Тайна вдовьей таверны (СИ) - Сказка Агния

Она встретила меня тишиной и покоем, нарушаемыми лишь негромким кудахтаньем кур и детским смехом. Куры копошились у заборов, дети бегали и во что-то играли, радуясь первому теплому солнышку, а старики сидели на завалинках, подставляя старческие сморщенные лица под первые весенние солнечные лучи. Я ловила на себе любопытные взгляды, ощущая, как по спине пробегают мурашки. На какое-то время я явно стану центром всеобщего внимания, объектом сплетен и пересудов. Распрямив плечи и гордо подняв голову, я направилась прямиком к дому старосты – крепкому бревенчатому срубу с резными наличниками, украшенными затейливой резьбой.

Староста встретил меня радушно, пригласил в дом, предложил присесть. Он был без своего помощника, в кругу семьи, обедал с женой и дочерью.

– Дочь, накрой-ка нам на стол, угости гостью, – скомандовал мужчина, добродушно улыбаясь, а девушка недовольно на меня глянула, и я почувствовала, как все внутри меня похолодело.

– Батюшка, – его дочь произнесла это очень выразительно, в ее голосе сквозило раздражение и неприязнь. Даже если она меня чем-то угостит, я это есть однозначно не буду. Я узнала этот голос. Это одна из моих убийц, та самая, что пыталась меня угробить там в подвале. – Я уже ухожу, - добавила она.

– Я сейчас накрою, – вдруг засуетилась жена старосты, вскакивая из-за стола. – Сейчас, сейчас все будет. Иди, дочка. Нехорошо опаздывать, – женщина практически вытолкала взашей дочь, которая сверлила меня злым взглядом, полным ненависти.

Из всего этого я сделала один очень важный вывод. Мать точно в курсе того, что творила дочь, и сейчас выгораживает ее, пытаясь защитить от последствий. А выпроводила ее, побоявшись, что я могу ее узнать и разоблачить. Ну, или что дочь скажет что-то, что может ее выдать. Мне показалось, что отец как раз таки и не в курсе попыток горячо любимой дочурки избавиться от соперницы в моем лице, искренне считая ее невинной овечкой.

– Как продвигается ремонт таверны? – спросил староста, не отрывая взгляда от извлеченных из ларца свитков. Его голос был хриплым, словно шелест осенних листьев.

Я с опаской смотрела на нехитрый обед, предложенный гостеприимной хозяйкой, его женой, чувствуя себя неловко под их пристальными взглядами. "Лишь бы поскорее закончить," – промелькнуло в голове.

– Ты ешь, ешь, – подбодрил меня мужчина, заметив мою нерешительность. – Не стесняйся. Мы только с матушкой отобедали, – поспешил он объяснить, словно извиняясь за свое отсутствие за столом.

Его супруга, женщина полная и дородная, с румянцем во всю щеку, с любопытством наблюдала за мной. Я ощущала ее интерес, смешанный с легким недоверием. В ее глазах читался немой вопрос: "Кто ты такая?"

– Не хочу вас обидеть, Бернард, но я бы сразу приступила к делам, – произнесла я, стараясь говорить как можно вежливее. С благодарностью кивнула радушной хозяйке, но есть в этом доме что-то или пить я не буду. В животе неприятно засосало от одной мысли, что меня угощают. Мне хватило одного раза очнуться в погребе какой-то старой колдуньи, смутно помня жуткий обряд. Второй раз мне уже так не повезет.

– Ну что ж, тогда давай оформлять документы, – ответил мужчина, откладывая перо на стол. Его супруга недовольно повела плечами, словно уязвленная моим отказом от ее кулинарных изысков. На ее лице промелькнула тень, мгновенная, но заметная.

Староста, кряхтя, принялся за бумаги, а я старалась не упускать ни одной детали. Слова и печати складывались в тугую сеть обязательств, сковывающих меня в этом чужом краю. Женщина, казалось, с каждой минутой становилась все более напряженной. Ее взгляд, словно беспокойная птица, метался между мной и мужем, будто она ждала, что вот-вот произойдет что-то ужасное. В воздухе повисла тяжелая, гнетущая тишина.

– Все в порядке, – наконец произнес Бернард, протягивая мне бумаги. В его голосе чувствовалась усталость. – Вот, держи. Все оформлено, можешь начинать работать. Но помни, до осени она должна процветать. Иначе говорить будешь с бароном, – предупредил меня мужчина, нахмурив густые брови. В его словах звучала недвусмысленная угроза.

– Я помню, – покачала головой, стараясь не выдать своего волнения. Имя барона прозвучало, как удар грома.

Взяла документы, стараясь не смотреть на женщину. Чувствовала, как ее ненависть прожигает меня насквозь, словно раскаленное железо. Поблагодарив старосту и его жену за гостеприимство, поспешила покинуть их дом, словно спасаясь от надвигающейся бури.

Выйдя на улицу, почувствовала облегчение, словно с плеч свалился огромный камень. Свежий воздух приятно холодил разгоряченное лицо, возвращая ясность мыслям. А теперь можно и в лавку Луи, что посоветовали мне Ганс и Клаус. Я направилась в сторону лавки, скорее интуитивно, так как дороги не знала, попутно разглядывая дома и лица жителей деревни. Многие провожали меня взглядами, полными любопытства и настороженности. Я чувствовала себя чужой в этом месте, словно заблудившаяся путница, но это меня не останавливало. Внутри горел огонь, толкающий вперед, заставляющий бороться.

Деревня показалась мне довольно большой. Это были не три двора в два ряда, как в моей родной глуши. Это было что-то вроде небольшого городка, но до этого статуса не поселение дотягивало по каким-то требованиям. Главные улицы даже были вымощены камнем, местами потрескавшимся и щербатым, а тротуары были приподняты досками. И даже сейчас, весной, когда на дороге была глубокая колея, по дощатому тротуару можно было пройти без проблем. Все же староста не такой уж и бесполезный, раз занимается и благоустройством поселения.

Лавка Луи оказалась небольшим, но уютным заведением. Внутри пахло свежим деревом и лаком. За прилавком стоял пожилой мужчина с добрым лицом и внимательными глазами. Он с интересом посмотрел на меня, когда я вошла, будто ожидая редкого гостя.

– Добрый день, – поздоровалась я, стараясь говорить как можно приветливее. – Мне советовали обратиться к вам Ганс и Клаус.

– А, Ганс и Клаус! Хорошие ребята, – улыбнулся Луи, обнажая немногочисленные пожелтевшие зубы. – Чем могу помочь?

Я рассказала ему о таверне и о том, что мне нужно для ремонта. Мой голос звучал немного дрожаще, выдавая мое волнение. Луи внимательно выслушал меня, не перебивая ни словом. Его глаза, казалось, впитывали каждое мое слово. Он пообещал помочь, заверив меня в своей честности. Он предложил мне выбрать все необходимое из его ассортимента и пообещал сделать хорошую скидку. Я с благодарностью приняла его предложение и приступила к выбору, чувствуя, как надежда постепенно возвращается в мое сердце. Еще дома посчитала, сколько мне нужно кроватей и тумбочек, и сейчас передала список мастеру. У него даже глаза округлились от того, сколько всего он увидел.

– Да-а, давненько таких заказов не было, – протянул Луи, рассматривая мой список. – Но ничего, справимся. Все сделаем в лучшем виде. Завтра и начнем.

Я обрадовалась, что все так быстро решается. Не хотелось откладывать обстановку комнат на потом. Луи оказался не только хорошим мастером, но и интересным собеседником. Он рассказывал мне о деревне, о ее жителях, о местных новостях. Его истории были полны юмора и мудрости. Благодаря ему я начала чувствовать себя немного увереннее в этом месте.

За разговорами время пролетело незаметно. Я выбрала все необходимое, и Луи принялся подсчитывать стоимость заказа. Он сделал мне действительно хорошую скидку, за что я была ему очень благодарна. Мы договорились о сроках выполнения работы, и я довольная покинула его лавку, ощущая прилив сил и уверенности.

Старик показал мне, где искать молочницу, о которой говорили мне братья, и я направилась в ту сторону. Пришлось обойти поселение кругом, и на окраине я нашла тот самый дом, что мне описывали мужчины. Я немного занервничала, опасаясь, что женщина может не согласиться на сотрудничество. Я возлагала на нее очень большие надежды. В животе заурчало от голода, напоминая о пропущенном обеде.

Подойдя к дому, постучала в калитку. Залаяла собака и тут же дверь открыла дородная женщина с добрым лицом. Ее глаза лучились теплом, а улыбка располагала к себе. В ее взгляде не было ни тени подозрительности, лишь искреннее любопытство.