Двадцать два несчастья 2 (СИ) - Сугралинов Данияр

— То есть на расчетный счет Епиходова, — задумчиво нахмурилась Ирина и поджала губы. Она барабанила по крышке стола пальцами, а я прямо видел, как под ее черепной коробкой происходит мыслительный процесс.

— Ну да, — подтвердил я, искоса поглядывая на экран компа.

Проклятое копирование данных застыло всего на 35%. Надо еще позаговаривать зубы и срочно валить отсюда. А то Ирина, она же не дура далеко, рано или поздно расколет, чего я тут околачиваюсь.

Тем временем Ирину заботило совсем другое.

— А изменить номер счета можно? — торопливо поинтересовалась она и попыталась скрыть жадный блеск глаз. Но справилась плохо и неубедительно.

— Конечно можно! У нас часто бывает такое: иногда и счета меняются, и наши сотрудники выезжают в разные страны, открывают там другие счета, к примеру, местные. Ну и в экспедиции тоже ездят, вы же сами понимаете… Поэтому, если у Сергея Николаевича… ой, простите, у вас… изменился счет, то давайте его мне. Я пока отчет же еще не отправил, вечером на сайте все поменяю. А то, когда отчет примут, там возможность редактировать закроют, и все.

Я аж сам собой восхитился — никогда не думал, что так достоверно умею врать. Старик Станиславский прослезился бы от умиления.

— Да, да, да, счет изменился! — затараторила Ира и начала быстро щелкать в своем телефоне.

Очевидно, искала в «СберБанк Онлайн» выписку с реквизитами. Я терпеливо ожидал, внутренне торопя гадское скачивание, чтобы быстрее. А оно вообще что-то застопорилось, уже пару минут как на 49% застыло!

— Вот, нашла. — Наконец после продолжительной паузы сказала Ирина, затем посмотрела на меня и поморщилась. — Слушай, а давай я сейчас тебе перешлю? Какой номер у тебя? Ты в «телеге» есть?

— Погодите, а вы не можете это сразу распечатать? — показал я пальцем на принтер в углу. — Просто там же нужно расписаться… Требования такие у них сейчас. Стандарты.

— Что за стандарты? — нахмурилась Ирина.

— Так международный грант же. Там нужно будет скан с вашими реквизитами приложить… — нагнетал я, твердо зная, что она понятия не имеет обо всей этой кухне. — Иначе нельзя.

Втюхивал я ей это не потому, что такой замечательный врун и вошел во вкус, а потому, что категорически не хотел оставлять ей свой номер телефона. Чтобы она меня потом, если что, не отыскала. А в том, что искать меня она в какой-то момент бросится, сомнений не было. После того как деньги не придут.

Ирина заглянула мне через плечо, убедилась, что я действительно скачиваю массивы данных, и успокоилась. Наука ее интересовала очень мало, больше, как оказалось, воображение женщины возбуждали мои деньги, поэтому с этим вопросом мы разрулили быстро.

Я скачал все на жесткий диск. И даже более. То есть я скачал почти все, что было в компьютере, кроме системных файлов. А когда закончил, прошло где-то часа полтора с момента, как я переступил порог квартиры. Надо отдать должное Ирине — она мне даже один раз кофе заварила, правда, не молотый, а растворимый. Видимо, не захотела заморачиваться. Этакий жест гостеприимства в расчете на будущий транш.

— Ирина Павловна! Я все! Закончил! — крикнул я.

Ирина вошла в комнату, и я понял, что встать из-за стола теперь не смогу — на ней был тот самый облегающий шелковый халатик, который я купил ей прошлой осенью в Люксембурге.

Я страстно любил свою жену, но со временем огонь немножко подуспокоился, и я уже не так яростно реагировал на ее формы. Но вот тело Сергея, хоть и разваливающееся и с кучей болячек и затруднений, оказалось совершенно не готово к внезапному гормональному взрыву. Похоже, после первой вспышки вожделения, которую я пригасил переключением внимания, организм ответил двойным ударом.

Да таким, что пробудилась Система и обеспокоенно сообщила:

Острая фаза сексуального возбуждения!

Зафиксировано резкое повышение уровня тестостерона и дофамина.

Усиление кровотока в периферических сосудах.

Активация симпатической нервной системы!

+5 часов к продолжительности жизни.

Прогноз продолжительности жизни уточнен: 28 дней…

Я моргнул, перечитывая строчки. Постойте-ка… Прибавка целых пять часов? За одно только… вожделение? А что же будет, если мы с нею дойдем до постели?

Словно объясняя и доказывая мне правильность прогноза, Система развернула объяснение:

Внимание! Положительная динамика!

Причина увеличения прогноза: потенциальная нормализация гормонального фона.

Секреция тестостерона стимулирует:

— синтез белка и восстановление мышечной ткани,

— улучшение инсулиновой чувствительности,

— повышение плотности костной ткани,

— активацию метаболических процессов.

Дополнительный фактор: выброс эндорфинов снижает уровень кортизола, что замедляет дегенеративные процессы.

Примечание: в условиях критического истощения организма даже краткосрочная гормональная активация оказывает положительное влияние на прогноз.

Рекомендуется поддерживать регулярную сексуальную активность для оптимизации восстановительных процессов.

Пока я витал в облаках, Ирина холодно улыбнулась и раздраженно, даже не пытаясь скрыть эмоции, воскликнула:

— Да неужели? Правда закончил? Не прошло и двух часов!

— Полтора, — машинально поправил я ее.

Ирина комментарий оставила без внимания и лишь выжидающе на меня посмотрела.

И вот как мне сейчас встать перед ней? Э… в таком состоянии?

— Что-то еще? — не выдержала она моего молчания.

— Да, — решил я ковать железо, пока горячо. Пользуясь народной мудростью «если не можешь победить, возглавь», я добавил: — Ирина Павловна, вы же теперь вдова?

— И что? — недовольно поморщилась она, видимо, еще не привыкнув к новому статусу.

— Значит, вы теперь свободны? — улыбнулся я глупой улыбкой недотепы-ботана.

— Чего-о-о⁈ — сердито фыркнула она и вдруг весело рассмеялась. — Запал, что ли⁈ Ой, не мо-гу! Запал он!

— Ну а почему бы и нет? — усмехнулся я, стараясь взять себя в руки. — Вы такая… э-э… красивая…

И я выразительно-красноречиво посмотрел на ее грудь, подумав: «Эх, столько денег за эту грудь в свое время пришлось отвалить!»

— Очень красивая, — уточнил я и аж причмокнул. Не то чтобы я на что-то надеялся, но эта клоунада меня развлекала и даже интриговала.

Отсмеявшись, так что аж слезы на глазах выступили, Ирина сказала:

— Иди-ка ты, аспирант, отсюда! По-хорошему говорю!

Почему-то от этих слов у меня на душе стало теплее. Неужели любила-таки меня? Или чтит память умершего мужа, блюдет себя?

Но следующие ее слова окончательно развеяли все иллюзии:

— Ты на себя в зеркало когда смотрел, мальчик? В пионерском лагере еще?

Я промолчал.

— Ты бы, прежде чем на женщин засматриваться, собой занялся, аспирант! Что, решил, раз место профессора освободилось, можно попытаться? Авось на безрыбье и так сойдет⁈

Она зло хохотнула и добавила обидные слова:

— Альфонс!

После этого у меня аж в глазах потемнело. Но зато возбуждение окончательно прошло, и я уже смог нормально встать из-за стола.

— Благодарю за содействие, Ирина Павловна, — сказал я бесстрастным голосом. — Всего хорошего!

— Погоди! — рявкнула сзади Ирина, но, видимо, осознав, что совсем уж перегибает, чуть смягчила формулировку. — Не обижайся… м-м-м… Сергей. Пойми, у меня все-таки муж недавно умер. Я в трауре, эмоции…

Но, судя по ее взгляду, горем там и не пахло.

Тем временем она торопливо продолжала, пытаясь замять бестактность. Ну да, вдруг аспирант обидится и деньги потом на ее счет не придут.

— Думаю, на следующей неделе, когда главная часть траура пройдет. Завтра девять дней, хлопоты, а вот потом мы вполне можем с тобой куда-нибудь сходить…