Чужая мечта (СИ) - Кас Оксана

— Мама Хару пришла! — радостно произнесла бабушка, распахивая двери кухни

Хару интуитивно поежился. Даже для корейского сознания Хару кажется странным, что женщина, которая стала матерью, практически лишается своего имени: ее называют просто мамой ее старшего ребенка или старшего сына, если первой родилась девочка, в некоторых случаях — мамой того ребенка, о котором сейчас говорят. По сути, Хару не слышит имени своей матери, потому что «мамой Хару» ее называют даже соседи и немногочисленные подруги. Муж тоже ее по имени не зовет — чагия, то есть «дорогая», чаще вообще ккома — «малышка».

Хару аккуратно поднялся с дивана, потому что при резких движениях у него все еще кружилась голова, и поприветствовал маму:

— Доброй ночи.

— Хару… ты не спишь, — с особым теплом в голосе произнесла она, — Прости, что я не смогла прийти к тебе в больницу. Дай я обниму своего любимого сыночка.

Шуршащие пакеты остались на полу, а мама подошла к Хару. Она была маленького роста. Наверное, где-то метр пятьдесят пять, ну максимум семь. Рост Хару — метр восемьдесят один. Поэтому, чтобы обнять маму, ему пришлось даже слегка присесть в позе сумоиста. Это была именно привычка прежнего Хару, он подсмотрел это у дедушки и папы. В семье есть шутка, что мужчины семьи Нам упорно пытаются загубить свои «гены высоких мужчин», беря в жены крайне миниатюрных женщин. Бабушка тоже маленького роста: супругу, сыну и старшему внуку она едва достает до плеча.

От маминых волос пахло жареным мясом, а от одежды — освежителем воздуха «альпийская свежесть». По пятницам и субботам она после смены на работе идет в ресторан барбекю, подрабатывает там в самые напряженные часы. На входе у всех ресторанов барбекю стоят баллончики с освежителем воздуха — им нужно себя опрыскать, чтобы немного убрать запах. Ресторанчик барбекю совсем рядом, вот запахи и не выветрились еще.

— Как ты? Сильно болит? — участливо спрашивала мама.

— Нет, — честно ответил Хару. — Когда резко встаю или сажусь — кружится голова. Ну, и ссадины ноют слегка, но про эту боль даже забыть можно. Обидно, что от громких звуков устаю — ни музыку послушать, ни сериал посмотреть.

Мама тихо засмеялась:

— И как же ты без этого?

— Сегодня много спал, завтра придется серьезно задуматься над тем, чем я займусь.

Мама улыбнулась:

— А можно я нагружу вас работой? — спросила она.

— Эти пакеты с подработкой? — услышала ее бабуля.

— Да, — ответила мама, все еще рассматривая своего сына, — Удалось оторвать заказ на коробочки. Образец в одном из пакетов, вроде, ничего сложного.

В гостиной зажгли свет. Дед начал раскладывать на низком столике будущую работу, а бабуля увела маму на кухню, есть вкусный суп с большим количеством мяса.

В самом Сеула все еще остались предприятия, здесь не только магазины, кафе и офисы. Чаще всего это швейные цеха, как раз в таком мама и работает с утра и до пяти вечера. Но еще рядом есть производство с конвейерной линией. Там делают искусственные цветы. Впоследствии эти цветы попадают на корейские венки — поздравительные или похоронные. А еще есть что-то вроде типографии, тоже с конвейером — там делают коробки, особенно часто — для тортов, печатают различные буклеты, плакаты… иногда берут и необычные заказы. Как этот, например — красиво оформленные коробочки, где на каждой крышке будет маленький букетик искусственных цветов, ленточка и открытка. Скорее всего, у какого-то бренда презентации — на таких событиях часто дарят красиво упакованную рекламную продукцию. Если конвейерная лента занята из-за большого числа заказов, типография может отдавать такие заказы доверенным исполнителям, чтобы те за пару дней все сделали у себя дома. Подворачивается такое нечасто, но заработать можно неплохо, поэтому сейчас все и радуются тому, что мама смогла получить заказ.

Для Хару же это значит, что завтра они весь день будут с дедом клеить цветы на крышки коробок. Но это не особо пугало — можно поболтать и расспросить деда о некоторых странностях в памяти Хару.

Мама даже выглядела уставшей. Она поела, еще раз обняла Хару и отправилась спать. Бабушка с дедушкой ушли следом, так что и Хару снова погрузился в сон.

Глава 3

Немного о семье Нам

Хару не особо интересовался историей семьи, что для Антона казалось чем-то крайне странным. Во-первых, они принадлежат к аристократическому роду. Понятно, что в современном мире высокое происхождение твоей родни мало что решает, но от этого история семьи казалась еще более интересной — как так вышло, что в итоге они оказались здесь?

В доме встречались отголоски «былой роскоши». И роскоши явно не аристократической. Вроде дивана, на котором сейчас спит Хару — он старый, но когда-то явно был очень дорогим и качественным. На кухне стоит недешевая техника, тоже потрепанная жизнью. А еще у бабули есть кольцо с бриллиантом, обручальное. Она его не носит, но Хару как-то видел его.

У дедули и папы есть высшее образование. И если с папой все более-менее понятно, то что насчет дедушки? Он умный, трудолюбивый, а карьеру должен был начинать во время активного экономического роста.

Все эти вопросы множились в голове Хару, но прежний владелец тела чаще сбегал в вымышленные книжные миры, чем слушал истории старших. Нынешнее положение собственной семьи прежний Хару объяснял просто: отец.

Он страстный любитель покера. И игровых автоматов. Но покера больше, конечно.

Его зависимость не мешает ему вести, казалось бы, обычный образ жизни — он ходит на работу, общается с людьми, кажется обаятельным мужчиной и хорошим семьянином. Но все это — лишь образ, который видят окружающие. Обычно папа проигрывает те деньги, которые зарабатывает вне своей основной работы. Обычно. Но иногда у него случаются обострения, он влезает в долги и потом семья вынуждена эти долги закрывать.

Ирония в том, что в Корее любые азартные игры находятся под запретом для всех жителей страны. Казино в Сеуле есть, и не одно. Но попасть в него можно только с паспортом другой страны. Обладатели корейского гражданства за участие в нелегальных азартных играх могут получить тюремный срок до трех, кажется, лет. Но даже в Корее суровость законов смягчается необязательностью их исполнения. Поэтому азартный человек всегда найдет, где ему поиграть.

Папа Хару большую часть времени живет в Инчхоне, потому что работает в порту, на приеме рыболовных судов. Это частая практика, когда мужчина живет в каком-нибудь промышленном городе, где зарплаты повыше. Его супруга при этом остается в Сеуле или другом большом городе, чтобы у детей было лучшее образование.

Отец работает менеджером в рыбных доках — это прибыльно, но сложно. Рыбу руками он не кидает, сам ее не отбирает, лишь ведет учет всего, что уходит на санитарный контроль и попадает с него на рыбные рынки. Несмотря на то, что папа Хару просто ходит с рабочим планшетом, это все еще доки, там сыро, сумрачно, воняет рыбой, вечно шумно, зимой жутко холодно, летом часто одуряюще жарко. Даже когда папа приезжает домой с работы, сквозь парфюм можно ощутить легкий рыбный запах, который не так-то просто выветрить с кожи и волос.

Вся его зарплата переводится на счет жены. Это нормальная практика для Кореи, тут как минимум половина женатых мужчин свою зарплату не видит. Мама сама оплачивает его съемное жилье, переводит деньги на питание и мелкие расходы. На что же он играет? Все просто — в доках можно подзаработать. Все суда с рыбой должны выгружать товар у санитарного контроля. До осмотра ни одна рыбина не может быть продана. После работники доков могут пропускать некоторых закупщиков пораньше, чтобы те выбрали все самое лучшее для своих ресторанов. Таким образом у папы и появляются «левый деньги» на которые он играет.

Он не злодей и даже не дурак. Он просто… растяпа. Обаятельный, сообразительный, но растяпа. А еще он не особо знает и понимает своих сыновей. Для Хару главным мужчиной был и остается его дедушка, вот уж кто реально занимался его воспитанием. А папа… ну, он пару раз водил его в парк развлечений. И еще на спине катал, когда Хару был маленьким.