Чужая мечта (СИ) - Кас Оксана

А еще это не Ёну его так ударил. Он повалил Хару на пол и успел ударить буквально пару раз, прежде чем его оттащили, но Хару во время падения, от неожиданности, очень сильно ударился затылком об пол, что и стало причиной травмы.

Из больницы Хару забирал дедушка, а у дома его уже ждал Тэюн. Прежде, чем друг успел налететь на Хару, его остановил грозный голос деда:

— Не обнимать, не тормошить, громко не разговаривать!

— Знаю, — громким шепотом ответил Тэюн. — Мне бабушка Хару сказала.

Где-то на грани сознания у Антона мелькнуло понимание, что он уже даже воспринимает себя, как Хару…

— Прости, друг, — Тэюн помог выйти ему из машины, подставляя плечо. — Ты как?

— Честно говоря, я себя чувствовал отлично, пока не сел в машину. Меня впервые в жизни укачало, — честно ответил Хару.

Тошнота не сильная, бежать в ближайшие кусты желания нет, но все равно состояние неприятное. Поддержка со стороны была очень кстати. Тэюн завел его в дом, усадил у стола. Сам опустился рядом. Говорил много, но достаточно тихо, как с тяжелобольным. Рассказывал, что очень сожалеет о том, что не поверил ему сразу. Просил прощения за то, что не был рядом, когда Ёну на Хару налетел. И еще извинялся за то, что не смог приехать в больницу. На взгляд Хару, все поводы для извинений были глупыми, но таков уж местный менталитет.

Сам же он периодически морщился из-за воспоминаний, которые накатывали как-то волнами.

Они живут в небольшом домике, но в нем два этажа. Четыре крошечные спальни наверху. Гостиная и кухня на первом этаже, там же — единственная полноценная ванная. На втором этаже есть туалет, но не хватает напора воды, поэтому пользуются им редко и только для определенных… потребностей. Потолки в доме низкие, полы скрипучие, часто бывает очень сыро и холодно. Зимой, в сильные морозы, все ночуют в гостиной на полу, включая обогреватель — так теплее. Впрочем, в сильную жару ночуют тоже в гостиной на полу, потому что кондиционера нет, а вентилятора всего два.

Мебели немного, преимущественно она старая, но хорошего качества. В гостиной, например, стоит огромный велюровый диван, такие были в моде лет двадцать назад, наверное. Бабуля сшила на него чехол в стиле печворк, из кусочков старых джинсов. Этот чехол снимали, если ждали гостей… но это происходило редко, так что обычно все сидели на джинсовом диване.

Хару как раз на этом диване и будет пока спать.

— Почему не у себя? — удивленно спросил он у бабушки, видя застеленный диван.

— Потому что там тебе будет неудобно, — ответила бабушка.

Хару сначала вроде не понял, а потом его нагнали воспоминания, и он болезненно поморщился. Точно. У него в комнате нет кровати, он спит на матрасе на полу. Прошлая кровать развалилась, новую покупать не стали — дорого, а Хару и на матрасе хорошо спится, в его-то возрасте.

— Неделю поспишь здесь, — добавила бабуля. — Мы постараемся как-нибудь потише тут ходить. Тэюн, помоги на стол накрыть. Я приготовила миекгук.

— Я же в больнице позавтракал…

— В больнице не умеют готовить целебный миекгук, — ответила бабуля.

Миекгук — это «суп из водорослей», что звучит не слишком аппетитно. Но память подсказывает, что Хару любил этот суп, так что протестовать было бы странно.

Технически, это больше похоже на рагу. Обжаренные кусочки говядины, кусочки водорослей, бульон. К этому блюду — тарелка риса, на всех — кимчхи, кактуги и косари намуль. Кимчхи — ферментированная капуста, кактуги — дайкон, косари намуль — обжаренные ростки папоротника. Антон, рассматривая все это, чувствовал себя как минимум странно, особенно из-за ростков папоротника — и этим ему теперь питаться? Но при этом в животе забурчало и он сглотнул слюну — с точки зрения памяти Хару, тут все очень вкусно. Пришлось довериться воспоминаниям. Он добавил немного риса в суп, перемешал, осторожно отхлебнул… необычно, конечно, но вкусно. Да и ростки папоротника ничего, вроде.

Все время обеда шло обсуждение Ёну. И какой он наглый, и какой невоспитанный, и что с ним явно что-то не так — на людей кидается. Тэюн от школьных приятелей уже знал, что именно Хару сказал перед тем, как Ёну на него налетел, поэтому в оскорблениях одноклассника его сдерживала только невозможность материться при старших. Он припомнил все случаи, когда Ёну вел себя просто отвратительно, чем окончательно убедил бабулю, что этот мальчик — ужасный тип.

Хару больше молчал. Ёну, без сомнения, избалованный мальчишка, но точно не самый ужасный человек даже в их школе. Вспыльчивый — вот его главная проблема. Это не первая его драка, на самом деле. Тэюн, что удивительно, как раз про драки ничего и не говорил… возможно, потому что сам не против показать то, чему научился на занятиях тхэквондо.

После обеда Тэюн помог Хару устроиться поудобнее. Принес из комнаты старенький ноутбук, провел к нему сложную схему из нескольких удлинителей — без зарядного устройства этот старичок не работает. Потом Тэюн поспешил домой, а уже через полчаса пришел Хансу.

Младший брат Хару влетел в дом сгустком энергии и сразу же кинулся обнимать старшего брата, попутно ругая его обидчиков и рассказывая, что без него дома совсем скучно.

И вот в этот момент Антон понял, что окончательно попал.

Он понимал, что его детство немного похоже на детство Хару. Не в деталях, конечно, а в общем. Он тоже рос в семье, которую считали неблагополучной. Отец пил, мама работала на трех работах, чтобы вытянуть его и брата. Воспитанием детей занимались родители мамы. Положение, пожалуй, было даже хуже, чем у Хару. Хотя бы потому, что отец Антона был постоянно пьян и практически не работал, а у Хару папа исправно отправляет зарплату супруге. Да и к сыновьям относится… наверное, это можно назвать любовью, просто странной — он предпочитает любить их на расстоянии, не участвуя в их жизни.

У семьи Антона печальный финал, он в итоге остался один. Бабушка с дедушкой умерли от болезней уже в преклонном возрасте — мама и тетя были поздними детьми. Маму не пощадил рак. Но первой была смерть Артема, младшего брата Антона. Ему было одиннадцать, он увидел Антона и решил перебежать дорогу… водителя даже винить сложно — Артем практически вылетел ему под колеса, неизвестно, о чем вообще думал. Антон потом долго винил себя в этой смерти, ведь брат в прямом смысле умер у него на руках еще до приезда скорой.

Хансу не похож на Артема. Другая раса, другой типаж, даже характеры отличаются… но абсолютно та же улыбка. А еще память услужливо подкидывала другие сходства. Любовь к космосу, например. Артем мечтал стать космонавтом, а Хансу хочет разрабатывать ракеты.

Сейчас, слушая болтовню Хансу, Антон-Хару отчетливо понимал, что вот уже этого пацана он точно бросить не сможет. И очень постарается, чтобы тот вырос, отучился в университете и осуществил свою мечту. А для этого нужны деньги, которых не было что у подростка-Антона, что у нынешнего Хару.

Впрочем, долго думать об этом не получалось. Его травма, возможно, жизни и не угрожает, но заметно все усложняет: он очень быстро устает. Вскоре он ушел на диван и уснул сразу же, как закрыл глаза.

Ему постоянно что-то снилось. Какая-то мешанина из событий жизни как самого Антона, так и Хару, тут же — странные «сюжеты» с погонями и перестрелками, глупые кошмары вроде прогулки голышом перед классом… нормально и не отдохнешь. Хару просыпался время от времени — ему ведь врач велел много пить. Пытался посидеть за ноутбуком, но от яркого света болела голова, от звука телевизора — тоже. Поэтому он пил воду, разговаривал с домашними, гладил кота и спал. Кот преимущественно спал рядом.

В десять Хансу закончил домашнее задание и его принудительно отправили в кровать, а бабушка с дедушкой сели на кухне. Дверь, которая отгораживает кухню от гостиной, раздвижная, из тонкого пластика. Ее задача — не давать запахам попасть в жилую зону. Свету она не препятствовала, так что в гостиной был легкий полумрак.

Ждали с работы маму. Хару задремал, но проснулся, когда на двери легонько зазвенели колокольчики. Нежный женский голос произнес традиционное «Я дома!», отчего в груди разлилось приятное тепло — Хару любит свою маму, всегда был рад ее возвращению и это чувство никуда не делось после травмы.