Системный Творец II (СИ) - Сорокин Александр Сергеевич

Последняя тварь была уже в воздухе, и её зубы целились мне точно в горло. Рука с топором была занята. Но другая рука — свободна.

«Меткий бросок!»

Я не целился. Я просто швырнул в морду твари факел, что лежал у меня за поясом. Умение сделало всё само. Предмет врезался в крысу с такой силой, что отшвырнул её в стену тоннеля, где она и осталась, издавая предсмертные судороги.

Я стоял, тяжело дыша, среди трупов. Сердце колотилось, но уже не от паники, а от адреналинового подъёма. Тактика сработала. Подняв факел и брошенное ранее кресало, я продолжил.

Я повторил этот манёвр ещё несколько раз, уничтожая небольшие группы. Я не давал им скапливаться. С каждой новой атакой мои движения становились увереннее, точнее. «Боевое Чутьё» и «Боевой Размах» работали как часы. Я старался не получать новых ран — лишь одна крыса оставила царапину на рукаве, едва не добравшись до кожи.

Наконец, последняя группа была уничтожена. В зале оставались лишь единицы, слишком далёкие или слишком трусливые, чтобы атаковать. Они забились в дальние углы, шипя и сверкая зелёными глазницами, но не решаясь больше нападать. Путь к поляне был относительно свободен.

— Мимио, стой! — крикнул я, заметив, что он зашел слишком далеко. Однако Помощник не слушал, охваченный слепой ненавистью к порождению Леса.

Тогда я стал действовать инстинктивно. Высыпал в ладонь весь запас Крохотной Одухотворённой щепы, что добыл с таким трудом во время последних боев за город.

— Вот! Бери! Подкрепись!

Мимио мгновенно отреагировал. Он рванулся к моей ладони, и щепки начали таять, превращаясь в сияющие капли чистой энергии и впитываясь в него. Его собственное свечение вспыхнуло с невероятной силой, стало почти ослепительным. Он налился силой и с новым рвением кинулся уничтожать ядовитую траву.

Это было завораживающее зрелище. Он работал как крошечная, невероятно эффективная машина по очищению. Но даже этой энергии оказалось недостаточно. Поляна была обширной. Свет Мимио снова начал меркнуть, а темп его работы замедлился. Он уже не уничтожал побеги, а лишь обесцвечивал их, едва справляясь.

— Хватит! — скомандовал я уже жёстче, протягивая руку. — Возвращайся! Сейчас же!

На этот раз он послушался. С трудом отцепившись от очередного стебля, он побрёл ко мне, его свет был призрачным, едва заметным. Я бережно поднял его и вернул в слот топора. Он нуждался в отдыхе, в восстановлении. Очистить всё за один раз было невозможно.

Я стоял в зале, среди полуразрушенных ядовитых побегов, и пытался придумать план. Я так и не нашел причину осушения колодцев, однако мой поход был явно полезен. Как для города, так и для меня лично, ведь я нашел источник заражения и мог уничтожить его. Заодно это должно стать хорошей тренировкой для моего Пути Целителя, ведь Гнилые побеги представлялись мне идеальными тварями для его развития. Верно, я выжгу этот рассадник инфекции, пока крысы еще кого-нибудь не заразили. План был прост и надежен, как швейцарские часы.

И тут земля задрожала.

Сначала это был лёгкий гул, вибрация, от которой закачался факел в моей руке. Затем грохот нарастал, из-под земли донёсся скрежет камня о камень. В центре зала, прямо среди травы, каменные плиты пола вздулись и лопнули.

Из разлома, с оглушительным треском, рвануло вверх нечто огромное и живое.

Это было Дерево. Но какое! Ствол, чёрный, словно обугленный, покрытый шипами и сочащейся чёрной смолой. Ветви — извивающиеся, как щупальца, с острыми, похожими на кинжалы, наростами. Оно росло на глазах, с пугающей, неестественной скоростью, выламывая каменную кладку и уходя верхушкой в тёмный свод зала.

Воздух наполнился гулом, словно от работающей гигантской машины, и смрад усилился в сто крат. Перед моими глазами вспыхнуло системное предупреждение, алое, кричащее, какое я видел впервые.

ВНИМАНИЕ!

ОБНАРУЖЕНА КРИТИЧЕСКАЯ УГРОЗА!

Живая Древесина (Зрелая)

Уровень опасности: СМЕРТЕЛЬНЫЙ

Статус: Пробуждение

Особенности: Источник высокой Лесной инфекции. Генерирует монстров. Неуязвим для обычного оружия.

Рекомендация: НЕМЕДЛЕННОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ.

Ветви-щупальца с хрустом вытянулись в мою сторону. Я не стал дожидаться, пока они достанут до меня. Развернулся и побежал по тоннелю прочь, к выходу, к свету, к людям. Теперь у меня не было выбора.

Теперь бежать к Горсту было не стратегией, а вопросом выживания. Для всего города.

Глава 8

Адреналин выжигал остатки усталости, заставляя сердце колотиться как бешеное. Я рванул прочь от чудовищного дерева, чувствуя, как за спиной нарастал ледяной ужас. Воздух свистел, рассекаемый десятками устремлённых вперёд ветвей-щупалец. Они не просто тянулись — они охотились. Каждая была живым, злобным существом, жаждущим плоти.

Но я был не просто испуганным мальчишкой. «Боевое Чутьё» взвыло в затылке ледяным пожаром. Мозг, не думая, обрабатывал данные: траекторию, скорость, дистанцию. Тело реагировало само.

Рука с топором взметнулась в почти машинальном движении — коротким, рубящим взмахом назад, в сторону шелестящей темноты.

Раздался глухой, сочный хруст ломающейся древесины. Первая щупальцевидная ветвь, метившая мне в затылок, отлетела в сторону, из среза брызнула тёмная, пахучая жижа. Второй удар пришелся ниже, в ветвь, что целилась в лодыжку. Ещё хруст. Третий. Четвёртый.

Я бежал, и мой топор стал моим щитом. Он описывал короткие, точные дуги вокруг меня, отсекая атакующие конечности с инстинктивной точностью. Это не было красивым боем — это был бегство, отчаянное и яростное. Каждый удар отдавался в плече глухой болью, но тело, усиленное «Закалённой Плотью», держалось.

Наконец, я вырвался из зала в узкий тоннель, и преследование прекратилось. Ветви не пошли дальше, ограниченные невидимой границей своего логова. Я пробежал ещё с десяток метров, пока не упёрся в холодную каменную стену бокового ответвления, и рухнул на колени, судорожно хватая ртом спёртый, смердящий воздух.

Усталость накатила не физическая, а моральная. Слишком много всего произошло в столь короткий промежуток времени. Я сел, прислонился к стене, и попытался унять дрожь в руках. Тишина вокруг была звенящей, нарушаемая лишь моим тяжёлым дыханием и далёким, едва слышным шорохом из зала.

И тут до меня дошло. Системное уведомление, выскочившее перед деревом, кричало: «Генерирует монстров». Но где они? Почему за мной следом не ринулась орда Поросли, Скользней или еще чего похуже?

Любопытство — опасное, неумолимое чувство — медленно пересилило страх и усталость. Я заставил себя подняться. Взяв в дрожащую руку потухший, но ещё тёплый факел, я чиркнул кресалом. Пламя вырвалось наружу, осветив мой испачканный в грязи и тёмной жидкостью рукав.

Я двинулся назад. Осторожно, крадучись. Каждый шаг был взвешен, каждое движение выверено. Я был готов в любую секунду развернуться и бежать.

Я вернулся к арке, ведущей в зал. Остановился в её пролёте, вглядываясь в полумрак. Свет факела был жалким по сравнению с тем ядовито-зелёным сиянием, что царило здесь раньше. Мимио хорошо поработал, большая часть «Гнилых побегов» была уничтожена или обесцвечена, и лишь немногие участки ещё слабо тлели в темноте.

Но монстров нигде не было, только единственное дерево в центре зала. Его ветви-щупальца всё ещё медленно извивались в воздухе, словно ощупывая его, будто слепой великан, ищущий потерянную добычу. Это было одновременно жутко и гипнотически — странный, неземной танец в гробовой тишине.

Я стоял и смотрел, пытаясь понять. И вдруг мысль, внезапная и острая, пронзила мозг. В описании дерева ясно говорилось: «Неуязвимо для обычного оружия». Но я только что отрубил ему множество ветвей своим топором, причем без особых усилий.

Сердце ёкнуло. Вариантов было мало. Либо системное описание лукавило и касалось только ствола, что казалось маловероятным — система до сих пор была пугающе точна. Либо… Либо мой «Простой Топор» не попадал под категорию «обычного оружия».