— Гитарист нужен. Без него никак! — сказал Луцык.
— Я на гитаре залабаю, так и быть. Только я всего три блатных аккорда знаю, — сказала Джей.
— Если не возражаете, я могу подыграть вам на гитаре, — вдруг раздался чей-то голос.
Все посмотрели в направлении источника звука и увидели стоящего у дверей отца Иоанна, кровного брата председателя.
— Играть на гитаре я научился в детстве, — рассказал святой отец. — А когда вырос, мы с друзьями организовали группу. Наша команда называлась «Цветы запоздалые», играли в основном каверы «Битлов». Ну и песни советских композиторов, тогда это было обязательным условием. Про мир, дружбу, разоружение. Помню, вынужденно включили в репертуар песню какого-то рязанского автора под названием «Крылатым ракетам место на свалке». Ужасная пошлятина! А еще была песня «Ленин — красный буран». Мы между собой называли ее «Ленин — полный маразм». Написал сие творение какой-то якутский китобой на родном языке, а маститые переводчики заставили звучать его по-русски. Текст напоминал сочинение третьеклассника-второгодника.
— А свое не играли? — спросила Джей.
— Нет. Мы исполняли в основном дворовые песни. Типа «Наташка, выйди погулять», «Снежная королева», «Фантом».
— Это про летчика Ли Си Цына? — оживилась Джей.
— Она самая. Знаете ее, дочь моя? — спросил отец Иоанн.
— А то!
— Кстати, вот ее можно исполнить.
— А почему бы и нет? Я и текст помню отлично. Приходилось несколько раз петь на корпоративах.
— А ну-ка напойте-ка.
И Джей затянула:
Я бегу по выжженной земле
Гермошлем захлопнув на ходу
Мой «Фантом» стрелою белой
На распластанном крыле
С ревом набирает высоту.
Отец Иоанн нахмурился:
— В наше время текст другой был.
— И какой же? — спросила Джей.
И поп заголосил:
Я снова по чужой земле иду
Гермошлем застегнут на ходу
Мой «Фантом», как ястреб быстрый,
В небе голубом и чистом
С ревом набирает высоту.
— Так же Летов пел! А у Джей вариант Чижа! — заметил Кабан.
— Не люблю я эту вашу «Гражданскую оборону», — проворчал отец Иоанн.
— Почему же? — спросил Луцык.
— Много матерятся.
— А Чижа?
— Не довелось слышать.
Отец Иоанн оказался отличным мужиком. Компанейским, любящим правильную музыку, обладающим отменным чувством юмора. Он предложил включить в программу концерта несколько песен «битлов». Идея была активно поддержана Джей, которая со своей кавер-группой иногда исполняла песни ливерпульской четверки. Выбрали «Yesterday», «Let It Be», «Girl», «Come Together», «Oh! Darling» и «Love me do». Из русских дворовых песен решили залабать «Фантом» и «Царевну Несмеяну». Из репертуара Летова взяли «Все идет по плану», «Моя оборона», «Про дурачка». Добавили еще «Последний герой», «Звезда по имени Солнце», «Перемен» и «Прохожий» Цоя. Ну и кое-что из «Сектора газа»: «Бомж», «Ява», «30 лет», «Колхозный панк», «Вальпургиева ночь».
Так постепенно и определились с содержанием. Композиции несложные, к тому же Джей знала назубок все тексты. Отец Иоанн мастерски владел гитарой, да и Луцык скоро вошел в раж и стал неплохо держать ритм. А вот с Кабаном были проблемы. На третьей песне он стал жутко лажать.
— Не могу! Хоть убейте, не могу! Рука не слушается! — чуть не плача, запричитал он.
В этот момент в зал вошел Левша, который заразительно прихлебывал из глиняной бутылки. Внутри явно была не вода.
— Все. Видак сдох, — сказал он, а потом потряс в воздухе сосудом. — Заначка. Кто-нибудь будет?
Луцык начал было поднимать руку, но тут же получил болезненный тычок под ребра от Джей:
— С тебя хватит, алкаш! Нам еще репетировать!
— Ну как хотите, дело ваше, — хмыкнул Левша и отпил из горлышка. — Кстати, а пригласите Лаптева. Он неплохо шпарит на гитарке. Во всяком случае, ходил такой слушок… Глядишь, и на басу сможет. Это же не сложно.
— Да будет тебе известно, что бас-гитара — главный инструмент в рок-группе, — назидательно изрек Кабан.
— Да ну? А я-то думал, главный в группе — это гитарист.
Кабан хотел что-то ответить, но понял бесполезность намерения и, матерясь под нос, демонстративно повернулся спиной к Левше.
— Отец Иоанн, это правда? — тут же уточнил Луцык
— Что Сережа неплохо играет на гитаре? Чистая правда.
— Так может, и в самом деле позвать его. Ведь он потянет басуху?
— Наверное. Но я с ним не хочу играть.
— Почему же?
— Он продал свою душу.
— Дьяволу?
— Мне.
— Как это возможно?
Отец Иоанн выдал на гитаре заунывное двухминутное соло, отложил инструмент и пояснил:
— Дело было, дети мои, так. У нашего многодетного председателя есть младшенькая дочка. Зовут ее Ленвлада. Это имя образовано от сокращения «Ленин Владимир». Другие дети у него носят обыкновенные русские имена, а тут его, видать, бес попутал. А жена его заставляет крестить всех детей. Алешке и Танечке-то я обряд провел. Но когда дошла очередь до Ленвлады, предложил окрестить ее именем Елена. Братец сразу запыхтел, заворчал, мол, не пожертвует своими коммунистическими убеждениями из-за какого-то поповского ритуала. Я и отказался. Так и была его дочка несколько лет некрещеной. А в какой-то момент, видать, жена сильно насела и заставила его во что бы то ни стало ребенка окрестить. Но Серега — человек упертый, если ему что в голову взбредет, то не вышибешь. «Нарекай, — говорит, — так, как я решил, и баста!». Я пытался вразумить его, но он — ни в какую. И тогда я говорю: «Вот ты, Сережа, не веришь ни в Бога, ни в черта, да? Выходит, и в душу бессмертную не веришь». Он мне: «Не верю». «А раз так, — говорю, — продай мне свою душу, тогда я твою девочку окрещу любым именем, каким хочешь». И знаете что? Он согласился!
— Ничего себе! — присвистнул Луцык.
— То-то и оно! — служитель культа погладил бородку. — Натурально, написал мне расписку. Мол, продаю свою душу отцу Иоанну за то, что он окрестит мою дочь, и так далее…
— И вы, значит, окрестили Ленвладу?
— Окрестил.
— Следовательно, нарушили церковные правила.
— Нарушил.
— Да еще и спровоцировали родного брата на продажу бессмертной души.
— Спровоцировал.
— А теперь его за это корите. Стыдно, отец Иоанн! Стыдно! Вы же братья!
— Я просто хотел его проучить!
— Получилось?
— Не очень.
Лицо священника покраснело. Кажется, ему и вправду стало стыдно.
— Вам нужно помириться, — сказала Джей.
— А нам нужен новый басист. Вернее, вам, — парировал Кабан.
— Мириться я не буду, — заявил отец Иоанн.
— Не по-христиански как-то, — заметила Джей.
— Знаю. Но это выше моих сил.
Луцык решил перевести разговор в конструктивное русло:
— Ваши семейные проблемы — это только ваше дело, нам туда лезть некорректно. Но у нас стоит на повестке дня крайне актуальный вопрос. Мы нуждаемся в басисте, как земля в дожде во время засухи. Других кандидатур, кроме вашего брата, отец Иоанн, на текущий момент просто нет. Так что придется обращаться к нему с просьбой нам помочь. Но при этом вам обоим придется, хотя бы на время концерта, зарыть топор войны.
— Сын мой, в ваших словах звучит мудрость.
— Значит, вы согласены?
— Поскольку это требуется для дела, да. Людям нужен праздник, и я не в праве… — отец Иоанн безмолвно зашевелил губами, ища подходящее слово.
— Не в праве ломать им кайф? — предложила Джей.
— Грубовато звучит, но посыл верный.
Председателя они нашли в зомбюшне беседующим с горбуном Игорем, «зомбонюхом», как остроумно назвала его профессию Джей.
— Нам обязательно нужны еще пять зомби, — говорил Лаптев.
— И где я их возьму? — разводил руками собеседник.
