«Все происходит так и тогда, как происходит…происходит…происходит». — дали пространный ответ голоса.
То есть «заскриптованные события». — подумал я, и из памяти всплыл эпизод, после которого меня выперли из Пансиона.
До сих пор не могу понять, какого черта я пошел тогда за Колобком. Подобная глупость мне совершенно несвойственна.
«Заскриптованное событие…событие». — услышал я мыслеобраз.
Кто конкретно «играет» сейчас против меня? — на всякий случай спросил я, без особой надежды услышать что-нибудь полезное.
«Неизвестная переменная». — было мне ответом.
Ладно. Но как же тогда мне победить в «партии» против того, кто может предвидеть каждый мой шаг? Против того, кто знает меня, но сам при этом остается скрыт «туманом войны»?
«Каждый из возможных шагов, которые ты делала раньше и много раз прежде…прежде…прежде». — поправили меня голоса, причем снова весьма пространно.
Значит, в каждой «точке» после любого из моих очевидных шагов…«которые я делал раньше и много раз прежде»…меня может поджидать засада. — подумал я, вспомнив слова приемной матери.
Если дашь себе труд по-настоящему изучить «разлинованный лист», на котором мы все «играем»…то только тогда ты сумеешь предвидеть опасности в каждой из возможных «точек». И чем лучше будешь знать «лист», и чем светлее будет твоя голова, тем меньше оставишь шансов для других застать тебя врасплох. И тебе будет по силам составить оптимальный «путь» и уверенно идти по нему к цели. И по большому счету не так уж важно с кем конкретно тебе в итоге придется пересечься в отдельных его «точках»… Если, по-твоему, встреча с кем-то известным или пока еще неизвестным тебе станет неизбежной, ты в большинстве случаев сумеешь сама выбрать наиболее подходящую для этого «точку».
Мысль моя внезапно скакнула в другую «степь».
У всего есть цена. И ваша помощь — не исключение. В какие-то из своих попыток я узнавал ей цену, а узнав, отказывался от вашей помощи, верно?
В ответ мою голову наводнили мыслеобразы, несущие в себе какую-то полнейшую чушь.
Ну, хорошо. Не хотите говорить и черт бы с вами. Сам узнаю. Но того, что случилось сегодняшним утром…такого более уже не повторится. Вы не завладеете моим телом, даже и не мечтайте об этом.
И сразу после этой моей мысли перед взором предстал мыслеобраз. Визуальный мыслеобраз, не звуковой.
Из некоего Зазеркалья на меня глядел чей-то лик. Причем совершенно невозможно было понять, мужской или женский.
Какое-то мгновение лик этот, уставившийся на меня…в мою душу, вернее…был безмятежен. А затем проявилась гримаса попросту нечеловеческой ненависти. Раздался крик, однако я услышал лишь высокочастотные «помехи». Ну а после, лик неожиданно разбился на мириады осколков…
Я дернулся, едва не скинув «вафельницу» на пол.
…которые исчезли в один миг.
И все, в голове настала оглушительная тишина.
Это что же получается…я сейчас сделал выбор? И «бога из машины», который в обмен на свою помощь, по всей видимости, жаждет заполучить тело Кайи, со мной больше нет?
Ответа не последовало.
Некоторое время спустя.
Завершив все необходимые процедурки, коих оказалось неожиданно много, медтехники ушли. Я же, вновь усевшись в кресло, уставился в никуда.
— Кузина?..
Вернувшаяся Вероника дотронулась до моего плеча.
— А ведь завтра меня ожидает вполне себе «заскриптованное событие»… — произнес я, поглядев на назначенную подругу, которая в ответ лишь вопросительно уставилась на меня.
Я принялся озираться по сторонам.
— Что-то случилось? Может, тебе пойти прилечь? — встревоженным тоном спросила кузина, кинув быстрый взгляд на охранника.
— У кого-нибудь есть монетка? — поинтересовался я.
— Монетка? — переспросила кузина, уточнив. — Какая монетка? И для чего она тебе сейчас?
— Сойдет любая, лишь бы у нее имелись две различные стороны. — ответил я, продолжив. — Нужно сделать выбор. Хочу бросить жребий, так сказать.
— Какой выбор? — спросила Роза.
— Выбор способа: очевидный или же наоборот.
Роза сняла с шеи цепочку, на которой висела крупная и, скорее всего, золотая монета. А затем, сняв монету уже с самой цепочки, большим пальцем она отправила ее в полет, в мою сторону.
Быстрым движением руки, я поймал летящую монету.
И правда, похоже, что золотая. Тяжелая. Золотой «полтинник», в котором была просверлена дырка.
— Ладно, я пойду почитаю! — взмахнув рукой, произнесла Роза и отправилась отдыхать.
Роза — это «ружье», которое пока еще не «выстрелило» в «сюжетной арке» про мою нынешнюю поездку в этот особняк. — подумал я, глядя вслед уходящей девице. — А «выстрелит» ли и каким образом — это вопрос вопросов… В любом случае, я не должен предоставить ей возможность «бахнуть», мне этого не нужно.
Прикрыв глаза, отрешился от мыслей о навязанной подруге.
— Очевидный вариант…ну, пусть будет решка. Тогда орел — наоборот. — произнес вслух я, а затем, как и Роза до этого, большим пальцем подбросил монету, которая, бешено крутясь, подлетела практически до потолка.
И в этот момент…
Мр-я-яу!
В приоткрытую дверь переговорной пулей влетела Бобла.
Кошка, оттолкнувшись от стола задними лапами, взмыла в воздух, а затем ударила по монете передней лапой.
Монета же, изменив свою траекторию после кошачьего удара, упала на ребро, после чего прокатилась вокруг стола и, стукнувшись о ботинок охранника, легла на бок.
— Орел! — поглядев на монету, сказал охранник.
Глава 128
Несколько минут спустя.
— Ладно, пора бы уже вернуться к работе. — вслух произнес я, стоя у окна и глазея на небольшой сквер, разбитый на заднем дворе особняка.
В этот момент краем глаза заметил движение возле черного входа и посмотрел в ту сторону.
Высокий юноша, брюнет, который показался мне незнакомым, быстрым шагом добрался до входа и исчез внутри.
Если юноша этот зашел через вход для персонала, а охрана пропустила его на территорию, стало быть, он точно здешний работник. — сделал я практически гениальный вывод. — А то, что не припомню его…ну и что? За все свои визиты сюда, я пробыл в этом особняке без году неделю, а с персоналом, который лично не контактирует с хозяевами (а такового немало), можно вживую не встречаться неделями.
А за этой штукой я племянника своего пошлю, он у меня парень толковый! — вспомнились слова кухарки.
Может, это он и есть?
Зона кухни.
Кухарка, в обществе увиденного в окно высокого и немножечко нескладного юноши, которому что-то в районе двадцати лет, обнаружилась в коридоре, ведущем в кладовые. Там же отиралась и Верка, дочка кухарки.
— Добрый день, барышня! — поздоровалось со мной все трио.
— Добрый. — ответил им.
— Инвентаризацию уже закончила? — спросила кухарка, обернувшись к дочери.
— Еще нет, но…
— Ну так займись этим прямо сейчас! — кухарка начала активно жестикулировать рукой. — Банкет же на носу, ты чего⁈
Верка, что-то невнятно пробормотав, схватила ВЭМ с одной из стоящих в коридоре коробок, выполненный в виде планшета, и быстрым шагом направилась в сторону дальней кладовой.
— Дочка-то у меня девица очень хорошая…толковая…вот только язык у нее без костей. — сказала кухарка, когда ее дочь скрылась из виду.
Несмотря на свою кажущуюся простоту, Клавдия Сергеевна — совсем не дура и, прекрасно зная ее натуру, дочку свою желает держать от возможных неприятностей как можно дальше.
