Хозяйка дома воздушных шаров (СИ) - Андреева Регина

Одним махом мужчина пресек мою суету. Обхватил меня за талию и припер к стенке.

Горячее дыхание обожгло щеку, я отвернулась. Температура накалялась. Откуда в этом холодном темном маге столько жара?

– Н-не знаю, о чем ты… – выдохнула чуть слышно.

Некстати вспомнился неожиданный поцелуй посреди библиотеки, мощный, быстрый, волнующий.

– Дай ладонь.

– А? – рефлекторно спрятала руки за спину.

– Сомневаешься, что ты светлая? Дай сюда.

Он схватил мою руку и положил себе на грудь. Сквозь футболку я чувствовала рельеф мышц, жар. Может, он снова заболел? Не долечился?

От мужской спины пошел черный пар.

О-о-о, это нехорошо!

В почерневших зрачках, как в зеркале, отражалось мое испуганное лицо.

Черный пар заклубился, начал образовывать тень, которая будто хотела оторваться от Демиана и убежать.

Она.. боится меня?

Место, где моя рука касалась его груди, засветилось. Светло-желтые искры, подобно тем, что я видела на руках ремонтников, заплясали перед глазами. Искр становилось больше, мой рот – шире, а выдержка Демиана – слабее.

Он отпрянул сам.

Будто не ожидал, что будет такое шоу ослепительного света и убегающего от него черного дыма.

– Светлая! – припечатал он со злостью и укоризной. – Скорей бы ты съехала.

Рука, что до этого светилась, как солнышко, потухла. Оставив после себя ощущение, как после легкого ожога. Боль несильная, но обидная. Когда думаешь после: "Вот и стоило хвататься?"

Нет… Впредь не буду.

А что Демиан? Ушел.

Демиан Мор-Госсен

Глупо. Как же глупо!

Я захлопнул дверь спальни и повернул замок до щелчка. Сервант со стеклянными бокалами задребезжал от моих шагов. Разум затмила быстро накатившая злость. Я пересек темную комнату и расхохотался.

Почему я должен запираться в собственном доме?! Делить его с этой светлой?!

Силой разорвал тонкую футболку и ударил кулаком в грудь. В том месте, где минуту назад касалась она, зияло красное пятно.

Ожог. Эта светлая меня обожгла!

Болит, ноет, чешется – невыносимо! Неужели она повредила кости? Стерва. Спокойнее думать, что ноют кости, а не то, что за ними. Это ведь просто.. кости.

Решил поиграть с крошкой-попаданкой и не заметил, как позволил коснуться сердца. Идиот.

Накинул халат поверх голого тела и задумчиво посмотрел на спящий город.

Этот дом всегда принадлежал моей семье, темным потомкам первого Мор-Госсена. Дед в гробу перевернется, если узнает, что в его старом крыле, в его спальне теперь живет светлая.

"Позор!" – сказал бы он скрипящим голосом. И приложил клюкой по спине провинившегося отпрыска.

Я горько усмехнулся.

Последний из Мор-Госсенов прогибается под законы светлых. Пустил в свой дом попаданку, смотрел в ее голубые глаза, целовал мягкие губы…

Нет!

Сжал руки в кулаки.

Надо с ней кончать.

Глава 18

Демиан Мор-Госсен

В темной гостиной не горели свечи. По полу стелился белый дым от курительных смесей. Густой, плотный, он обволакивал большое хозяйское кресло, обшитое черной кожей, касался резных ножек из красного дерева. Задевал края бордовых штор и ломился в окно. Заложник огромного особняка Темнейшего, он просился на волю. Подальше от хрипящего старика с такой же, как у моего деда, черной клюкой. Подальше от его страшной магии и скрипучего голоса.

– Кха-кха, – закашлялся в смехе девяностолетний Берлингтон Темнейший, хватаясь за трость с черепом на рукояти.

Я задержал дыхание. Ненавижу зловонный дым. Здесь всё провоняло, но Берлингтон этого не замечал. Он был хозяином дома, положения, жизни. В отличие от меня.

– Ульрих? Ты слышишь? Твой внучок якшается со светлой! Кха-кха-кха!

– Мой дед вряд ли ответит с того света.

– Радуйся, что он помер. Кха-кха! Иначе бы от тебя, сынок, ничего не осталось.

– Я пришел не за нотациями, – процедил сквозь зубы.

– Не горячись, шучу, – старик махнул рукой, – я услышал тебя. Проблема, и правда, деликатная. Надо действовать по-умному, по-нашенскому.

– Значит, я могу на вас рассчитывать?

– Я своих не бросаю, сынок. Светлые в конец обнаглели. Я сделаю так, что Светлейший в ближайшее время забудет и про закон, и про попаданку. А тем временем…

Берлингтон перешел на хриплый шепот.

Алина Цветкова

Я вышла из здания банка, перебежала дорогу и поплелась вдоль по улице. В городе я уже ориентировалась лучше, чем месяц назад. Выучила правила дорожного движения, знаки, жесты, которыми кучеры давали понять пешеходам, что собираются делать и куда в случае чего прыгать.

Время пролетело незаметно. В моих руках долгожданный мешок – второе месячное пособие. Кассир выдавала его неохотно, подмечая, что пора бы попаданке найти свое место в жизни и перестать зависеть от руки города.

Я бы рада. Но работа няней не приносила практически ничего. Копейки, которых даже на еду не хватало. Мне удалось прожить только благодаря недавно устроенному празднику. Воспоминания о том дне грели душу и вселяли надежду, что в сером городе не все жители обросли толстой кожей. Может, тот праздник не последний?

Я присела на лавку в парке и развернула газету.

Снова статья о том анонимном поэте. Не устали?

"Кто же скрывается за маской анонима? Отчаянная домохозяйка или грузный мужчина с тонкой душевной организацией?"

Я улыбнулась. Ребенок там скрывается, это же очевидно. Стихи-то детские. Ну, или человек, приближенный к детям. Воспитатель, учитель, аниматор… С грустью вздохнула. Последний выходной, время утекало сквозь пальцы, а я так и не приблизилась к выполнению данного себе обещания. Съехать из дома Мор-Госсена и зажить счастливо там, где я буду нужна.

"Обыск!" – кричал заголовок статьи на следующей странице.

Я перевела взгляд на изображение высокого белого здания.

"Полиция проводит обыск в кабинете Светлейшего. В чем обвиняется уважаемый маг света? Кто натравил на него проверку? Кому выгоден раздор в мэрии? Читайте в следующем выпуске!"

Газета полетела на землю.

Юстас.

Я и забыла о нем, а ведь он поддерживал меня в самое тяжелое время. Знал ли он, что у меня светлый дар? Может, он поэтому начал ухаживать?

От этих мыслей стало тошно. Не из-за Юстаса, из-за себя. Хорошего человека обвиняю, а ведь все, что он делал – помогал, ничего не требуя взамен.

Нужно быть выше этого.

Оставив слухи сплетникам, я направилась прямиком к Светлейшему.

Здание мэрии из белого мрамора было выше близлежащих домов и сильно выделялось выпуклыми украшениями и спиралевидными колоннами. Темные ели, высаженные вокруг, выглядели инородно на фоне лиственных деревьев в центре города. Но зато эффект какой! Сразу глаз останавливается и видно – мэрия.

Второй этаж работал штатно, а вот на первом сегодня царил переполох. Рядовые полицейские проводили осмотр шкафов, мебели, друг за дружкой выносили из здания коробки с бумагами.

Проверка шла полным ходом и только одного служащего сегодня не пускали вовсе.

Светлейший в блестящем белом костюме выделялся на фоне зеленой хвои, как бледная поганка в зеленой траве.

– Алина? – растерялся Юстас, увидев меня. – Что вы здесь делаете?

Светлые волосы стояли торчком, глаза бегали, будто искали укрытие. Юстас не хотел, чтобы я видела его здесь таким. Беспомощным.

– Я знаю про обыски, не переживайте. Уверена, они уйдут ни с чем.

– Алина, – выдохнул Светлейший, собираясь с мыслями. – Мне чрезвычайно повезло иметь такого друга.

Он проникновенно посмотрел мне в глаза, задержался на секунду, а потом смело подставил локоть.

– Не хотите пообедать?

– Наверно, хочу.

Мы устроились в столовой для служащих, что стояла напротив здания мэрии. На чистых зеленых столиках – подставка для салфеток и два подноса с обедом "классика". Овощной суп, пюре с морковью и курица. Тьфу, лесная куропатка!