Вязаное счастье попаданки (СИ) - Иконникова Ольга

И дело не только в предсказании старой гадалки, а и в том, что я никогда прежде не видела настоящего герцога — только в кино.

Собственно, о самом герцоге Альвене я не знаю почти ничего. То немногое, что мне смогли рассказать бабушка и Клодет, вряд ли касалось именно того человека, который прибыл сейчас в Лардан. Их воспоминания касались одного из его предков — возможно, отца, а скорее даже деда. Потому что тот человек в нашей деревне в последний раз появлялся уже полвека назад.

Когда я оказалась совсем рядом со старым замком, его запустение стало настолько явным, что у меня содрогнулось сердце. А ведь когда-то он наверняка был красивым и грозным, и на его башнях стояли стражники, а враги старались обходить его стороной.

Но со временем герцогство Альвен становилось всё больше и больше, и на его территории появились другие замки и дворцы, которые куда более соответствовали статусу его хозяев, чем мрачное каменное здание на самом берегу моря. И дело закончилось тем, что тот герцог, которого еще помнили Дезире и Кдодет, окончательно перебрался в столицу и предпочел забыть о своей родной провинции.

По ступеням я поднимаюсь к широкому арочному проему, в котором когда-то были ворота и оказываюсь внутри здания. Здесь еще видны остатки прежней роскоши — полустертая роспись на потолке, остатки рямковатой ткани на стенах и ровные каменные плиты на полу.

Здесь жутко неуютно, и я начинаю дрожать. Теперь я вполне понимаю владельцев, которые не хотят сюда приезжать. Этот замок уже не восстановить, проще построить новый. Хотя и в этом тоже нет никакой необходимости. За то время, что прошло с его основания, мир сильно переменился, и аристократы теперь предпочитают жить в больших городах, а не в уединенных укрепленных бастионах.

— Что вам угодно, мадемуазель? — слышу я хриплый, каркающий голос.

Нет, только бы это не оказался голос самого герцога! Потому что издающий его человек явно стар.

Я поворачиваюсь на звук и облегченно вздыхаю — в нескольких шагах от меня стоит седой мужчина в простой одежде. И хоть его наряд не похож на те, что носят местные жители, он всё равно выдает в нём слугу.

— Эмерик из Лардана сказал, что вам нужна рыба. Я принесла морских языков и немного кефали.

Морским языком тут называют палтус. Эта рыба дороже, чем кефаль, и именно потому на рынке пользуется куда меньшим спросом.

— Хорошо, — кивает мужчина и достает из кармана штанов мешочек с деньгами.

Но прежде, чем заплатить мне, он подходит к корзине и придирчиво рассматривает рыбу.

— Она несвежая, — выносит он вердикт.

— Ну, разумеется, — я и не думаю спорить. — Но свежее вы сейчас не найдете. Если хотите, я принесу вам еще завтра утром. Но за эту вам тоже придется заплатить, потому что если бы я осталась на рынке, а не пошла сюда, то я смогла бы ее продать.

Для его хозяина такие траты — сущий пустяк, а для нас с бабушкой это слишком важно. И потому я не намерена отступать.

— Хорошо, — соглашается он и протягивает мне серебряную монету. — Можешь оставить корзину прямо тут.

В одном су двенадцать денье, так что эта сделка вполне выгодна нам. Но и мужчина не сильно переплатил, а значит, вполне в курсе, сколько стоит тут рыба.

— Оставить корзину? — хмурюсь я. — Вы заплатили только за рыбу, сударь. А корзину я заберу с собой.

Вместо ответа он дает мне еще одну такую же монету, и я удовлетворенно киваю. Корзин у нас с бабушкой много, она плетет их сама из ивовых ветвей.

Мужчина смотрит на меня выжидательно, явно приглашая покинуть замок, и мне не остается ничего другого, кроме как двинуться к выходу. Но я не удерживаюсь от вопроса:

— Надолго ли прибыл сюда ваш хозяин, сударь? И может быть, вам нужна не только рыба, но и свежее молоко?

— Не беспокойтесь, мадемуазель, я знаю, где это купить, — заявляет он, так и не ответив на мой первый вопрос.

Я снова оказываюсь на улице, так ничего и не узнав про самого герцога. Но не ждать же мне его появления тут до самого вечера!

А Клодет уже наверняка сидит у нас дома и ждет от меня вестей. И будет так же разочарована, как разочарована и я сама. А ведь я всего лишь хотела посмотреть на его светлость, убедиться, что он не имеет ни малейшего отношения к мужчине из моего старого сна, и забыть о словах Клодет уже навсегда.

Ржание лошади заставляет меня вздрогнуть. Я так увлеклась своими мыслями, что на заметила, как на берегу появился всадник — тот самый, которого я видела утром.

Я отступаю чуть в сторону и замираю. А он приближается всё ближе и ближе. У него темные волосы до плеч, широкий лоб и густые черные брови. Загадкой остается только цвет его глаз.

И на нем сейчас нет вовсе никакой рубашки — только расстегнутый синий камзол, расшитый золотой нитью, который не скрывает его мускулистую, поросшую волосами грудь.

Я жду, что он проедет мимо, но он придерживает коня.

— Вы удивительно красивы, мадемуазель! — говорит он.

Я чувствую, что краснею, и не могу заставить себя произнести ни слова — даже просто поблагодарить его за комплимент. А глаза у него действительно серые. И сейчас в его обращенном на меня взгляде неприкрытое восхищение.

И я уже почти готова поверить в то, что Клодет оказалась права, и у меня есть шанс стать настоящей герцогиней, когда слышу то, что разбивает эту фантазию на мелкие кусочки.

— Не хотите ли заработать золотой экю, мадемуазель? Уверен, вы никогда не видели его прежде. Я заплачу вам его, если вы скрасите мне эту ночь.

Глава 4. Золотой экю

Он сделал мне предложение! Вот только совсем не то, о котором говорила Клодет. Представляю, как она оскорбится, когда я расскажу ей об этом! И какими проклятиями осыплет герцога, приезда которого она так ждала!

Повисает молчание, и его светлость недоуменно хмурится. Должно быть, не понимает, как можно раздумывать над таким щедрым предложением.

— Простите, сударь, но я даже не знаю, кто вы такой, — хмыкаю я.

Совсем не помешает сбить с него спесь. Или он думает, что здесь каждый должен знать хозяина этих мест, который за столько лет ни разу не соизволил их посетить?

— Ну, что же, вы правы, мадемуазель! — усмехается он и спрыгивает с лошади.

Теперь он стоит совсем рядом, и мне видна каждая капелька, что скатывается с его мокрых волос. Наверно, он ездил купаться.

— Граф де Сорель к вашим услугам, мадемуазель, — он делает церемонный поклон. Для того, чтобы стать совсем похожим на героев фильмов о мушкетерах ему не хватает только шляпы в руках.

Но меня поражает другое.

— Граф??? То есть, вы даже не герцог???

Наверно, мне следовало бы сдержать свое разочарование, но у меня это совсем не получается.

Значит, он вовсе не герцог Альвен, а всего лишь какой-то граф! Но тогда что он делает здесь? Как оказался в замке, который ему не принадлежит?

Я замечаю, как у него на лице начинают играть желваки, и понимаю, что мои слова его обидели. Ну, еще бы — какой удар по самолюбию! Его титул не произвел даже на простую крестьянку того впечатления, на которое он рассчитывал!

— А вам нужен был герцог? — он явно с трудом сдерживает гнев. — И графский титул кажется вам недостаточно высоким? Ну, что же, вы можете сидеть на берегу и ждать его светлость хоть до скончания века!

В одно мгновение он снова оказывается в седле и так резко дергает узду, что конь взвивается на дыбы, а потом уносит своего хозяина в сторону замка, оставляя после себя клубящуюся пыль.

А я иду домой, пытаясь понять, это ли лицо я видела в своих снах? И не нахожу ответа на этот вопрос. Да, этот граф весьма похож на являвшегося мне по ночам мужчину. У него темные волосы, высокий лоб и серые глаза. Но это слишком общие приметы, чтобы можно было сказать однозначно. А уж рубашки с жабо и камзолы здесь наверняка носят все аристократы. За столько лет лицо прекрасного принца изрядно потускнело в моей памяти, словно стерлось, как стираются со временем картины на холстах. Так что с выводами я решаю подождать.