Тьма. Том 7 (СИ) - Сухов Лео

— Наму, значит… — покивал Лапоть. — А в сибирском лесу этот наму чего забыл?

— У наму тоже разные дела случаются… Вот в этот раз проводил, например, расследование рода, — не лукавя, ответил я.

— Со стрельбой, поди, как обычно? — понимающе хмыкнул голова Тёмного Приказа.

— Стрельба тоже имела место… — кивнул я. — Но я ни при чём: они первые начали.

— А Дашков разрешение дал на расследование? — деловито уточнил Лапоть.

— Разрешил в пределах княжества, — подтвердил я.

— Ладно… — Лапоть сгрёб все бумажки, выровнял их краями в аккуратную стопку и приказал следователю: — Подшивай всё, Борь… Не было у него никакого вмешательства.

— Да как так-то? — явно очень расстроился следователь, не хотевший выпускать меня из рук. — А откуда он сведения тайные знает? Вот пусть скажет, а!..

— Что, так ты, Борь, и не привык к сети? — сочувственно уточнил голова Тёмного Приказа. — Даже к внутренней?

— Да ну её… Сеть эту… Дьявольщина это всё! — отмахнулся сухой рукой Борис Петрович.

— Если бы научился, то уже знал бы, что на Фёдора Андреевича твоего, а, к сожалению, и нашего, записан изменённый кот, — пояснил Лапоть. — Ходит эта животина через тень в тень. Расстояние в пределах сотни вёрст. А значит, Фёдор Андреевич мог с кем угодно пообщаться. К примеру, с помощью записок.

— Вы уж, конечно, простите, господин голова, но откуда ему ручку и бумагу… — следователь внезапно умолк, вытаращив глаза, а потом хлопнул по столу рукой: — А ну-ка, Фёдор Андреевич, отдавайте мне живо перья! Это мне жена подарила, между прочим!

— Извините, но могу отдать только одно перо… — признался я. — Второе сейчас у моей жены, Авелины Павловны.

— Вот видите, у вас у самого жена есть! Значит, должны понимать, какую ценность имеют её подарки! — возмутился Борис Петрович.

— Я у вас, сударь, только подарок вашей жены отобрал. И то временно… А вы у меня, между прочим, саму жену! — напомнил я. — Есть разница-то!

На это старенький следователь смутился и ничего не ответил.

— В общем, Борь, закрывай дело!.. — подытожил Лапоть, вставая со стула. — А этого дюже прыткого двусердого я у тебя забираю… И жену его тоже. Снимайте-ка с него эту гадость…

Под «этой гадостью» Лапоть, похоже, имел в виду блокирующие кандалы. Собственно, их-то с меня немедленно и сняли после его приказа.

Ну а дальше началась муторная процедура заполнения бумажек, с выдачей мне на руки личных вещей и жены.

А также возвратом Борису Петровичу двух ручек и жалких остатков тетради. Переписывались мы с Авелиной много и плодотворно. Всё равно же больше нечего делать было…

У дверей обшарпанной двухэтажки, в которой здесь ютился Тёмный Приказ, нас ждали три потрёпанных автомобильчика с эмблемой «темников». Ну то есть, чёрным котом на дверях. Видимо, машины выделили прилетевшему начальству местные работники.

Голова Тёмного Приказа по Ишиму человеком был немаленьким: сразу видна обширная боевая, да и не только, практика. В скромную машинку на заднее сиденье он еле втиснулся, чудом не застряв в двери. А мне и Авелине приказал устраиваться рядом.

Правда, устроиться получилось, лишь тесно прижавшись бочок к бочку. И если против компании Авелины я ни капли не возражал, то близкий контакт с Лаптем был мне, мягко говоря, непривычен.

Тёма, к слову, скрываться перед начальником Тёмного Приказа не стал. Почти сразу, как устроились в автомобиле, появился в тени короба с родовым яйцом, прямо на коленях у Авелины.

И тут же с видом животного, честно выполнившего долг, мирно уснул.

— Трубку свою давай, Фёдор Андреевич! — между тем, с трудом повернулся ко мне Лапоть. — Зарядим её от машины.

Не без усилий вытянув из кармана телефон, я протянул его голове. Однако тот лишь в сторону водителя махнул — мол, ему отдавай. Хорошо ещё, не всей своей мощной рукой знаки стал подавать. Иначе, боюсь, мы с женой из машины просто вылетели бы.

— Дашков тебе про сердце рода сказал? — мрачно спросил Лапоть, стоило нам отъехать.

— Даже показал, — кивнул я.

— Вернуть обещал? — всё так же хмуро поинтересовался Лапоть.

— За участие в вылазке в Серые земли, — решил не скрывать я.

— Вот ведь жук! Вечно свою выгоду ищет… — буркнул глава Тёмного Приказа и уставился в окно.

Я понятия не имел, что у него за тёрки с Дашковым по этому вопросу… И откуда он про сердце знает, тоже не ведал… Оставалось только смириться с тем, что многие родовитые жители Ишима знают про меня куда больше, чем я сам.

И всё-таки я попытался. Вопросительно покосился на Лаптя, но догадавшись, что ответов не будет, снова уставился вперёд, по ходу движения машины. Жена молча прижималась ко мне, а на коленях у неё сидел довольный, как слон, Тёма. С чего он был доволен? Лучше, наверно, не знать.

Молчали мы всю дорогу. И вновь заговорили, лишь подъезжая к небольшому взлётному полю на краю города.

— Я когда-то твоему деду задолжал… Крупно задолжал… — вздохнул Лапоть. — Так крупно, что за всю жизнь не расплатился бы. Так что, Фёдор Андреевич, ты уж постарайся в кризисы в Ишиме входить. Там я тебя прикрою. А уж как дойдёшь до шестого ранга, так будешь под опекой царя, и тебе даже мои люди не указ станут.

— А в Серых землях? — уточнил я.

— А там тебе вообще никто не указ, — качнул тяжёлой, немного похожей на бульдожью, головой Лапоть. — Серые земли, они на то и серые, что законы Руси на них не действуют. Можешь проходить кризис, как самому захочется. Только если тёмным не станешь и полгорода не вырежешь, будь добр: как очухаешься, накатай весточку нам в Приказ. Ну чтобы мы записали в отчётности, что у тебя ранг сменился.

И снова Серые земли. Ещё один повод завести там личное имение. Честно говоря, я всё чаще и чаще подозревал, что именно по этой причине никто не бежит присоединять Сибирь. Всё-таки многим бывает нужно такое место, где тебя никто ни в чём ограничивает.

И да, по той же причине в Серые земли бегут люди, моралью не обременённые. Но ещё туда уходят те, кого не устраивает сложившее положение в обществе. А ещё те, кому элементарно шило в заднице покоя не даёт.

Эдакая вольница на окраине империи, по образцу окраин Руси.

— Что, думаешь закрепиться где-нибудь в Серых землях? — догадливо усмехнулся Лапоть.

— Есть такие мысли… — признался я.

— Рано тебе туда ещё! — ответил глава Тёмного Приказа. — Серые земли не по указу царя живут. А тебя сейчас только этот указ и прикрывает. Врагов у вас с женой многовато, Фёдор Андреевич. Тебе бы и в будущей вылазке не участвовать. Но раз договорился с этим жуком Дашковым, то слово держи. Хотя лучше бы в это чёртово африканское пекло смотаться… Там и то опасностей меньше. Правда, от ромеев, бывают, разные людишки приблуждаются…

— У всех крупных государств есть такая окраина, как у нас? — догадался я.

— Не такая большая, но да, обычно имеется, — кивнул Лапоть. — Иначе внутри стран такое бы творилось, что наши Серые земли казались бы раем на земле. Чем строже законы внутри страны, тем больше зреет необходимость иметь где-то вольницу. Ладно… Приехали мы. Ваш вертолёт с синей полосой на боку. Высадит под Ишимом. Плавченкин, слышишь меня? Трубка Седова-Покровского зарядилась?

— Так точно! — отрапортовал водитель, скосив взгляд на мой агрегат.

— Отдай ему, пока мы в сети. Пусть свои людям наберёт.

Ехать на машине от Пятнышкова до Ишима пришлось бы несколько часов. А вот на вертолёте добрались быстро. Из Тёмного Приказа меня Лапоть вытащил ближе к обеду. А всего-то к ужину я был в столице княжества, где меня встречала радостная охрана.

Правда, был среди нас всё же один недовольный. Тёма полёты не любил. Он любил свободу перемещения и отсутствие ограничений. А тут у пилота на коленях топтаться нельзя. И по вертолёту бегать нельзя. И в самое большое окно тоже нельзя смотреть, оперевшись лапами на приборную панель. В общем, очень-очень плохо организованы в этих ваших вертолётах развлечения. Ни разу не развлекательно для бедного котика.