Мушкетер поневоле – 2 - Найтов Комбат

– Светлейший, гарнизон Выборга сдался и принес тебе роту, за исключением графа фон Энгестрёма, коменданта города, покинувшего его, и отправившегося в Стокгольм. Кроме того, к присяге приведен гарнизон крепости Фридрихсгам. Комендантами крепостей назначены лейтенанты Борске и Карман.

– Потери большие?

– Нет, Андрей, гвардия потерь не понесла, под Нарвой потеряли шесть человек, моряков, из-за разрыва мортиры на «Ла-Рошели». Орудие – старое, затяжной выстрел. Снимать надо все французские орудия.

– Вот и займешься. Марго пригласила Катрин посетить нас. Думаю, что через пару недель прибудет. Столицей нового княжества станет Свеаборг. Там требуется доки закладывать и обустраиваться. Так что, принимай командование армией и флотом нового княжества. Судя по всему, скоро у нас гости будут московские. Торговаться начнем, реликвии все туда перевезем. Учти, захватил их ты, я к ним и не прикасался. Пару дней отдохни, и тронемся в Свеаборг.

На том и порешили, галеон, который вез Катрин де Роган, перехватили в Аландском проливе, она пересела на самоходный фрегат, и в первую очередь спустилась в машинное отделение.

– Андрей, ты продолжаешь меня удивлять! Все-таки, Мария непроходимо тупа, упустила такую возможность стать владелицей морей. Дела во Франции идут совсем плохо, мальчик подрос, и признавать регентство матери совершенно не желает, уже три указа подписал, требует её расстричь и даже казнить. Собрал вокруг себя кучу «миньонов», которые крутят им как хотят. По некоторым сведениям, мать армию собирает, чтобы лишить его королевского звания. Медичи – род влиятельный и с папой Павлом V дружат. Несколько раз слышала от том, что Людовик желает тебя призвать в качестве военного министра, но двор этому сопротивляется.

– Тетя Катрин, я тоже не в восторге от этого предложения. У нас на полную мощность заработал завод в Никеле, как видишь, мы строим стальные корабли, и у которых есть машина. Пока их только два, но к осени спустим на воду еще три. Здесь, на Балтике, у меня две верфи, и мы сейчас идем туда, где будут заложены еще три. И, герцогиня, я всерьез хочу предложить Вам перебраться в Свеаборг и Гельсингфорс, и заняться наукой. Возглавить Академию Наук Великого Княжества Финляндского. Вы, ведь, ученица самого Виета!

– Мальчик, ты научился говорить комплименты и делать сногсшибательные предложения. Но ведь мне далеко до тебя! У меня нет такого умения владеть наукой и техникой.

– В отличие от остальных женщин, Вы, герцогиня, не поленились спуститься сюда, не побоялись испачкать свои белые перчатки, но посмотреть, как машина работает. У Вас получится, ваше обаяние и ум привлечет новых ученых в нашу с Вами Академию.

– Но, где мы возьмем финансы для этого?

– А вот они у нас есть, есть и золото, очень высокой пробы, и серебро, и никель. И есть машины, которые всё это будут обрабатывать. Марго как-то спросила меня, сразу по приезду в Печенгу: «Дорогой, мы что: сидим на миллионах?», я ей сказал, что она ошибается, ровно в тысячу раз и в меньшую сторону.

– Великий князь, я принимаю Ваше предложение! Мне нравится, как ты умеешь обращаться с цифрами.

Кстати, обладание ВКФ давало мне возможность создать и использовать собственное казначейство и начать выпускать свои деньги. Благо, что есть лапландское золото и много никеля. Кроме того, я знал, что в недалеком будущем «наш общий друг» кардинал Ришелье объявит весь род де Роганов врагами империи, их владения станут королевскими, а Анри погибнет при защите Ла-Рошели, которую осадит лично Ришелье. Такой судьбы своим друзьям я не хотел. Анри вполне освоился с ролью командующего гвардией, у него уже третий поход, несколько блистательных побед малыми силами и с небольшими потерями. Современную мне тактику батальонных маневренных групп он вполне освоил. Мать – прекрасный математик, обаятельная и преданная сыну женщина. Вдовство не повлияло на её характер, заострило ее ум и закалило дух. Она привнесет в «высший свет» княжества блеск Версаля, ведь в этом мире больше всего ценится именно французский шик. Не без «излишеств», естественно. В ближайшее время Ришелье начнет строительство французского флота, который, в противовес англо-голландскому, будет строиться сразу как государственный. Два других конкурента будут строить флоты компаний. Еще одной страной с развитым флотом станет Швеция, но её интересы дальше Балтики не распространятся. Это будет шхерный флот, предназначенный для войны с Россией. Череда этих войн уже началась. Мое прибытие на Север сняло со страны угрозу нападений в направлении Архангельска. Поражение в Варагнер-фьорде переломило устремление Дании, Норвегии и Швеции на русском севере. В этом году мы отвоевали Финский и половину Ботнического заливов. Начали укреплять район Аландов, устанавливая там 150-мм нарезные орудия. Шведскому флоту уже не суждено родиться. В отличие от Швеции, которая вышла на первое место в Европе благодаря качественным рудам, мы уже выпускаем несварную сталь. В старые добрые времена на месте Швеции существовал ледник, толщиной до 1500 метров. Он постарался разрушить здесь всё, но и открыл скопления рудных жил во многих местах. По содержанию железа в Швеции наиболее богатые руды. Но отсутствует никель. К тому же, не стоит забывать, что Екатерина II весьма была заинтересована в том, чтобы Швеция стала русской провинцией. Даже поддерживала «партию шляп» в местном парламенте, которая стеной стояла за то, чтобы войти в состав Российской империи. В 1790-х годах Россия была близка к этому, но ушла Екатерина, и нас опять перебросили на юг её сыновья и внуки. Им всё Константинополь подавай! А что там брать?

Нашу беседу машинном отделении, где было выделено место для поста управления, прервали с мостика: Вахтенный начальник вызывал меня на мостик. Мы пришли туда вместе с Катрин. На горизонте показалась небольшая флотилия гребных судов. Галеры имели характерный для русских судов высокий форштевень.

– Подворачивайте на них. – скомандовал я и взял в руки бинокль, который тут же заинтересовал Катрин своим «малым размером». Помимо линз «мой» бинокль был ещё и призматический, что позволяло уменьшить его длину в два-четыре раза. Называется призма Малафеева-Порро-Аббе. Но две последние фамилии можно совершенно спокойно не употреблять. Открыты русским оптиком Малафеевым, а через тридцать лет итальянец Порро «переоткрыл» ее в Италии. Я же ничего этого не открывал, просто по привычке использовал две склеенные прямоугольные призмы, чтобы и перевернуть изображение, и сократить длину бинокля, при сохранении большого фокусного расстояния. Катрин много работала с оптическими системами, это было модно в то время, но такой конструкции не видела: объективы и окуляры находились, как бы, не на одной оптической оси. Что нарушало её представление об оптических приборах. Ей еще только предстояло познакомиться с устройством зеркального телескопа, который был построен у нас в Печенге. Там именно призма давала возможность рассмотреть полученное изображение. Тетушка меня не подвела, она с энтузиазмом, больше свойственным молодым, чем 45-летним дамам высшего света, взялась именно за оптику и астрономию, в том числе, и мореходную. И взяла на себя курс в морском училище и в Академии Наук по этим предметам!

Рассмотрев на мачтах русские флаги, среди которых один был совершенно незнакомым, я выслал в сторону флотилии скоростной катер. На нем доставили «нашего лучшего друга» – патриарха Никодима!

– Никодим, ты какими судьбами здесь? Что случилось? Опять кто-то Москву взял?

– Москву, слава господу, покуда не взяли, да из-под Нарвы новости пришли, что ты забрал реликвии! Убил Владислава и все хоругви забрал себе.

– Врут, как обычно, Никодим. Я на Владислава не ходил, Владислав на Висле сидит, моим корабликам туда не пройти. Так что, я взял Либаву, да попусту, порт там обмелел, крепость фактически полностью разбита. Роту они мне дали, да на Пруссию поглядывают, я там даже войск не оставил, продажные дюже. Затем взял Виндаву, там значительно лучше, гарнизон оставил, меня они призвали на герцогство. Отказываться не стал. Перед этим, мы потрепали Кристиана IV, он признал свое поражение и не возражал, чтобы мы навели порядок в Курляндии, Эстляндии и Латгалии. А герцог де Роган заглянул в Мариенбург, осадил его и обстрелял. Там оказались и Владислав, и его папаша Сигизмунд, и Фридрих, герцог Прусский. О чем-то договариваться собрались. Герцог де Роган там их и прищучил. Двое – убиты, а Владислав через шесть дней после этого умер из-за раны в живот.