до головы помадой не покрыли.
— Не успели, — улыбка вышла кривоватая.
Лекса посмотрела на плакат с Сэшей, закатила глаза.
— Ну хоть тут ты не виноват.
— Спасибо, утешила.
— Хотя, если бы ты не подал полковнику идею запустить ролик с Сэшей по ТВ, ничего бы не было.
— Ага, Грейдера бы убили в прямом эфире, а город бы просто лежал в руинах, зато без розовых фонарей.
Она усмехнулась.
— Хорошо хоть, не красных. Ладно, хватит препираться. Как себя чувствуешь?
— Как будто меня переехал бронепоезд. А потом еще раз.
— Звучит знакомо.
Она потянулась и провела рукой по волосам.
Редко приходится видеть ее без налета строгости.
Усталую.
Честную.
— Слушай, Лекс… зачем ты на самом деле пришла?
Она замерла, потом вздохнула.
— Поблагодарить.
Я поднял бровь.
— За что? За разрушенные здания?
— За то, что не сдался.
Хмм, после событий с Ледорубом прошло две недели. Вторую я провел в коме, а вот первую — после секса в отделении — мы не общались. Я периодически набирал ее номер, но Лекса предпочла немедленно забыть о минутной слабости.
Так что ее слова — первые с тех пор.
Почти бальзам.
— У тебя хоть проблем не было? — спросил, едва сдержав усмешку. — Пыжик не проболтался?
— Он еще живой. Так что нет, не проболтался. Но чтоб такого больше не было, ясно!
— Чего именно? Дисциплинарных проступков? Использования служебного помещения в личных целях?
— Хватит ржать! Не виноватая я, ты сам пришел!
— Вот это квалификационной комиссии и расскажешь! Эй, это моя подушка! Ты бьешь пациента! Новое нарушение! Превышение должностных полномочий! Ай! Умышленное причинение вреда здоровью! Ай! Уже уголовкой попахивает!
Я отнял подушку у девушки и вернул на место.
— Подставил меня, а еще ржет! Скажи честно, ты просто надеялся, что меня уволят, и я присоединюсь к твоему экипажу?
— Слушай, а ведь интересная мысль! Жаль, раньше не подумал!
— Пфф! Закатай губу! Максимум бы выговор от полковника получила. В такое время каждый спец на счету, а я еще и герой города. Как и ты, кстати. Правда, руку президент тебе пожать не успел — ты решил отдохнуть недельку на больничной койке.
