Тайна вдовьей таверны (СИ) - Сказка Агния

– Скроют они, как же! Эти олухи двух слов связать не могут, а ты им доверилась, – Агнес вздохнула, сложив руки на груди. – Староста – мужик злопамятный, он это дело так не оставит. Уж поверь мне, я тут не первый год живу и знаю, как тут все устроено. В ее голосе звучала злая ирония.

Я промолчала, продолжая мыть пол. Что толку спорить с призраком? Лучше закончить уборку и придумать, что делать, если староста действительно что-то заподозрит. Может, стоит заранее придумать какую-нибудь легенду? Или попытаться подкупить его? Впрочем, это вряд ли сработает, судя по тому, что я о нем слышала. Ладно, время покажет. Главное – не паниковать и действовать по обстоятельствам. А пока нужно привести таверну в порядок, чтобы она начала приносить доход.

Я выскоблила весь второй этаж и уже не чувствовала ни спины, ни рук, ни ног. Казалось, будто каждая клеточка тела протестовала, умоляя о пощаде. Там была такая чистота, что можно было чуть ли не с пола есть, но я, естественно, этого делать не стала. Брезгливость, знаете ли, никто не отменял. Я спустилась на первый этаж и обошла дом, чтобы оценить крыльцо. Оно было новеньким, и уже не было ощущения, что ты переломаешь ноги, пока поднимешься или спустишься. Дерево приятно пахло смолой, а ровные перила внушали уверенность.

У братьев работа шла своим ходом, стучали молотки, визжала пила, но они предупредили, что смастерят мне кровать, а на большее у них материалов не хватит. В их голосах чувствовалась некоторая неловкость, словно они извинялись за то, что не могут сделать больше. Я пыталась отказаться, сказать, что не планировала переезжать на второй этаж, мне и в каморке на кухне спалось неплохо, тепло и безопасно, но мужчины настаивали. У них был очень простой аргумент: я тяжело работаю и должна хорошо отдыхать. И тут с ними не поспоришь. Действительно, после тяжелого дня хотелось просто упасть и заснуть, не чувствуя каждой кочки матраса.

Поздний обед у нас как-то так совместился с ранним ужином. Мужчины ели молча, сосредоточенно, словно это был священный ритуал. Но когда насытились и неспешно потягивали морс, наслаждаясь вкусом, решили поговорить. В их взглядах читалось беспокойство.

– Мы видим, ты женщина хорошая, потому хотели б тебе посоветовать держаться со старостой настороже, – предупредил старший. – Он хитрый жук. Ганс нахмурился, словно его переполняли дурные предчувствия.

– Он не жук, а прохиндей, называй вещи своими именами, – усмехнулся Клаус. – Что, ты все не хочешь признать, что он обчистит даже вдову? В его словах слышалась неприкрытая злость, словно он уже сталкивался с этим человеком.

– Я и есть вдова, – заметила, приподняв брови, и мужчины вдруг резко замолчали. Видимо, они об этом как-то подзабыли. Ну правильно, траур я не соблюдала, слезы не лила, волосы на голове не рвала. Всего лишь отдраиваю таверну, которая мне каким-то боком досталась от мужа, и молю бога, чтобы мне удалось встать на ноги и меня с моим бизнесом осенью не пустили под снос. Я так много уже успела сделать, что будет жалко, если все это хозяйство снесут. И потом, куда денется привидение, если не будет дома. Я так поняла, Агнес живет только в доме и за его пределы не выходит. Она как-то связано с этим домом, и мне очень хотелось бы выяснить как. Почему-то меня не покидала мысль, что Агнес – ключ к пониманию этого места.

Воцарилось неловкое молчание, которое нарушил младший брат.

– Мы хотели как лучше, – пробормотал Клаус, глядя в свою кружку. – Просто не хотим, чтобы тебя обманули. Староста любит легкую наживу, особенно когда видит, что человек один и без защиты. Он чувствовал себя виноватым, что напомнил о моем статусе вдовы.

Я кивнула, понимая их беспокойство. В горле встал ком, вспомнились слова мужа о таверне.

– Спасибо за предупреждение, я буду осторожна. Но мне кажется, он уже пытается прощупать почву. Ждет меня на днях, чтобы переоформить документы на таверну. Я вам уже говорила, – скривилась немного недовольно. Как представлю, что придется идти в деревню, так прям изжога начинается. Не хотелось видеть эти злобные лица, чувствовать на себе косые взгляды.

Мужчины переглянулись.

– Тогда тебе точно надо быть внимательной, – сказал старший брат. – Он не остановится, пока не получит то, что хочет. Может, нам стоит поговорить с ним? Показать, что ты не одна? В его голосе звучала готовность защитить меня.

– Нет, не нужно, – я отрицательно покачала головой. Не хватало, чтобы мужчин начали как-то связывать со мной. Просто я опасаюсь неприятностей. И если будут думать, что мы в одной, так сказать, упряжке, эти неприятности могут зацепить и их. – Все будет хорошо. Хотелось верить в это.

– Ты, главное, читай все и считай все, – подсказывает Ганс, а я кивнула в ответ. Совет дельный, и стоит к нему прислушаться. – Как пойдешь в город, договорись с Марушкой. Крайний дом у леса, там еще крынка перевернутая на заборе у калитки висит, – начал напутствовать меня мужчина. – Договорись с ней, чтобы она молоко и все остальное тебе продавала, у нее сынишка как раз все будет тебе носить. В его голосе звучала забота, словно я была его младшей сестрой.

– Спасибо, – я кивнула. А я и не догадалась у них спросить, к кому мне обратиться, чтобы продукты покупать. Это ж таверна, здесь еды должно быть вдоволь.

– Мебель закажи в лавке у Луи, – продолжают меня напутствовать. – У него готового ничего не будет. Но ты скажи, для чего тебе, и скажи, что мы посоветовали, он скидку сделает, – советует Ганс.

– Мы завтра уедем, – вклинивается в разговор Клаус. – Сегодня тебе комнатку в порядок приведем, а завтра все на втором этаже починим и в путь, – рассказал о планах мужчина, а мне даже как-то грустно стало. Тоскливо в доме совершенно одной, привидение не в счет. Без них тут будет пусто и неуютно.

– Спасибо вам, – я улыбнулась. Значит, завтра нужно будет приготовить что-то, что можно было бы дать мужчинам в дорогу. Пирог с мясом, копченое мясо и калачи - вот что я им приготовлю.

Пока я убирала кухню и придумывала, чтобы такого приготовить завтра, братья вынесли из каморки мой матрас. Увидев кухонный тесак под подушкой, они оба заржали в голос, но никаких шуточек не отвесили. Они удивились моей осторожности, но не стали смеяться. Они понимали, что я боюсь и пытаюсь защититься.

После этого разговора я почувствовала себя немного увереннее. Не стоит думать, что поголовно все в поселке ко мне настроены негативно. Просто я еще никого не знаю, потому и побаиваюсь. Все наладится, я в это верю. Я должна быть сильной и справиться со всеми трудностями.

Глава 6.

После того как мужчины привели в надлежащий вид мою каморку, наполнив ее запахом свежего дерева и лака, они принялись за второй этаж. Каждая скрипучая половица, каждый покосившийся косяк, каждая облупившаяся стена обрели новую жизнь под их умелыми руками. Таверна постепенно преображалась, словно старая, заброшенная кукла, которую заботливая хозяйка вновь одела и причесала. Она становилась похожей на жилое помещение, пригодное для приема путников, уставших от долгой дороги и мечтающих о тепле и уюте.

На следующий день мужчины собрались в путь. Когда они уходили, меня посетило странное чувство, что-то вроде тихой грусти. Я ведь по сути своей одиночка, и мне не комфортно даже с призраком, но их присутствие в моем доме в течение нескольких дней меня немного приободрило. Я собрала им большой узелок с провизией: пироги с мясом, соленые огурцы, копченое сало, хлеб, испеченный мною в печи. Попыталась дать денег за ремонт, но, как я и предполагала, с меня взяли сущую мелочь, сказав, что помогают вдове по доброте душевной. Проводив мужчин до развилки дорог, я вернулась в таверну и собралась в деревню. Я слишком долго откладывала посещение старосты, а это было неправильно. Надо было сперва оформить все документально, получить разрешение на ведение дел, а затем уже и ремонтом заниматься, и таверну отдраивать. Согласна, сглупила, но мое маниакальное приведение здания в порядок было обусловлено лишь тем, что я не могла жить в полуразвалившейся лачуге, вдыхая пыль и боясь, что потолок рухнет мне на голову во сне.