Корпорация Vallen'ok 3 (СИ) - Хардин Сергей

— Кавагути Хидео, — выдохнула она, произнося имя с почтительным ужасом. — Директор по персоналу. — Пауза. Ее взгляд скользнул по моему лицу, сканируя тени под глазами, легкую дрожь в уголках губ, которую я тщетно пытался подавить. — Он, — голос её упал почти до шёпота, — он уже здесь. Спустился лично.

Эти слова словно повисли в воздухе. Такая личность, и здесь? Это было настолько же невероятно, как если бы сама корпоративная башня Vallen накренилась бы, как Пизанская, чисто чтобы мне поклониться. Я почувствовал, как холодная волна пробежала по спине, смешиваясь с внутренним жаром. Это был не страх, нет, скорее ошеломляющее осознание масштаба. Кавагути Хидео не спускался к простым смертным. Его появление здесь было событием уровня стихийного бедствия или же визита Императора.

Ая стояла, замершая на пороге и ждала моей реакции, ее пальцы задвигались по краю планшета, выдавая нервный тик. Остальные же мои коллеги просто замерли.

Я собрал всю свою волю в кулак. Физическая слабость отступила на мгновение перед необходимостью внешнего контроля. Я не мог позволить себе выглядеть разбитым перед ней. И уж тем более — перед ним. Поэтому всё, что я сделал дальше, это лишь кивнул, стараясь вложить в этот жест как можно больше спокойствия и уверенности, которых пока всё ещё не успел прочувствовать внутри.

— Спасибо, Ямагути-сан, — произнес я, заставляя голос звучать ровнее и тверже. — Я сейчас.

Ая ответила коротким, отрывистым кивком. Но перед тем, как выскользнуть обратно в коридор, она бросила на меня еще один быстрый, пристальный взгляд. Это был взгляд диагноста, полный неподдельной заботы, и смешанный с профессиональной оценкой ситуации. Затем она исчезла, как тень, оставив дверь приоткрытой. В проеме виднелся кусок пустого коридора как портал в неизвестность, на предстоящую встречу с силой, спустившейся с олимпийских вершин.

Переступить порог бывшего кабинета Хосино и ощутить себя настолько незваным гостем было странным опытом. Но это чувство мгновенно испарилось, сгорев в поле абсолютного доминирования, которое излучал человек, стоявший в углу.

Кавагути Хидео. Он буквально заполнял собой всю комнату. Нет, не физической массой, хотя он был высок, но подтянут и избыточной массой не страдал, скорее непоколебимой аурой власти, холодной и плотной, как арктический воздух. Он стоял неподвижно, спиной к двери, рассматривая разгромленный стол Хосино с видом учёного. Его темно-синий костюм был не просто дорогим, он был безупречным. Каждая складка, каждый шов располагались с математической точностью, идеально подчеркивая широкие плечи и узкую талию. На лацкане — едва заметная, но безукоризненно смотревшаяся платиновая булавка в виде абстрактного символа Vallen. Знак принадлежности к самой вершине?

Кавагути медленно повернулся. Движение было плавным, лишенным суеты. Его лицо с резкими, словно высеченными из гранита скулами и посеребрёнными сединой висками было бесстрастным. Его излучающие уверенность глаза сфокусировались на мне с такой мгновенной, хищной точностью, что по спине пробежали мурашки.

— Канэко Джун. — произнес Кавагути. Его голос был низким, бархатистым, но в нём не было ни высокомерия, ни дружелюбия. Только абсолютная нейтральность, которая уже сама по себе была формой давления. Он слегка кивнул, что было больше похоже на приказ, чем на приветствие. — Прошу.

Причём, он не указал на стул явно. Его взгляд сам по себе был указующим перстом, скользнувшим в сторону одного из двух стульев, стоявших напротив разгромленного стола Хосино.

Сам же он не спешил садиться. Еще несколько секунд он стоял, а его ледяной взгляд скользил по уликам на столе. Затем, с той же экономией движений, он обошел стол и бесшумно опустился в кресло Хосино. Кожаный монстр принял его, словно это было его законное место.

Словно доказывая моё предположение мой собеседник, сохраняя безупречную осанку, положил ладони на подлокотники, напоминая этим верховного судью.

— Поздравляю! — произнёс он наконец. Его бархатный голос наполнил тишину кабинета, но слова не грели душу, скорее звучали как приговор, вынесенный безэмоциональным голосом. — Операция по нейтрализации внутренних проблем, — он сделал едва заметную, но ощутимую паузу, — с неожиданной для многих эффективностью. И с честью вышли после.

— Спасибо, Кавагути-сан, — выдавил я из себя. — Мы просто представили факты, да и команда хорошо поработала.

На губах Кавагути дрогнуло что-то, отдаленно напоминающее усмешку. Легкая, холодная складка в уголках губ.

— Факты — повторил он это слово с едва уловимой, но смертоносной иронией. Он растянул звук, словно пробуя его на вкус. Его ледяной взгляд снова впился в меня, уже без отвлечения на стол. — Ваша биография, Канэко-сан, сама по себе интересный набор фактов.

Он откинулся на спинку кресла Хосино. Движение было плавным, уверенным. Его пальцы — длинные, ухоженные, сложились перед ним в классический «домик», кончики указательных пальцев едва касались друг друга. Эта поза была одновременно расслабленной и невероятно властной.

— Успешное окончание Университета Цукубы, — начал он наконец, ровным тоном лектора, перечисляющего данные. Каждое слово падало, как камень в тихий пруд. — Направление «Социальные науки и управление», если не ошибаюсь. Перспективное направление. Оценки чувствительно выше среднего. — Он сделал микро-паузу, достаточную, чтобы подчеркнуть абсурдность следующего шага. — А после, — голос Кавагути слегка понизился, приобретая оттенок искусственного сожаления, — склад, курьер. — Он произнес это слово так, будто пробовал на язык незнакомый плод. — Без единого намека на продвижение. Ни повышения, ни значимых дополнительных обязанностей. — Его взгляд вернулся ко мне. — Статистика, Канэко-сан, скажем так, — он слегка наклонил голову, — не вдохновляющая, статичная, можно сказать мёртвая.

Пауза, последовавшая за этими словами, была глубже и тяжелее предыдущих. Воздух сгустился до состояния сиропа. Я чувствовал, как влажные пятна под мышками расползаются по рубашке, а онемение в пальцах поднимается выше, к запястьям. Перед моим внутренним взором всплыли образы склада: бесконечные стеллажи, запах картона и пыли, гул погрузчиков, окрики мелкого начальства, ощущение заточения в серой, беспросветной яме. Годы, украденные моим предшественником у самого себя.

— А потом, — продолжил Кавагути, и в его голосе появилась едва уловимая нотка недоумения. — Резкое переключение. — Он выделил последнее слово, как ключевое в шифре. — Отличная, почти восторженная характеристика от вашего непосредственного руководителя на складе. Господин Огивара, кажется? Цитирую: «Проявил недюжинные аналитические способности и инициативу в работе». — Кавагути поднял бровь на долю миллиметра. — Любопытно. За несколько лет ни намека, и вдруг — недюжинные способности. Затем, — он перечислял с убийственной точностью, — феноменальный результат вступительного экзамена в отдел логистики Vallen. Девяносто шесть процентов, по сути, рекорд для потока. И сразу же, в первый месяц, — голос снова обрел бархатную гладкость, но теперь в ней чувствовалась стальная жилка, — решение проблемы с доставкой турбины. А вы, Канэко-сан, сделали, по сути, невозможное. Организовали демонтаж, перевозку и монтаж за рекордные сроки, обойдя десяток бюрократических преград. И вот теперь, — его рука описала легкую дугу, охватывая хаос кабинета, — дисциплинарная комиссия, разгром Хосино Мичи и, — палец Кавагути мягко ткнул в подлокотник кресла, на котором он сидел, — освободившееся кресло начальника отдела логистики.

Он замолчал. Взгляд теперь постоянно был прикован ко мне, словно ожидая чего-то. Ожидая объяснения, признания или еще чего-то?

— Вопросы к Хосино, — продолжил Кавагути, его голос внезапно стал деловитым, сухим, как осенний лист, — были и раньше. Неэффективность, авторитарный стиль, странные финансовые схемы, но ваш, м-м-м, перформанс сегодня, — он произнес это слово с легким, но отчетливым актерским оттенком, — стал окончательным аргументом. Его место теперь вакантно. И учитывая вашу прыткость, — в этом слове снова зазвучала ирония, — как оказалось, подкрепленную впечатляющей грамотностью и результативностью, логичным было бы предложить это кресло вам. Здесь и сейчас.