Тень Января (СИ) - Даль Ри

— «У кого-то» — это у кого? У тебя? — я тут же пошла в оборону и «выпустила когти».

Однако главнокомандующий будто бы не заметил моих едких интонаций.

— Нет, Адалена. Придворные интриги касаются меня в последнюю очередь. Моё дело — война, а не светские происки.

— Но сейчас нет никакой войны, — я обрадовалась, что смогла подловить его на слове.

— Война идёт всегда, — отрезал Рэаган. — Зримая или незримая. Войну невозможно прекратить. Её лишь можно сделать не столь заметной. Но, как я уже сказал, дворцовые сплетни — не моё поле боя. Хотя коснуться оно может любого. Просто я не так умел в этих делах. И, как мне показалось, ты тоже.

Не удостоив меня взгляда, главнокомандующий тут же оставил меня. И теперь уже я могла уйти в размышления надолго, обдумать всё, что услышала.

Единственное, что мне стало ясно, так это то, что брак лорда Эвигона и рэйлин имел большое значение. В политическом смысле. Но по каким-то причинам он до сих пор не был заключён. Возможно, Арас в данный момент слишком увяз в других заботах. Однако дело это, судя по всему, было решённым.

Тем временем мы остановились для первого привала. Солдаты быстро возвели шатры, готовился ужин на костре. Мне отвели собственное небольшое пространство, где можно спокойно отдохнуть. Всё-таки после летаргического сна и болезни я пока не ощущала себя полностью восстановленной. Да, я стоически держалась в седле, не давая поводов, чтобы из-за меня путешествие тормозилось. Но в действительности уже давно хотелось прилечь и расслабиться.

Я легла в кровать, так и не дождавшись ужина. Перед тем, как закрыть глаза, подумала о том, что сейчас могу вновь увидеть в грёзах Валлафара. Но — хотела ли я этого?..

И да, и нет.

Сами видения были мне приятны. В них я ощущала полную безопасность и даже негу, которая разливалась в груди внутренним теплом. Неприятным же было пробуждение и осознание того, что всё увиденное не просто нереально, но ещё и обманчиво. И обман этот жестокий, намеренный, коварный. У него есть чёткая цель — притупить мою бдительность и вывернуть наизнанку нормальные представления о добре и зле.

Так действуют манипуляторы и нарциссы. В любом из миров приёмы воздействия оставались всё теми же. Просто в Эвигоне к этому примешивалась ещё и магия. А с её помощью, как я уже успела убедиться, можно было многое совершить.

Вот только интересно, почему Валлафар ещё двести лет назад не приворожил Адалену? Наверняка пытался и наверняка точно таким же способом. Но тогда Адалена находилась в полном расцвете сил, ей было чем ответить коварному демону. Потому ему и пришлось в итоге её убить…

В груди заныло при этой мысли. Будто бы кто-то всадил мне кинжал прямо в сердце. Наверное, я чересчур увлеклась этой легендой и прочла её слишком много раз, что теперь даже ощущала на себе тот самый удар, что некогда лишил жизни молодую ведьму.

Внезапно я вспомнила про книгу, которую взяла в библиотеке, а затем захватила с собой в дорогу, когда мы с главнокомандующим шли к провидице. Когда сегодня собирала вещи в новый путь, снова наткнулась на тот же фолиант. Рэаган постарался забрать всё, что было со мной при побеге. И книгу тоже забрал, а затем якобы незаметно бросил её поблизости, словно не имел к этому никакого отношения.

Рэаган… Несносный и притягательный Рэаган. Я уже сбилась со счёта, сколько раз он спасал мне жизнь. Наверняка не меньше, чем намеревался убить. И всё же именно благодаря ему я пока оставалась жива.

Взяв книгу с собой в постель, я поняла, что сон уже как рукой сняло. Вновь прочла её название, которое помнила наизусть, — «Корень Зла, давший начало великой любви, или синее пламя Эббарота». Стала листать пожелтевшие, шершавые страницы, останавливаясь глазами на случайных строчках.

Какую-то часть информации я, так или иначе, знала. Здесь много рассказывалось о том, как создавались миры, как появились Хранители. Об Интеруме было сказано, что он появился «из ниоткуда», как порождение всех концентрированных сил мироздания. Эдакая «чистая слеза Мира», принадлежащая всем и никому, сгусток огромной энергии, способной как создавать новые пространства, так и разрушать их до основания. И этот же камень был призван хранить баланс во всех мирах, чтобы время продолжало свой ход, а границы миров сохранялись в первозданном виде.

С удивлением я отметила, что и мир Эббарот был создан силой того же Интерума. Более того, один Эббарот целиком был равен остальным двенадцати мирам Календор и миру людей Манескер вместе взятыми. Он словно бы служил противовесом, без которого остальные просто бы не могли существовать.

Но ведь Арас намеревался уничтожить и Валлафара, и его мир. Вырезать Зло под корень. Возможно ли такое? И что в итоге останется, если этот план будет приведёт в исполнение?..

У меня не было ответа на данные вопросы. Я лишь понадеялась, что Хранитель Января точно знает, что делает, и действует обдуманно, даже если я не понимаю всей полноты его замысла.

Меня отвлекли от этих размышлений следующие строчки:

'Повершенный демон оставил за собой последнее слово. Он пообещал, что непременно вернётся и заберёт всё, что ему принадлежит. Валлафар ушёл во Тьму, что была ему родной пристанью. Но лишь глупец решит, что на этом его история должна закончиться.

Тьма никогда не уходит надолго. Однажды она накроет всё сущее и придёт править…'

На этом текст обрывался — кто-то вырезал нижнюю часть страницы, мне так и не удалось узнать зловещее предсказание целиком, хотя смысл его и так был понятен. Неизвестный автор предрекал апокалипсис, а мне не повезло попасть в самый эпицентр этого противостояния добра и зла.

Следующим меня привлёк отрывок, касавшийся синего свечения над Эббаротом. Оказалось, что небо в этом мире не всегда выглядело так. До того дня, как Хранители выступили против Валлафара, Эвигон накрывало куполом цвета чистой бирюзы. Должно быть, это было очень красиво и живописно. И точно так же, как в моём прошлом мире, здесь светило солнце, а по ночам всходила луна, и зажигались звёзды. Небесные светила имели иные названия, но день сменялся ночью в привычном для меня смысле.

Однако во время битвы разъярённый демон атаковал небо, собираясь проломить сферу бытия и обрушить на Эббарот Великое Ничто. Задумка не удалась, но смертоносная магия Валлафара навсегда изменила жизнь в Эвигоне.

При этом демон кричал, что сотворил это во имя своей любви, во имя Адалены…

Я закрыла книгу. Сердце тяжело стучало. Почему-то и прежде мне было непросто смотреть на синее свечение в небесах, а теперь, понимая весь его сакральный смысл, я скорее порадовалась, что больше не увижу это безумное небо, хранящее печать жестокости и безжалостности, которую Валлафар называл любовью.

Мне нужно было поспать, чтобы набрать сил перед новым переходом. Ещё предстояло несколько таких марш-бросков, и стоило поберечь свою нервную систему от очередных всплесков. К сожалению, я так и не обзавелась амулетом, чтобы охранять свои сны от вторжений Валлафара, как советовала мне Самира. Но я понадеялась, что мне повезёт хотя бы в эту ночь.

Глава 39

В ту ночь мне ничего не снилось. Должно быть, Валлафар решил, что я уже достаточно заглотила его приманку и уже не сорвусь с крючка. Если я хоть что-то понимала, то о моих мыслях он мог узнавать только через сны. И то — моё сознание в них было туманным. Можно сказать, в каком-то смысле и я обманывала его, уверяя, что нахожусь в его полной власти.

Наше путешествие продолжалось. Блуждание в темноте выматывало сильнее обычного, и к концу второго большого отрезка пути мне уже казалось, что эта пытка никогда не закончится. Мы словно шли из ниоткуда в никуда. Слева, справа, позади и в обозримом пространстве перед глазами — всюду стояла кромешная тьма, которая сквозила безнадёжностью и тревогой.

И это ещё не считая извечного холода. Иногда казалось, что температура чуть повышается, но ощущение это было скорее обманчивым и недолгим. Вскоре изморозь вновь добиралась до костей, продирала насквозь, обволакивала ледяным панцирем. Хуже всего приходилось солдатам, которые обязаны были освещать путь с помощью факелов, а держать на вытянутой руке увесистую дубину — непростое занятие даже в благоприятных климатических условиях.