— Да, — кивнула Оуката. — Драконы вернут себе всю свою мощь, все утраченные способности, всё величие. Мы снова станем такими, какими были до договора — несравненными владыками магии.
— А люди? — спросила я, хотя уже знала ответ.
Оуката пожала плечами с притворным сожалением:
— Им придется довольствоваться тем, что останется. Не беспокойся, они не потеряют всю свою магию — только ту её часть, которая была... позаимствована у нас. Возможно, это отбросит человеческую магию на несколько веков назад, но разве это такая большая цена за справедливость?
Я сделала шаг назад, чувствуя, как моя чешуя нагревается, реагируя на опасность:
— Вы не понимаете. Магия не работает так. За столетия союза драконьи и человеческие энергетические системы стали взаимозависимыми. Разделить их сейчас — всё равно что разделить сиамских близнецов с общим сердцем. Это убьет обоих!
— Драматизируешь, — холодно улыбнулась Оуката. — Наши эксперты проводили расчеты. Да, будут... потери. Некоторые виды магии могут исчезнуть навсегда. Некоторые люди, особенно сильные маги, могут не пережить переход. Но в целом, человеческий вид выживет. Просто займет своё настоящее место — ниже драконов.
— И вы собираетесь использовать меня для этого, — произнесла я. — Дар Преображающего, созданный для исцеления и улучшения, вы хотите применить для разделения и разрушения.
Оуката подошла еще ближе:
— Сила нейтральна, девочка. Она не "создана" для чего-либо. Она просто есть. И она будет служить тем целям, которые мы перед ней поставим.
Она вытянула руку, и на её ладони возник небольшой кристалл, пульсирующий темным, почти черным светом:
— Этот артефакт был создан специально для направления твоего дара. Он усилит твою связь с сердцем договора и позволит изменить структуру магических потоков по нашему плану. Все, что требуется от тебя — позволить своей силе течь через него.
— И что будет со мной после? — спросила я, хотя уже догадывалась.
Оуката на мгновение отвела взгляд — единственный признак того, что под её холодной маской всё же скрывались какие-то эмоции:
— Ты... не переживешь ритуал. Твой дар слишком тесно связан с договором в его нынешней форме. Когда мы изменим его структуру, твоя магия... рассеется. — Она вернула взгляд на меня: — Если это утешит тебя, это будет быстро. И твоя жертва послужит величайшей цели — возрождению истинной драконьей силы.
Я услышала, как Латор резко втянул воздух:
— Ты говоришь о её смерти как о чем-то незначительном. Как о побочном эффекте.
— Потому что в масштабе нашей миссии так оно и есть, — холодно ответила Оуката. — Одна жизнь против восстановления величия целой расы? Это даже не выбор, сын мой.
Она повернулась к нему:
— И тебе придется сделать выбор сейчас. Ты можешь встать рядом со мной, со своим народом, со своей кровью. Или ты можешь умереть вместе с ней. — Её голос стал мягче: — Я предпочла бы первое, Латор. Несмотря ни на что, ты мой сын. Мой наследник. Будущее нашего клана.
Я смотрела на Латора, не зная, чего ожидать.
Часть меня — рациональная, цинично оценивающая вероятности — допускала, что он может принять предложение матери. Выбрать свой народ, свою семью, свой статус. Это было бы логично. Прагматично.
Но другая часть — та, что видела его изменения за последние дни, его внутреннюю борьбу, его растущее сопротивление материнскому контролю — надеялась на иное.
Латор посмотрел на меня, затем на свою мать.
Его лицо стало каменным, плечи распрямились:
— Ты говоришь о чистоте драконьей крови. О величии нашего народа. — Он сделал шаг в мою сторону. — Но истинное величие никогда не строится на жертвах других. Истинная сила не нуждается в том, чтобы отнимать у слабых.
Он встал рядом со мной, и я почувствовала, как его рука нашла мою, сжимая пальцы:
— Ты разочаровала меня, мать. Ты и твой орден предали не только договор, но и саму суть того, что значит быть драконом — честь, достоинство, ответственность за тех, кто слабее.
Лицо Оукаты исказилось от гнева:
— Глупый, сентиментальный мальчишка! Ты отвергаешь возможность стать частью величайшего события в истории драконов за последнее тысячелетие — и ради чего? Ради человеческой женщины?
— Не просто женщины, — ответил Латор. — Ради равновесия. Ради мира, в котором я хочу жить. — Он выпрямился еще сильнее: — И я не единственный дракон, который сделал бы такой выбор. Ты и твой орден не говорите от имени всех нас.
Гнев Оукаты сменился холодным презрением:
— Что ж, я дала тебе шанс. — Она повернулась к магам в черных одеяниях: — Подготовьте их обоих. Ритуал начнется, как только взойдет луна.
Маги двинулись к нам, их руки начали плести сложные заклинания. Я чувствовала, как воздух вокруг нас наполняется тяжелой, удушающей магией, как невидимые путы стягивают мое тело.
Латор попытался трансформироваться, но один из магов направил на него кристалл, излучающий странное пульсирующее свечение, и халидэл застыл на полупути между формами — частично человек, частично дракон, скованный болезненной магией.
— Даже не пытайся, — презрительно бросила Оуката. — Эти блокираторы созданы специально для сдерживания драконьей трансформации. Чем сильнее ты сопротивляешься, тем мучительнее будет эффект.
Я попыталась призвать свой дар, но обнаружила, что магия словно ускользает от меня, не давая сформировать даже простейшее заклинание. Один из магов приблизился ко мне, держа в руках странный обруч из темного металла.
— Это подавитель, — пояснила Оуката, видя мое сопротивление. — Он не блокирует твой дар полностью — мы не хотим повредить его перед ритуалом. Но он не позволит тебе использовать силу по собственной воле.Металлический обруч защелкнулся на моей шее, и я почувствовала холодное, тяжелое присутствие чужеродной магии, проникающей в мои энергетические каналы, сдавливающей, контролирующей.
— Отведите их в подготовительную камеру, — приказала Оуката. — И усильте охрану. Я не хочу никаких неожиданностей перед ритуалом.
Глава 31. И ее отсвекронило...
Нас привели в обширный подземный зал, погруженный в полумрак. Только редкие магические светильники по периметру давали достаточно света, чтобы различать происходящее. Своды уходили высоко вверх, теряясь во тьме. В центре возвышался каменный алтарь, испещренный древними рунами, а вокруг него — семь кристаллических пилонов, образующих правильный круг.
Но больше всего меня ужаснуло то, что я увидела рядом с алтарем.
