Латор, вернувшийся в человеческий облик, склонился над одним из гвардейцев, прикладывая к его ране какой-то компресс.
Даже издалека я видела, что что-то в нём изменилось. Дело было не только в его движениях — более плавных и уверенных, чем раньше, — но и в самой его сущности. Вокруг него словно клубилось тонкое золотистое сияние, едва заметное обычным зрением, но отчетливо видимое моим обострённым после использования дара восприятием.
— Его аура, — прошептала я. — Она изменилась.
Литания кивнула:
— Архимаг Дион говорит, что вы каким-то образом гармонизировали его двойственную природу. Теперь в нём сочетаются драконья мощь и человеческая гибкость. Такое... невероятно редко. Возможно, уникально.
Я продолжала наблюдать за Латором.
Он работал без устали, переходя от одного раненого к другому, помогая целителям, отдавая короткие, четкие указания гвардейцам. Внезапно, словно почувствовав мой взгляд, он поднял голову и посмотрел прямо на меня. Даже через весь зал я ощутила тепло его улыбки, облегчение в его глазах.
Он тут же выпрямился и направился ко мне, обходя завалы и группы работающих магов. Чем ближе он подходил, тем отчётливее я видела его преображение.
Это был всё тот же Латор — с резкими чертами лица и прямой спиной — но теперь в каждом его движении чувствовалась какая-то новая грация, словно он наконец-то полностью освоился в собственном теле.
Когда он опустился рядом со мной на колено, я заметила ещё одно изменение: его глаза. Они сохранили свой золотистый цвет, но теперь зрачки приобрели постоянную драконью форму. Однако это не делало его взгляд холодным— напротив, в нём читалось больше эмоций, чем когда-либо прежде.
— Ты вернулась, — тихо сказал он, и в этих двух словах было столько всего — облегчение, благодарность, что-то ещё, чему я не могла подобрать название.
— Как долго я была без сознания? — спросила я, пытаясь собраться с мыслями.
— Около шести часов, — ответил он. — Самые длинные шесть часов в моей жизни.
Я осмотрела зал, пытаясь оценить масштаб разрушений.
Повсюду виднелись следы магической битвы — обугленные стены, расплавленный камень, кристаллические осколки, мерцающие остаточной энергией. Маги из свиты Диона работали над стабилизацией структуры здания, укрепляя своды и стены защитными заклинаниями.
В центре зала группа королевских гвардейцев и драконьих воинов охраняла пленников — последователей "Пламени и Крыла", лишенных оружия и магических артефактов. Их лица выражали смесь гнева, страха и растерянности.
— Большинство последователей "Пламени" захвачены, — сказал Латор, проследив за моим взглядом. — Некоторым удалось скрыться в суматохе, но Дион уверен, что без Оукаты организация быстро распадётся. Она была связующим звеном, объединяющим разрозненные ячейки.
При упоминании Оукаты я вздрогнула, вспомнив её страшный конец.
— Мне жаль, — тихо сказала я. — Она всё-таки была твоей матерью.
Лицо Латора стало задумчивым:
— Я не знаю, что чувствую. Гнев, скорбь, облегчение... всё смешалось. Она предала не только меня и отца, но и саму суть нашего клана — хранителей равновесия. — Он посмотрел на меня с внезапной остротой: — Знаешь, это ведь Авельтаны заключили договор с твоим родом. Мы должны оберегать равновесие, а не наоборот.
— История имеет свойство искажаться со временем, — заметила я. — Особенно когда её переписывают намеренно.
Латор кивнул:
— Теперь я понимаю, как это происходило. Поколение за поколением, маленькими шагами "Пламя и Крыло" вносило изменения в наши традиции, в наше восприятие людей и договора. То, что начиналось как равный союз, постепенно превратилось в иерархию с драконами наверху.
Я хотела ответить, но в этот момент к нам подошёл Дион.
Архимаг выглядел измученным — его обычно аккуратная борода была опалена, одежда порвана, а на виске виднелась запекшаяся кровь.
Но в его глазах горел огонь научного возбуждения.
— Лиралин! — воскликнул он. — Как же я рад, что вы очнулись. У нас столько работы! То, что вы сделали с халидэлом... это открывает совершенно новые перспективы для понимания магии Преображающих!
Я слабо улыбнулась, чувствуя, как усталость снова наваливается на меня:
— Что с сердцем договора? Мы успели его найти?
Дион и Латор обменялись взглядами.
— Да и нет, — ответил архимаг. — Мы обнаружили тайную комнату под алтарем, где "Пламя" проводило ритуал. Там действительно находится что-то вроде якоря договора — древний артефакт, созданный Эйраном Радналом и первым драконом-союзником. Но он... повреждён.
— Оуката успела исказить некоторые энергетические потоки, — добавил Латор. — Не до конца, иначе последствия были бы катастрофическими, но урон значительный. Маги Диона пытаются стабилизировать ситуацию, но для полного восстановления...
— Нужен Преображающий, — закончила я его мысль.
Дион кивнул:
— Именно. И не просто Преображающий, а прямой наследник Радналов, чья кровь резонирует с первоначальным договором.
Я глубоко вздохнула, собирая последние силы:
— Тогда нам нужно действовать немедленно. Если сердце договора нестабильно, последствия могут затронуть магическую экосистему всего Атала.
— Вы слишком истощены, — возразила Литания. — Использование дара в таком состоянии может быть опасным для вас.
— У нас нет выбора, — твердо сказала я, пытаясь подняться. Ноги дрожали, но я устояла, опираясь на плечо Латора. — Дион, покажите мне артефакт.
Архимаг колебался:
— Возможно, стоит подождать хотя бы несколько часов, пока вы восстановите силы...
— Каждый час промедления увеличивает риск, — сказала я. — Если энергетическое ядро договора нестабильно, оно может высвободить накопленную за столетия магию в виде хаотического выброса. Последствия будут... непредсказуемыми.
Латор крепче обхватил меня за талию:
— Тогда идём. Но ты будешь опираться на меня. Во всем.
О,непререкаемый ящер проснулся.
Но теперь вовремя.
— Хорошо, — согласилась я. — Пойдем.
Глава 32. Последняя гармония во всем
Дион кивнул и повел нас через зал, к небольшой арке, ранее скрытой за алтарем. За ней начиналась узкая спиральная лестница, ведущая глубоко под землю. Спуск был медленным и тяжёлым — каждая ступенька отдавалась болью в моём измученном теле. Но рука Латора, поддерживающая меня, давала силы продолжать путь.
