Системный Творец II (СИ) - Сорокин Александр Сергеевич

Вторая версия заставила что-то внутри затрепетать от предвкушения. Вспомнилась статуя Топора на площади, «Живая сталь», на которую не хватило навыка. Этот топор был со мной с самого начала, с момента моего попадания в этот мир. Он был частью загадки моего появления здесь.

Но чтобы проверить это, нужно было подойти и рубануть по стволу. Рискнуть. Подвергнуться атаке всех этих щупалец разом.

Я взвешивал риски. Эта тварь, без сомнения, была угрозой для всего города. Если она может генерировать монстров, то её нельзя оставлять здесь, прямо под ногами у ничего не подозревающих людей. Но с другой стороны… если я смогу её уничтожить… Представить только, что можно сделать с древесиной такого монстра! Орн говорил, что из зрелых монстров получались отличные заготовки. А это был не просто монстр, это было нечто древнее, смертельное. Это был невероятный шанс поднять «Живое ремесло» на невиданную высоту, сделать огромный скачок в моем развитии, который выпадал раз в жизни. Или не выпадал никогда. И всё это — втайне ото всех. Никто, даже Орн, до поры до времени, не должен был знать. Я мог спрятать всё в свой инвентарь.

Решение созрело быстро, подогретое азартом и холодной решимостью, что родилась в лазарете после гибели отряда. Я должен был попытаться.

Сделав глубокий вдох, я снова шагнул в зал. На этот раз не убегая, а наступая. Осторожно, как охотник, подкрадывающийся к спящему зверю.

И дерево отреагировало мгновенно. Стоило мне пересечь незримую черту, как ствол содрогнулся. Ветви-щупальца взметнулись вверх, замерли на мгновение, и от дерева повеяло… волной. Не звуком, не ветром, а именно волной — плотной, тяжёлой, осязаемой аурой. Воздух затрепетал.

И тут же из тёмных углов зала, из-под обломков и щелей в полу донёсся знакомый пронзительный визг заражённых крыс, оставшихся в живых после моей недавней охоты. Их было не больше десятка, но теперь они двигались не хаотично, а с единой целью — защитить своего хозяина. Их глазницы пылали ядовито-зелёным, и они ринулись на меня единым, обезумевшим строем.

Я не стал дожидаться, пока они окружат меня. Резко отступая назад, в узкую горловину тоннеля, я снова использовал её как бутылочное горлышко. Моё «Боевое Чутьё» уже не захлёбывалось от множества целей — оно хладнокровно обрабатывало данные. Я знал их скорость, их траекторию.

Первая крыса прыгнула. «Боевой Размах!». Топор описал короткую дугу, рассекая тварь пополам в воздухе. Вторая попыталась проскочить под ударом — моя нога встретила её с разворота, отшвырнув в стену с хрустом. Третья и четвёртая получили точные, акцентированные удары обухом, дробившие кости.

Это уже была не паническая схватка, а контролируемый, почти механический разгром. Я использовал каждое движение, каждое сокращение мышц с максимальной эффективностью. Я предугадывал их атаки, видел малейшие приготовления к прыжку.

Спустя несколько минут всё было кончено. Я стоял, тяжело дыша, среди разбросанных тел. Пахло кровью, гнилью и адреналином. Но на этот раз я не чувствовал ни страха, ни отвращения — только холодную, профессиональную удовлетворённость от хорошо проделанной работы. Я учился, становился сильнее.

Оставалось только дерево.

Я вернулся в зал и на этот раз позволил себе роскошь — прислонился спиной к прохладной каменной стене у входа и закрыл глаза на мгновение. Нужно было привести в порядок не тело, а мысли.

Интересно, хоть кто-нибудь доподлинно понимал, как и откуда появлялись эти деревья? Просто вырастали из ничего? Зарождались где-то в недрах земли? Может перемещались по корневой системе?

Как же все было сложно. С момента попадания в этот мир вопросов становилось лишь больше, а ответов все меньше. Мне это очень не нравилось, но ничего поделать с этим я не мог.

Оттолкнувшись от стены, я встал. Пора было действовать.

Я начал приближаться снова, медленно, как сапёр на минном поле. Дерево ответило мгновенно — его ветви зашевелились, стали тянуться в мою сторону, словно нащупывая дистанцию.

Я замер, как только первые, самые длинные ветви оказались в пределах досягаемости моего топора. Они атаковали почти одновременно: три толстых, покрытых колючими наростами плети, метившие в голову, грудь и ноги.

«Боевое Чутьё» сработало безотказно. Моё тело качнулось влево, уходя от удара по голове. Я поднял топор, парируя удар в грудь и отсекая конец щупальца, целящегося в ногу. Движения были чёткими, экономными. Я сделал шаг вперёд.

И тут до меня дошла простая, но важная тактическая деталь. У дерева, как я уже успел заметить, было несколько ярусов обороны. Самые длинные ветви отвечали за дальний радиус. Чуть короче — за средний. И самые короткие и толстые, должно быть, защищали непосредственно ствол.

Моя стратегия была проста: я не бросался вперёд, а медленно «счищал» эти слои защиты, отрубая только те ветви, что могли до меня дотянуться. Шаг вперёд — несколько взмахов топором, отступление для перевода духа. Снова шаг.

Первые метры дались относительно легко. Длинные ветви были мощными, но немногочисленными. Однако, чем ближе я подбирался к центру зала, к самому стволу, тем кардинальнее менялась ситуация.

Ветвей становилось больше. На смену трём-четырём длинным приходили пять-шесть средних. А потом и они сменились на частокол из коротких, толстых, яростно бьющихся отростков. Я уже не успевал рубить их, они атаковали со всех сторон, заставляя меня работать топором как веером, используя «Боевой Размах» почти без перерыва. Это дико расходовало силы. Топор гудел в руках.

Я пробился ещё на пару метров, но это был предел. Ветви сомкнулись передо мной сплошной, извивающейся стеной. Попытка прорубиться вперёд грозила тем, что меня просто схватят с флангов или сзади. Я отступил на безопасное расстояние, с которого дерево уже не могло меня достать.

Отдышавшись, я смотрел на эту живую стену с чувством, близким к отчаянию. В одиночку, в лоб, мне его не одолеть. Нужен был план. Нужна была тактика.

Я просидел в раздумьях, кажется, целую вечность. Перебирал все пришедшие в голову варианты. Поджечь? Но чем? Факел тут не поможет — дерево было сырым, сочащимся смолой. Обрушить свод? Фантастика. Да и в случае успеха я останусь здесь же, под завалами.

В конечном итоге я принял решение перегруппироваться. Да, именно так. Это звучало куда лучше, чем «отступить».

Собрав волю в кулак, я поднялся. Подобрал свой факел, что оставил у входа, и тщательно осмотрел зал, стараясь запомнить каждую деталь, каждую трещину в стенах, каждую неровность пола. Эта информация могла пригодиться.

Затем я развернулся и направился обратно по тоннелю. Я шёл по своим же зарубкам на стенах, и каждый шаг отдавался в душе горьким осознанием неудачи. Я не нашёл ответа на главный вопрос — куда пропала вода. Я не уничтожил угрозу. Я лишь потратил время и силы.

Выйдя на поверхность, я вздрогнул от неожиданности. На небе уже вовсю сияли звёзды. Прохладный ночной воздух ударил в лицо, смывая спёртое зловоние подземелья. Я провёл внизу гораздо больше времени, чем думал.

А это означало, что через несколько коротких часов меня ждала изнурительная тренировка у капитана Горста. И, по всей видимости, я появлюсь на ней выжатым, как лимон, с головой, забитой оставшимися без ответов вопросами, и с тяжёлым знанием о новой, страшной опасности, что притаилась прямо под городом, которую я был пока бессилен уничтожить.

Всё было просто замечательно.

Дорога домой промелькнула в туманной дымке истощения. Ноги несли меня сами, а в ушах всё ещё стоял зловещий гул и скрежет ветвей. Я практически вполз во двор, сгорбившись под тяжестью не столько физической усталости, сколько моральной перегрузки.

Первым делом — вода. Я схватил черпак и принялся отчаянно выливать на себя ледяную воду из кадки, смывая с кожи липкую смесь пота, пыли и тёмной, засохшей жижи. Вода смывала грязь, но не могла смыть ощущение той давящей, древней злобы, что висела в воздухе подземного зала. Я тер кожу почти до боли, пытаясь стереть и это воспоминание.