Чужая мечта (СИ) - Кас Оксана

Острое желания сыграть у папы есть не всегда. Иногда он может год и более жить, аккуратно проигрывая ровно то, что получает от клиентов. А потом что-то перемкнет, он влезает в долги и приползает домой, падает в ноги родителям и супруге, говоря о том, что занял денег у плохих людей. Почему мама все еще от него не ушла? Частично причина та же, что и у всех женщин, состоящих в браке с зависимыми людьми — она просто уже привыкла к этому. Но ей есть чем оправдывать себя. Во-первых, она его любит. Во-вторых, она считает, и в этом, скорее всего, права, что не сможет вытянуть двух сыновей без поддержки бабушки с дедушкой. Ну и, в-третьих, ей особо и не к кому идти. Мама осиротела еще до брака, родители мужа стали и ее родителями.

Семья, в большей степени, — это бабушка, дедушка, мама, сам Хару и Хансо. Папа — это что-то вроде общей проблемы, с которой приходится мириться. В Корее законы построены так, что крайне сложно отказаться от выплаты долгов члена своей семьи. И это на фоне доступности кредитования, между прочим. При этом у семьи есть, что терять — их дом. Пусть и не идеальный, но это жилье в собственности, что очень ценно для Сеула.

Кредитная история распространяется на всю семью, что даже оправдано — если нельзя отказаться от долгов своего супруга, значит, и проблема с деньгами у вас общая. К тому же, у семьи есть и другие крупные траты — больничные счета. У бабули с дедушкой уже наблюдаются проблемы со здоровьем, они не молоды, им нужна хорошая страховка. Где-то полтора года назад мама заработала себе пневмонию, простыв на работе, пришлось долго восстанавливаться.

Не сказать, что семья Нам так уж плохо живет, тут проблема, скорее, в детях. Точнее — в их образовании. Школы-то в Корее бесплатные, но одной школы недостаточно. Система образования построена так, что поступить в университет, не посещая хагвоны — дополнительные занятия — практически невозможно. И университеты уже платные. Обычно для оплаты высшего образования берется студенческий кредит, но с ним у Хару могут возникнуть проблемы. Сейчас в семье все пытаются именно накопить ему на оплату обучения…

Например — беря работу на дом, как сейчас.

— Дедуль, — спросил Хару. — А папа в доки устроился, получается, сразу после моего рождения?

Они вместе сидели на полу, у низкого столика. У них — мини-конвейер на двух человек. Хару приклеивает к коробкам маленький букетик искусственных цветов, дедушка сверху — бантик. Работа несложная, но скучная. На кухне едва слышно играет музыка — там стоит старенький кассетный магнитофон, которые давно используется просто как радио. Это даже ощущается как-то… уютно.

— Да, — недовольно вздохнул дед, отвечая на вопрос Хару. — Молод он был для детей все же… Когда сложно стало, мигом себе работу подальше от дома нашел… Надеюсь, вы когда-нибудь его простите.

Хару немного смущенно улыбнулся: у него не было обиды на отца. Скорее… он просто считал его положение в семье чуть выше, чем у кота Куки. Теперь появился еще один повод для пренебрежительного отношения: получается, его отец сбежал работать вахтами, потому что дома орал его же сын. Видимо, не так он себе представлял супружескую жизнь с красавицей-женой.

— Но через шесть лет родители решили, что им нужен второй ребенок? — уточнил Хару.

— Тогда казалось, что жизнь налаживается. Его повысили, он почти год не играл… Правда, сразу после рождения сына он решил, что это — знак судьбы. И вместо того, чтобы провести время с женой и маленьким ребенком, рванул в Инчхон и проиграл там почти все сбережения. Ох. Одна надежда на то, что при каждом его проигрыше у Манхи хотя бы уши горят…

Хару на секунду даже опешил. Манхи — это имя он слышит не впервые. Дед не то, чтобы постоянно его поминает, но бывает. Вот только все, что Хару знает об этом человеке, так это то, что они с дедом были партнерами. Партнерами в чем?

— А кто такой Манхи и почему он должен страдать от папиных проигрышей?

Дедушка бросил на Хару хитрый взгляд, а потом начал издалека:

— Ты, возможно, не знаешь, но мы не всегда жили бедно.

— Это потому, что мои предки были аристократами? — уточнил Хару.

Дедуля улыбнулся и покачал головой:

— Эту историю я тебе расскажу как-нибудь потом. Но, если коротко, — нет, не поэтому. Во время японской оккупации семья Нам не покорилась новому руководству, они участвовали в сопротивлении и, следовательно, лишились всего… хорошо хоть живы остались. Но за участие в сопротивлении полагались льготы, плюс твой прадедушка был очень умным человеком, он поступил в хороший университет, после хорошо зарабатывал.

Хару задумчиво кивнул: кажется, его ждет долгая предыстория.

— С твоей прабабушкой он познакомился классическим для того времени способом: через сваху, — продолжил дедушка, — Они сходили на несколько свиданий, а потом сразу — помолвка и свадьба. Тогда долго ждать было не принято, особенно, когда знакомились через сваху. Твои прабабушка с прадедушкой, пусть и женились по сговору, хорошо жили… не так дружно, как я с твоей бабушкой, но хорошо. Была только одна проблема, которую твоя прабабушка скрыла, когда рассказывала о своей семье. Ее отец был страстным игроком и… пьяницей, вдобавок. И твоя прабабушка всегда была азартной. Она любила спорить, соревноваться…

— Получается, зависимость от игр — это наследственное? — уточнил Хару.

За разговором они продолжали работать, благо, особого умственного напряжения их занятие не требовало.

— Да, — ответил дедушка. — Это не именно игровая зависимость. Это… азартность и… некоторая слабость по отношению к соблазнам. Отсутствие силы воли. Мой отец, считая, что я мог унаследовать черты своей матери, воспитывал меня в строгости, чтобы моя воля была сильна. Я… злился на него временами. От меня требовали большего, чем от моих ровесников. Сейчас корю себя за то, что не понимал мотивы своего отца и избаловал собственного сына. Если бы он, как и я когда-то, уделял больше времени самосовершенствованию, сейчас смог бы сопротивляться соблазнам…

Дедушка замолчал. Хару тоже. Его мысли метались между двумя темами. Первая — действительно ли строгость воспитания может избавить от склонности к пагубной зависимости? Разве не бывает такого, что даже самые волевые люди спиваются? Вторая тема — а есть ли у Хару эта азартность? И в строгости ли воспитывали его? Технически, дедушка до сих пор заставляет его и Хансу вставать рано и делать зарядку. Сейчас Хару получил поблажку из-за травмы, но обычно его утро начинается с пятнадцати минут гимнастики ушу. Низкий уровень семейного достатка тоже не способствует избалованности. Можно ли считать, что у него сильная воля?

— Ладно, так кто такой Манхи? — напомнил Хару о теме разговора.

— Это мой деловой партнер, — просто ответил дедушка. — Когда я закончил университет, то понял, что хочу строить свой бизнес. Мой папа нашел мне партнера, это был отец Манхи. Он был замечательный человек, но не особо-то участвовал в воспитании сына. Оправдывал себя тем, что рано овдовел. Манхи всегда учился в школах с пансионом, дома почти не бывал, собственного отца знал хуже, чем учителей в школе. Но он был умным пареньком: хорошо закончил школу, затем университет, начал работать у нас.

— А какой бизнес у вас был? — уточнил Хару.

— Издательство. Сначала мы были просто типографией, потом начали печатать книги по заказу, а к моменту, когда я женился, начали издавать газету. Затем был первый корейский журнал, больше периодики… в общем, мы заметно выросли. Манхи как раз периодикой и занимался, но его отец был несколько разочарован в нем. Манхи был нетерпелив, он как будто не умел думать наперед, действовал до того, как просчитывал последствия своих поступков. Иногда его поспешность была успешной, но случались и крупные проблемы… которые Манхи считал не собственной ошибкой, а просто неудачными обстоятельствами.

Хару хмурился, слушая это. Пока что было абсолютно непонятно, к чему вся эта история ведет.

— Отец Манхи умер рано, от сердечного приступа. Его доля в бизнесе перешла к Манхи как раз в начале очень важных для нашего издательства переговоров… Тут сразу уточню, что такие контракты не заключаются за пару месяцев. Обычно их обсуждение растягивается на годы. Решалась возможность привести в Корею журналы Conde Nast… Это… думаю, тебе знаком только Vogue.