Кризис власти (СИ) - Каменистый Артем

Кошшок — личность сложная в общении. Да и что с него сейчас возьмёшь? У меня нет большой дружины, чтобы охранять каждый бочонок с вином в захваченном обозе. К тому же многие воины после таких потрясений и без спиртного стали неадекватными, и в лучшем случае спят, как замороженные мухи. Разбудить их можно, но бессмысленно, пользы от них сейчас ни малейшей.

Развернувшись, я направился к выходу, бросив напоследок:

— Там твоя ручная обезьянка к катапульте привязана осталась. А катапульту с утра потащат в лагерь южан.

— Да и пусть этого балабола ушастого на колесо намотает, — равнодушно буркнул полковой рэг и пнул одно из офицерских тел:

— Эй, ты, как там тебя… тело бесполезное… А ну бегом поднялся! Хватит мне одному за всех отдуваться! Начинай уже пить, как мужик!

Выбравшись наружу, я некоторое время стоял, жадно хватая воздух. Пусть не самый свежий, пусть он здесь пропитан пылью от множества растворённых Жизнью людей, но в сравнении с тем, что творится в шатре рэга, это чистейший нектар богов.

Небо звёздное, полное безветрие, не холодно и не жарко. С разных сторон завывают пьяные солдаты, искренне полагая, что прекрасно поют, со стороны заваленного трупами поля боя им аккомпанируют шакалы и прочие ночные падальщики мудавийских степей.

Будь у меня сейчас пара сотен всадников, где бойцы по параметрам и опыту сопоставимы с моими дружинниками, я бы мог разбить наше войско в пух и прах. Боеспособность даже не до нуля упала, она ушла в глубокий минус.

Поверить Кошшоку?

Ну а что мне ещё остаётся? Увы, достать из-за пазухи свежих и дисциплинированных солдат не получится. Придётся как-то мириться с недостатками тех, кто не сбежали без оглядки из боя, который по всем законам войны мы были обязаны проиграть всухую или около того.

Ладно, как ни страшно оттягивать неизбежное, но пора ложиться. Несмотря на все свои грандиозные параметры, несмотря на эффект Героя ночи и прочее, придётся заставить себя заснуть.

Чем раньше я встречусь с Приходящим Во Снах, тем быстрее разберусь с висящим над головой дамокловым мечом.

Не сомневаюсь, что эта таинственная и могущественная сущность очень мною недовольна.

Как обычно.

* * *

— То есть ты утверждаешь, что никакого кровопролития не было? — голосом психиатра, общающегося с клиническим идиотом, уточнил Приходящий Во Снах.

— Нет, я такое не говорил. Да, было некоторое кровопролитие, признаю. Ну а как останавливать Тхат без единой капли крови?

— Но речь идёт не об одной капле крови. Далеко не об одной…

— Сначала меня дослушайте, потом придирайтесь к мелочам. Если суммировать потери с обеих сторон, большая их часть это те южане, которые попали под Растворения Жизни. Приблизительно семьдесят процентов от всех потерь. Очень нехорошая смерть, однако вы должны знать, что от жертв при этом не остаётся ничего. Вообще ничего. В том числе нет крови. Ни капли.

Старик покачал головой:

— То есть ты решил, что убивать без пролития крови можно кого угодно в любых количествах? Ты так понял мои слова?

— Ну а как ещё мне их понимать, если вы ничего не объясняете и не уточняете? Сначала сказали остановить Тхат, что мирным путём никак невозможно. То есть только насилием. Но при этом заявили, что кровь проливать нельзя. Да я из кожи вылез, но сделал всё возможное, чтобы её, в итоге, пролилось как можно меньше. Никто на моём месте не смог бы решить проблему менее кроваво.

— Так ты вдобавок ко всему ещё и возомнил, что проблема вторжения Тхата решена?

— Ну… пусть временно, но да, решена.

— Ну надо же… временно… Какой занятный молодой человек… Говоришь, тебе не хватает объяснений? Хочешь, кое-что разъясню?

— Я само внимание.

— Ну так знай, что кровь, сама по себе, это ничто. Это часть от жидких тканей тела человеческого, способная сохранять некоторое время признаки жизни после смерти. То, что некоторые мистики называют духом костей, зачастую до последнего момента цепляется именно за кровь. Но если крови не будет, это не значит, что не будет и духа костей. Он проявляется независимо от способа смерти. Сожжение и удушение тоже могут проходить без крови, и дух станет цепляться за иные останки. По итогам процесса распада, он, скорее всего, останется при голых костях, из-за чего и получил своё название. Это безвольная субстанция, всего лишь тень силы и энергии почившего владельца. У неё нет судьбы и сознания, её участь — постепенное размывание в завихрениях ци, или, если повезёт больше, рассеивание в круговороте вселенных, где она может стать частью субстрата для творения нового. И это если кто-то не наложит на него руки раньше. Например, такими делами часто грешит Смерть. Я говорю о силе, но подразумеваю её подручных, ибо сама она до таких мелочей снисходить не станет. Также могут вмешаться даже не её подручные, а осколки их воли. Некоторые из них подобные мне, некоторые гораздо могущественнее. Есть и такие, кто добились самостоятельности, или даже обладали ею изначально, как ключевые элементы самых разных замыслов всевозможных великих сил. Так уж сложилось, что разнообразных сущностей в этом мире скопилось немало. Точнее, скопились их воля и их порождения, сами они существуют на иных планах бытия. Многие из порождений опасны, именно благодаря их деятельности некоторые земли непригодны для жизни и угрожают соседним, благодатным землям. Иногда зловредные могущественные создания начинают проявлять активность после затяжной спячки. Если говорить о тех, которые связаны со Смертью, особенно охотно они активизируются, если где-то поблизости появляется множество свежих духов костей. При этом духи, оставшиеся без костей и иных частей тел, годных для привязки, в некоторых случаях являются наиболее лакомой добычей. Таких проще всего завлечь издали, действуя пустыми ничего не стоящими обещаниями. Они летят на них, как глупые мотыльки на пламя свечи. И, сгорая без остатков, отдают свою энергию весьма недружелюбным силам. Когда-то, очень давно, Смерть намеревалась сделать этот мир свой вотчиной. Владеть им, ни с кем не разделяя. Бушевали войны в небесах и на земле, множество жестоких и продолжительных битв испепелили обширные регионы. Смерть не проиграла и не победила, и она готова всё повторить. Вассалы её, что действуют в этом мире, год за годом копят силы для новых попыток. И ты своими сегодняшними действиями подарил им новую порцию силы. Очень неплохую порцию. Насильственная гибель часто порождает интересных духов костей, а тут они ещё и от частей тела оторваны. Прям лучшее лакомство получилось. Теперь ты понимаешь, что натворил?

Я кивнул:

— Ваши объяснения, скажем так, неполные. Но в целом да, суть я уловил. Получается кого и как ни убивай в Мудавии, сейчас это плохо.

— Да, юноша, плохо. Но можешь чуть утешиться, ведь то, что ты сотворил, если не капля в озере, то очень близко к ней по масштабам. Утром того же дня ваши враги согнали жителей многих селений в овраг, где аристократы, добывая себе множество трофеев, изрубили всех до единого. Даже самых маленьких детей не пожалели. За неполный час было убито одиннадцать с половиной тысяч человек. И это не первый такой овраг, они повторяют свои зверства снова и снова. Очень многих к тому же никуда не гонят, вырезают на месте. И такая судьба ждёт каждого жителя Мудавии. Планы южан жестоки, они намерены полностью опустошить страну, удобрить её землю кровью и плотью, после чего заселить своими людьми. Те, кто уже убиты, лишь первые жертвы грядущей резни. И в целом я не могу не признать, что твоя битва немного оттянула тот момент, когда крови станет слишком много. Впрочем, даже если её не будет вообще, это мало что изменит. В пустыне пробуждаются те, кому не следует пробуждаться. Я, как часть воли, что, помимо прочих задач, противостоит Смерти, обязан сделать всё, что в моих силах, чтобы пробуждение сменилось сном. Желательно вечным. И ты одно из моих орудий.

— То есть, получается, я не так уж сильно провинился? Или даже всё правильно сделал?