Кризис власти (СИ) - Каменистый Артем

Несколько секунд, и врагов перед нами не осталось. Сплошная белёсая завеса, непрерывно движущаяся, расширяющая, пожирающая всё на своём пути. Из её недр всё еще орали обречённые солдаты, но их крики быстро затихали.

Похоже, шары разлетелись, как надо. Я, конечно, не мог сейчас рассмотреть детали, но пока пыль не заполонила всё, убедился, что на тот момент не затронутых Жизнью промежутков почти не осталось. Буйство высвободившейся стихии полностью заполонило пресловутый эллипс поражения, и быстро расползалось за его пределы, легко догоняя солдат, в панике пытавшихся вырваться из тесноты строя.

Кими приподнялась на стременах и неестественно-ровным голосом доложила:

— Их центру конец, но на флангах пехота просматривается.

— Шагает или стоит? — спросил я.

— Кто-то стоит, но в основном бегут. Обратно бегут. И не оглядываются…

Глава 8

Чаши весов

Мастер-инженер повернулся ко мне, уставился неописуемо, чуть заикаясь, опасливо спросил:

— Го… господин… Ч… что это было? Это будто сама Смерть!

— Это Жизнь, недоумок, — буркнул Гнусис и пожаловался: — Ну всё, никакой свободы, теперь даже на поводке не погуляешь. Сейчас это нечистоплотное создание снова меня в клетку посадит.

— А ты что, на почётный плен у южан рассчитывал? — спросил я.

— Не то, чтобы очень, но ведь под шумок всякое случается. А я личность внимательная, и удобные случаи не упускаю. Кстати, десница, ты ведь не забудешь? Это ведь я твою машину починил. Без меня вы бы тут все пылью стали. Так что я готов принимать заслуженную награду.

— Жди-жди, — кивнул я, до рези в глазах всматриваясь вперёд.

Работа Растворений надолго не затягивается, а вот пыль, что ими порождается, ведёт себя непредсказуемо. Иногда она очень тяжёлая и оседает почти мгновенно, иногда зависает надолго плотным облаком, в котором опасно дышать, быстро лёгкие забьются. Нынешняя ситуация ни то, ни сё: пелена получилась знатная, исчезать не торопилась, но редела достаточно быстро, чтобы наши изумлённые солдаты начали массово осознавать произошедшее.

Вряд ли кто-то из них понял, что здесь применили щедрую жменю редчайших, мало для кого доступных трофеев. Но рядовым воякам такие детали знать не обязательно, они увидели главное, не нуждающееся в немедленных объяснениях.

Страшных врагов, которые только что неотвратимо и уверенно накатывались на наш хлипкий строй, внезапно не стало. Вместо центра вражеского войска, где располагались самые опасные отряды, простирается белёсое пространство, где из светло-серой, будто цементной пыли проглядывают припорошенные груды шлемов, клинки мечей, наконечники копий и отдельные детали доспехов. Солдат и лошадей не видно ни живых, ни мертвых. Нет даже их костей.

Да вообще ничего нет, лишь металл сохранился.

Хотя и тот кое-где пострадал — Жизнь сняла декоративное чернение и напыление, вычистив сталь до первозданного блеска.

Изумлённые, с нотками испуга крики начали сменяться радостными воплями. Солдаты, готовившиеся к смерти, внезапно осознали, что будут жить.

Но я видел, что обрадовались они преждевременно. Вражеские фланги всё ещё просматривались плохо, но уже можно различить, что там без оглядки побежали не все. Организованная пехота отошла недалеко, а без оглядки драпающую в тылу там и сям собирали офицеры, не жалея при этом пинков. Суматошно трубили горнисты, над непроглядным пыльным облаком одна за другой взлетали ракеты. И непохоже, что сигналили отступление. Отряды, последней линии, лишь местами слегка затронутые ударом, почти не поддались панике и сейчас не двигались назад, а перестраивались, торопливо восстанавливая единое построение. И среди них всё ещё хватало добротно снаряжённых солдат. А это верный признак, что это не простое «мясо», эти вояки могут превосходить даже лучших людей Кошшока. Как только они организуются, против нас выстроится войско, всё ещё способное устроить тотальный разгром.

И это я ещё не учитываю ту лёгкую конницу, которую заблаговременно отправили перехватывать бегущих. Они тоже видят ракеты и, скорее всего, получают новые указания.

У меня может и нет опыта командования такими битвами, но я прекрасно понимаю, что инициатива сейчас у нас, и упускать столь благоприятный момент преступно.

— Катапульта, беглый огонь зажигательными по задним рядам между центром и левым флангом. Горнистам командовать атаку. Общую атаку. Отдельный приказ Камаю. Пусть пробивается за их строй и обстреливает место, откуда ракеты запускают. Только с максимальной дистанции. Ни в коем случае не приближаться к их офицерам без приказа. Кими, остаёшься здесь, отвечаешь за Гласа, Дорсу я не доверяю. Если Глас снова начнёт рваться в бой, избей его до кровавых соплей. Только сделай это уважительно, он, как-никак, голос императора.

Вытащив меч из ножен, я вскинул его над головой. Немудрёный пафосный сигнал, традиционный не только для Равы, а и для многих других стран. Все, кто его увидели, поняли и без горнистов, что сейчас будет. Солдаты воодушевлённо взревели, тоже поднимая оружие. Радостные вояки всё ещё не понимали, что это не победа, что радоваться рановато.

Последние секунды, когда я ещё хоть что-то контролирую. Сил у нас немного, резервов нет вообще, после начала атаки в управлении не будет смысла до того момента, когда всё станет слишком плохо или очень хорошо. В первом случае можно попытаться приказать всем отступать, во втором отправить преследовать бегущих врагов и захватывать обозы. Но ведь и то и другое солдаты сделают без ценных указаний, так что мне остаётся всеми способами склонить чашу весов ко второму варианту.

То есть пора самому вступить в бой и постараться обеспечить врагам как можно больше негативных впечатлений.

Октов не просто так ценят. Умный конь будто мысли читает, его почти не приходится направлять. Строй наших солдат он ухитрился преодолеть в считанные мгновения, причём на приличной скорости и никого при этом не задев. Дальше начал разгоняться, без колебаний мчась на пыльное облако, что всё ещё вздымалось над местом, где жестоко порезвилась Жизнь. А ведь обычных лошадей следы её буйства пугают до паники, не приближаются к ним, как ни понукай.

Под копытами загремело железо, и конь чуть снизил скорость. Видимость скверная, шагов на десять-пятнадцать что-то просматривается, дальше только угадывать приходится. Несмотря на это, окт продолжал продвигаться достаточно быстро, бесстрашно ставя копыта на то, что осталось от солдат. При каждом шаге вздымались тучи пыли, и та влачилась за нами узким густым шлейфом, не позволяя разглядеть, что творится за спиной.

Очень надеюсь, что наши вояки идут в атаку, не останавливаясь. Иначе остаётся лишь один вариант выпутаться без ущерба для здоровья, — могучий окт спасёт безумца, налетевшего на войско южан в одиночку.

Кими права, пока я на таком звере, меня бессмысленно преследовать.

Если у преследователей нет своих октов.

Впереди сквозь пыль промелькнуло движущееся пятно. Миг, и конь вынес меня на границу поражённой зоны. Жизнь переработала траву, дёрн и плодородный слой почвы, и продукты переработки почему-то значительно уступали исходному материалу в объёме. Поэтому образовалась впадина метровой глубины. На её краю стоял одинокий солдат южан, чудом уцелевший тяжёлый пехотинец, судя по доспехам. На меня он смотрел будто на демона, выбирающегося из ада, то есть с неописуемым ужасом. Его до того проняло, что не попытался защититься, до последнего изображал столб.

Мне даже опускать меч не пришлось. Окт изящно выпрыгнул из пыльного провала, сбил солдата ударом передних копыт и, не запнувшись, помчался дальше.

Здесь видимость ничто не заслоняло. И если раньше я мог оценивать лишь обстановку на флангах, то теперь, прорвавшись через облако взвеси, убедился, что ситуация по центру прекрасная для нас (и совсем наоборот для врагов). Столь близкий, быстрый и непостижимо-жестокий разгром главных сил скверно повлиял на задние ряды, ни один отряд здесь не устоял. Поблизости наблюдались лишь одиночки и мелкие группы, и все они выглядели так, будто заблудились. И этих «заблудившихся» осталось немного, подавляющее большинство продолжало бежать, огибая с двух сторон устроенную южанами за ночь искусственную возвышенность. Именно с неё запускали те сигнальные ракеты, и там же располагалось командование: аристократы со своими телохранителями.