НеТемный 8 (СИ) - Изотов Александр

— Хранителям запрещён подъём на гору, — лёгкий кивок в мою сторону.

— Это не Хранитель.

Меня снова осмотрели, но уже более внимательно, а потом стражи расступились. И тут же я заметил лёгкое искажение воздуха впереди, словно приоткрылась какая-то незримая шторка.

И эта шторка, кажется, тянулась по склону в обе стороны. Так что стражи тут стояли, скорее, для виду — недруги и так бы не смогли проникнуть наверх.

А вот от незримого барьера я почуял дыхание… Магия Крови и Смерти — вот они, родимые. Значит, где-то сверху есть броссы, которые заложили свои жизни для защиты этого вулкана.

Я слегка поморщился. Щит с одной стороны невероятно мощный, но в то же время очень уязвимый, попадись им Тёмный Жрец с мозгами.

Мы поднимались ещё полчаса прежде, чем достигли огромных ворот высотой в несколько этажей и очень странной формы. Казалось, что створки только что упали в магму, там оплавились, потом их вытащили и оставили в таком виде. От них и вправду веяло жаром.

— Младший непутёвый брат, — повернулась ко мне Фьора, когда ворота медленно стали открываться, — Старшая жрица желает поговорить с тобой.

Я лишь кивнул.

— Равный брат Кенна проводит тебя.

За воротами открылся самый настоящий город. А как ещё можно было бы назвать селение, построенное в жерле вулкана вокруг дымящейся дыры. В лицо мне ударил ещё более нестерпимый жар, принесённый ветром.

Множество броссов, одетых в белые и жёлтые ткани, стояло за воротами, встречая процессию. Малые дети показывали пальцами на медоежа на носилках, но не подходили — перед процессией весь народ почтительно расступался.

В этом городе была одна улица, кольцом построенная вдоль природной стены. Двух и трёхэтажные домики лепились к ней, и во многих окнах горел свет. Как ни странно, небо над нами подрагивало то ли от жаркого марева, то ли от магической защитной плёнки.

— Младший брат, позволь проводить тебя, — кашлянул в стороне этот самый Кенна, когда я на несколько мгновений застыл, разглядывая поселение, — Решение старшей жрицы допустить непосвящённых в Жерло волнует броссов, и нам надо поспешить.

Рядом с Кенной уже стояла пара стражников, в таких же раскалённых доспехах, как и те, на лестнице. Они тоже были вооружены секирами.

Только тут я заметил не совсем дружелюбные взгляды от некоторых броссов. И, не найдя ничего лучше, просто улыбнулся и помахал рукой. Затем, подумав, я отстегнул нагрудник и передал его в руки одному из стражей. Этот мой жест, как ни странно, добавил дружелюбия в их глазах.

— Ещё не остыла на камнях кровь защитников, отдавших жизни в последнем бою с Волхом… — говорил Кенна, пока он вёл меня по улице, — Его отряд как-то смог пробиться через барьер, и тогда погибло много стражей. Мы знали, что впереди нас ждёт ещё один бой, последний… Но Волх почему-то решил напасть на Камнелом, а затем исчез вместе с Храмом Хморока.

Я молча кивал его словам, продолжая разглядывать густой дым, поднимающийся из дыры в центре жерла. Её окружал пустырь из застывшей потрескавшейся лавы, и по ней в нескольких местах были протоптаны дорожки.

Иногда мне казалось, что всполохи дыма закручиваются в какие-то замысловатые символы, но я смаргивал, и видения исчезали. Один раз даже сложилась какая-то руна, и мне пришлось тряхнуть головой, чтобы не спотыкаться — эти видения просто завораживали.

— Ты можешь видеть, это хорошо, — одобряюще кивнул Кенна, — Старшая жрица предложит тебе остаться, и ты сможешь выбрать этот путь.

При этих словах мы остановились перед одним из зданий. Высокое, в пару этажей, оно не сильно отличалось от остальных в этом поселении. Тёмные окна с расплывчатыми витражами, и высокая дверь, занавешенная звенящими каплями на нитях.

Но всё же от этого дома веяло величием и… и заботой? Странно.

— Это старшая жрица, она олицетворяет любовь Жерла к своим детям, — сказал Кенна, чуть улыбнувшись, — И ты это чувствуешь. Впрочем, предупреждаю тебя, она очень строга, и будет спрашивать за каждый проступок.

— Может, мне именно этого и не хватало… — сказал я, — Чтобы кто-то меня отругал за мои ошибки, — и шагнул вперёд.

Глава 9

Внутри дома старшей жрицы было тесно, мрачно и пахло гарью. В полу виднелись трещинки, откуда изредка выдувались крупные хлопья пепла, и этот самый пепел загадочно кружился и парил по помещению.

Обстановка простейшая даже для бросса — в центре круглой комнаты деревянный табурет и столик рядом с ним. Сама жрица сидела на высоком каменном сиденье без спинки по другую сторону столика. Словно каменный пень когда-то выплеснулся раскалённой магмой прямо из пола, да так и застыл изящными потёками.

Жрица, седовласая, в меру полная женщина, сидела с прямой спиной. Одета она была в оранжевые одеяния свободного покроя — казалось, она просто накинула на себя простыню и обмоталась ей. Седые, словно пепел, волосы её были собраны в пучок, но лицо было без возраста. Уже не молодая, но в самом расцвете красоты.

Она была крупная, как и полагается броссу. В одной её руке неожиданно для меня была книга — будто бы моё появление отвлекло её от чтения. Мои глаза зацепились за толстый кожаный переплёт, отдалённо знакомый. Кажется, я знаком с подобным трактатом, похищенным мной из библиотеки Ордена Света. О чём там речь, я точно не мог точно вспомнить, но меня удивляло совсем другое — что эта книга делает в этом мире?

— Странно видеть твоё удивление, Малуш, — жрица закрыла книгу и отложила на резной каменный столик, — Присядь.

Я сел на табурет, не отрывая взгляда от книги. А потом память Всеволода, которая давно уже подёрнулась дымкой из-за новой жизни, стала выкидывать кусочки пазла.

Кажется, в этой книге речь о вечном противостоянии Бездны и Неба… О том, что в каждом новом мире они будто бы играют партии, и общая судьба всей Вселенной зависит от того, кто из них чаще выигрывал. Книга по большей части философская, потому что в ней древний мудрец рассуждал не о Свете и Тьме, а о том, что отношения Неба и Бездны подчиняются определённым законам. Что, как и в любой игре, если ты где-то приложил больше усилий, значит, в другом позиция у тебя слабеет.

Помнится, я тогда скептически к этому отнёсся, хотя был Тёмным Жрецом и лишним состраданием не владел. Но какие могут быть игры там, где решается судьба мира? Где на кону судьбы тысяч и тысяч людей?

Но Отец-Небо так и сделал. Сдал партию в моём прошлом мире, но выхватил у Бездны меня — её главный козырь — и перебросил в этот мир, только уже на своей стороне. При этом сама Бездна в этом мире, кажется, теперь не просто проиграла, но и здорово получила по властелинским чакрам.

И, если всё это сложить, то получается, события в этом мире косвенно влияют и на события в моём прошлом мире? Небо отыгрывает обратно партию там, заодно лишив Бездну главного козыря — меня?

Жрица молча смотрела, слегка улыбаясь, но тут подняла палец:

— Не давай волю гордыне, сын.

Я лишь поджал губы. Теперь мне казалось, что она видит насквозь все мои размышления. Ну да, думать, что все заслуги Бездны только благодаря мне, это всё же слегка перебор…

«Сыном» она меня назвала, скорее всего, потому что так зовёт всех броссов. А мои мысли так и продолжали разгоняться, вытаскивая из воспоминаний Всеволода всё больше деталей, да ещё обильно смешивая их со знаниями Малуша о Вечном Древе.

Ведь Древо не статично. Оно живёт, растёт, колышется… Умирает и возрождается. Иногда болеет.

А чтобы болезнь не поразила всё дерево, недостаточно удалить листок. Надо отсечь всю больную ветвь… То есть, погружение отдельных миров во Тьму — это не победа Бездны, как ей кажется, а всего лишь оздоровление Древа.

Ох, смердящий свет, куда меня занесло-то? Я уже совсем запутался.

Странный это дом. Казалось, витающий в воздухе пепел не даёт сосредоточиться, заставляет мысли метать из угла в угол, от одной глупости к другой.

— Это всё моя аура, — улыбнулась жрица, — К тебе вернулась детская непосредственность, но в твоём случае это дало странные плоды.