Но нет, ее, похоже, послали просто приглядывать за мной, и в случае чего…
Я кинул быстрый взгляд на ее довольно большую сумку, в которой вполне может находиться некое орудие войны.
Не могу винить царскую любовницу и ее властолюбивую мамашку за определенное недоверие к моей персоне, ведь в моих руках находится информационная «ядерная бомба», которая, взорви ее в нужном месте и в нужное время, будет стоить Государыне…всего. Без вариантов.
— Да, все хорошо. — ответил ей, поинтересовавшись. — Во сколько мы завтра обратно поедем?
— В девять утра.
— А кстати… — вспомнив о монете, которую держал в руке, положил ее на прикроватный столик. — Возвращаю, спасибо!
— Важное решение тогда принимала? — спросила Роза, не глядя на меня.
— Да.
— Тогда оставь монету себе, на память. — велела мне Роза.
Покои Кайи, позже.
Положив на письменный стол забранные из тайничка накопитель и коробочку с микросхемами, быстренько распаковал девайс, приобретенный для меня Пашей в магазинчике подержанной электроники. Осмотрев его, никаких внешних повреждений не обнаружил. Подключив накопитель к ВЭМ, проверил работоспособность. Устройство оказалось в отличной форме. Скопировал на него архив с накопителя Блумфельдта, а затем ненадолго задумался, глядя в одну точку.
И что мне теперь делать с накопителем из ВЭМ Александра?
Можно, конечно, удалить оттуда весь компромат, а сам накопитель затем уничтожить. Однако, если по какой-либо причине я лишусь коробочки с микросхемами, то хотя бы еще одна копия большого архива останется. Это, конечно, дополнительный риск, но…
А тот архив, что, предположительно, с документами…
Взяв со стола, повертел в руках пластиковую коробочку.
…защищен надежно. Не уверен, правда, что при попытке его скопировать архив действительно будет уничтожен (все еще потенциальный любовничек мог просто пугать), но сама микросхема, на которой он хранится, весьма небезынтересная.
Открыв коробочку, заглянул внутрь.
Защита физически расположена на том же самом кристалле, что и ПЗУ. Таким образом невозможно отделить одно от другого, не повредив при этом.
Все-таки пусть будет еще одна копия. — решил я, вернув крышку на место. — Вот только хранить ее в особняке и далее уже никак нельзя. Если завтра случится грандиозный шухер, а вероятность этого крайне высока, то перероют весь двор перед особняком, а сам особняк компетентные в вопросах обыска люди разберут разве что не на кирпичики. Глупо рассчитывать на то, что мой тайник в итоге останется ненайденным.
Все архивы, за исключением малого, который лучше вообще руками не трогать, более-менее надежно запаролил, но это, скорее, для успокоения души. Во-первых, если очень захотят взломать — взломают, это без вариантов. А во-вторых, если я все-таки ошибся в парне или его попросту «примут» в процессе доставки, то потеря всего компромата станет для меня полнейшим «гейм овером»…
Нет.
Накопитель Блумфельдта парню я не отдам. С ним по дороге действительно может приключиться всякое. Нельзя складировать все яйца в одну яйценоску, поступлю иначе.
Я прямо как тот Сталкер из старого советского фильма: прежде чем поставить очередную «точку» на «разлинованном листе» — мне необходимо кинуть туда условный болт, а не то…
Я вдруг завис, ибо вроде как появилась еще идея…
Управляемый хаос. — вспомнился один из «голосовых» мыслеобразов.
…но она пока ускользала от меня.
Кинуть болт. — написал я на листке бумаги, чтобы не забыть потом поразмыслить над ускользнувшей сейчас мыслью.
Убрав все накопители в ящик стола, переоделся в пижаму, а затем взял ВЭМ и устроился на кровати.
Глядя теперь на строки кода, в голове крутился любимый вопрос моей бабушки оттуда: «и что же теперь делать?», ведь обитателей Чистилища со мной больше нет, а значит, нужной информации для продолжения работы над мессенджером мне прямо сейчас никак не получить.
«Я рада, что в итоге ты сделала такой выбор. Возможно, и не лучший для тебя, зато самый правильный». — услышал я приятный женский шепот, который, как казалось, раздался отовсюду одномоментно.
Вздрогнув от неожиданности, огляделся по сторонам.
Никого.
Однако это точно была не слуховая галлюцинация и…не «голоса», ибо те ощущались совершенно иначе.
Ну все, кажется, я наконец-то окончательно свихнулся. — подумал я, а затем на всякий случай спросил.
— Ты кто?
«Прямо сейчас это совершенно неважно, ведь мы пока еще не знакомы лично. Но будем…возможно…потом…как бывало много раз прежде». — было ответом.
— Понятно… А «голоса»? Их я больше уже не услышу?
«В этой жизни нет. Я…в нынешней ипостаси, по крайней мере…последнее подобного рода мистическое создание, с которым ты сталкиваешься. Хотя это совсем не значит, что их теперь нет в принципе».
— Ладно, но, может, хотя бы ты знаешь, кто такая Кайа и в чем ее, то бишь мое предназначение?
«Цель твоего существования — убрать аномалии. Вселенная на определенном промежутке пространство-времени стала словно бы „луковица“, разделившись на бесконечное число „слоев“. Это нужно исправить. Ты, а также множество таких же, как ты, — решение Вселенной для исправления аномалий. Рано или поздно все вернется к норме».
— Если, по-твоему, Вселенная стала походить на «луковицу», то…после своей неудачной попытки назад во времени я не возвращаюсь, верно?
«Нет, ведь тогда бы пришлось „отменить“ уже рожденных, а это невозможно».
— Кажется, я понял, что это за «голоса» такие были.
«Ты все верно поняла, да».
— Все «чешуйки» этой пространственно-временной «луковицы»…они в основном одинаковы или же здорово отличаются друг от друга?
«Нет, случайность в „чешуйках“ никто не отменял, а значит, все они разные…некоторые — кардинально…и именно поэтому, собственно говоря, у тебя существует возможность оставаться весьма слабо предсказуемой для прочих „игроков“. И да, не советую принимать все сказанное „голосами“ за чистую монету хотя бы уже потому, что они не желают исполнения тобой предназначения».
— Полуложь полуправда… Я уже это понял. Ладно…допустим, у меня когда-нибудь получится исполнить это самое предназначение, но лично мне-то какой с этого прок?
«А вот этого я знать не могу. Это тебе придется выяснить самой, когда и если ты исполнишь свое предназначение. Ладно, мое время на исходе. Ты, и правда, отказалась от „бога из машины“. Как правда и то, что другие „игроки“ будут в полной мере пользоваться этой силой. Я не сумею дать тебе равнозначную замену, но…».
В следующий миг…моя голова…мои глаза…
— М-м-м! — громко заскулил я от нестерпимой боли, а затем до крови прикусил руку, с трудом балансируя на грани сознания.
«Говорят, знание — сила, а значит, я только что сделала тебя чуточку сильнее. Это все, что я смогла для тебя сделать, прощай…и до встречи в этом мире, если только звезды сойдутся так, что она состоится». — услышал я, когда боль в достаточной мере отступила.
— Ага, бывай… — с трудом ворочая языком, прошептал я, а затем утер ладонью пот со лба.
Я сейчас ощущал такое блаженство, которое никакими словами не передать. Как если бы наконец-то вышел из кабинета стоматолога, удалявшего мне нервы из зубов без всякой анестезии.
